— Тресть! — столешница консоли разлетелась в щепки.
— Ничего себе!.. — присвистнула Поля.
В тайнике оказались золотые украшения и пачки писем, перевязанные ленточками. В том, датированном 1943-м, Аркадий просил любимую девушку Гриппу сохранить ценности и не трогать семьдесят пять лет.
«Затихнет все, и поживем счастливо», — письмо заканчивалось обещанием.
— Не зря его на допросы таскали, — покачала головой Поля. — И бабушка наша не зря боялась. И вовсе не была сумасшедшей. Действительно ждала, когда сможет пожить богато…
Поля не выдержала и разревелась, роняя слезы на старое, пожелтевшее от времени письмо.
— Ох, Гриппа, Гриппа…
Откуда такая точная дата, почему ровно столько наказал ждать любимой Петруша, никто не узнал. Все, кто был замешан в истории, скончались. Осталось только золото.
— Мам, что с этим делать? — совершенно по-взрослому спросила Анна.
— Продать надо, — нашлась Поля. — Будет на что новый скот купить и землю обработать. Вот только веришь или нет, но что-то мне страшновато.
Вроде, и завещание есть, и времена допросов прошли. Но ужас Гриппы передался и Поле. К тому же хранить сокровища в доме, где только женщина и маленькие дети, — верх безрассудства.
— Посоветуюсь со Степаном, — нехотя произнесла Полина. — Он в делах продаж лучше разбирается. И воровать не станет — в этом я точно уверена.
Других вариантов у нее не нашлось.
Степан Одинцов отнесся к рассказу о спрятанном в консоли кладе скептически. Вначале решил, что его разыгрывают. Но Поля — не любительница шуточек и приколов. Один испуганный вид чего стоит.
— Конечно, помогу, не вопрос, — отозвался на просьбу Степан. — Приятно знать, что ты мне доверяешь.
Полина замялась. Она вовсе не собиралась поощрять интерес Степана, тем более оказывать знаки внимания. А получилось, что с бедой прибежала именно к нему.
— За помощь могу отдать тебе пять процентов, — это единственное, что она смогла придумать в свое оправдание.
— Да ты что, Поль?! — ужаснулся Степан. — Я же от чистого сердца, а ты все деньгами…
Поля поняла, что невольно загнала себя в западню. Теперь отступать поздно, сказанное не воротишь.
— Чем же еще, как не деньгами? — она повела плечами. Подозрительно покосилась на Степана, выдавила улыбку. — Мне больше предложить нечего.
— Сходи со мной на свидание? — мягко попросил Степан.
Так давно искал такого момента, но все заготовленные загодя речи мгновенно вылетели из головы. Полина слишком серьезная для своего возраста, неприступная. Но именно это его и раззадорило. Прирожденный делец Одинцов не боялся трудностей.
— Дашь время подготовиться? — попросила Поля. — У меня от всего происходящего голова кругом. Восстановлюсь немного и, так и быть, приму твое предложение.
Глава 25
Степан помог продать неожиданное наследство, при этом так и не согласился взять плату. Напротив, всячески старался помочь Полине наладить бизнес.
— Думаю еще расширяться, — довольно сообщила она, получив крупную сумму. — Соседние участки стоят бесхозные, там такая земля густая, плодородная. Осталось найти собственников и выкупить.
— Ты прирожденный делец, — заметил Степан. — Получишь образование, приходи ко мне в фирму. Поделюсь секретами, покажу, что к чему.
Полина недоуменно похлопала ресницами. Зачем ей фирма, у нее свое дело?
— Мне больше на земле работать нравится, чем заниматься продажами, — призналась она. — Да и к чему мне совать нос в твои дела?
Степан расплылся в улыбке. Хотел взять Полину за руку, но не решился. Рано.
— А ты не думаешь, что наши дела могут стать общими? — спросил напрямик. — Вместе мы можем стать самой известной семьей города. А то и страны. Ты свободна, я холост. Чего страдать в одиночестве?
Опять он за свое. Поля почувствовала себя так, словно ножом по сердцу полоснули.
— Я не свободна, и ты об этом прекрасно знаешь, — сказала недовольно.
Степан только вздохнул. Покивал и заметил тихо, но строго:
— Когда-нибудь тебе надоест ждать. И ты увидишь то, что находится под носом.
— И что же там? — Поля не удержалась от вопроса.
— Я могу сделать тебя счастливой, — заметил Степан. — Помогу с делом, воспитаю детей. Может быть, общего заведем. Мы ведь еще молоды, а, Полечка?..
Она не знала, что ответить. Боялась обидеть близкого друга, помощника и наставника. Но и Романа забыть была не в силах.
— Не дави на меня, Степ, — попросила, сжав кулачки. — Не могу я так. Не получается.
— Хорошо, — он все же взял ее за руку. Поднес кулачок к губам, осторожно поцеловал. — Не будем спешить. Но про свидание я не забыл.
Дела наладились. Снова пошли в гору. Поля больше не боялась ни за себя, ни за детей. Гриппа, пережившая голод, не позволит пройти через эти муки своим любимым.
Больше она не являлась во снах. Но Полина твердо верила — старушка где-то рядом. Близкая, родная, как прежде. Обязательно откликнется и всегда поможет.
— Наша добрая фея Агриппина, — заметила как-то Полина, глядя на фото старушки.
— Как в сказке? — поинтересовалась Анна.
Мать кивнула, ласково коснулась ее головы, поцеловала в макушку, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат родного ребенка.
Аркадий сидел за столом, глядя на них с надеждой. Мальчик никогда не просил ласки, не подходил первым. Но никогда не оставался обделенным.
— Иди к нам, солнышко наше, — позвала Поля. Прижала мальчика к боку, взъерошила золотистые локоны. — И правда, живу как в сказке.
— Выходит, ты Золушка, мама, — рассмеялась Анна. — А где же принц?
Поля погрустнела. Прикусила губу, не позволяя дрогнуть. Сделала три глубоких вздоха, и лишь после этого ответила:
— Придет принц, обязательно…
Поужинав, дети убежали играть, а Поля еще долго сидела за столом и смотрела на фото Гриппы. Много раз собиралась поставить там и снимок Романа, но боялась, что это станет своего рода признанием его гибели. Даже смотреть старые фото боялась, любуясь портретом мужа, бережно хранимым в памяти.
— Где бы ты ни был, помни, мы тебя ждем, — прошептала она.
Раздался телефонный звонок, и Поля нехотя поднялась с места. Кто бы мог быть?
— Алло, кто это? — спросила Поля, увидев на табло сотового незнакомый номер.
— Вот так да, родную мать не признаешь? — послышался такой знакомый, но совсем не близкий голос Валентины.
— Здравствуйте, — произнесла Поля и глянула на часы. — Что так поздно? Я как раз собиралась детей укладывать…
— Михаил умер, — всхлипнула Валентина. — Оставил нас со Светкой сиротами. Ты вот чужих деток привечаешь, а о нас и не помнишь.
Полина закатила глаза и подавила тяжелый вздох. Откуда мать могла про Аркашу узнать? Никак, Матрена поделилась… Добрая женщина не понимает, что Валентине далеко до жалости и сочувствия.
— Какие ж вы сироты? — искренне удивилась Полина. — Ты взрослая женщина. Светке уже девятнадцать.
Почему-то смерть отчима не задела совершенно. Даже не екнуло ничего. И сказать было нечего. Добра его Поля не помнила, а говорить плохо о мертвых не принято.
— На похороны приедешь? — деловито уточнила Валентина. И тут же добавила: — Нам бы памятник заказать. Оградку поставить. Кафе оплатить надо…
Для убедительности всхлипнула и, судя по звуку, высморкалась.
— Ну, вы даете! — не сдержалась Полина. — Михаил же прилично зарабатывал. Неужели не осталось
