Поглядывая на валяющегося Пика и как-то нехотя, все тем не менее стали возвращаться к своим делам.
И только идя к двери ангара, я почувствовал, что у меня трясутся колени. И что на меня нашло? Чуть ли не каждый день обещаю себе ни во что не лезть и регулярно вляпываюсь во всякие истории.
У выхода из ангара я столкнулся с Михно и молодым пареньком из фасовщиков. Выходит, кто-то все-таки включил мозги и побежал за подмогой. Лицо у парнишки было испуганным, а у Михно — злым и решительным. Его моржовые усы воинственно топорщились на багровом от быстрого бега лице.
— Что? — выдохнул он, увидев меня.
— Все в порядке. Небольшое производственное совещание, — ответил я.
— А, — хмуро отозвался Михно, — отсовещались уже?
Я кивнул.
— Давай за работу! — Михно подтолкнул фасовщика в спину, практически зашвырнув того в ангар.
Мы отошли подальше от злополучной овощебазы.
— Так что? — спросил Михно снова, когда мы остались одни.
— Пик Чейн хранил в седьмом ангаре агитационные листовки. И самопальный алкоголь. Большинство фасовщиков были в курсе, хотя, думаю, не все, — я не видел смыла скрывать что-либо от Михно, хотя непосредственно за эту бригаду он и не отвечал.
Михно смачно выругался.
— Я доложил об алкоголе начальству, про листовки говорить не буду.
— А может, и следовало бы, — проворчал Михно, — заразу надо выкорчевывать.
От его слов у меня словно гора с плеч свалилась. Мне уже начало казаться, что я единственный гражданин сектора А, не одобряющий происходящего.
— Люди как взбесились все, особенно молодежь. И притом ведь у многих в других секторах родители, братья, сестры. Что ж они, совсем мозги потеряли? — с горячностью продолжил Михно, и я понял, что он уже давно ждал случая выговориться. — Я вон недавно говорю одному такому: «Ты чего, дурак, у тебя же брат в секторе Б!», а он отвечает: «Нет у меня братьев!» Ну вот точно словно взбесились! Зараза это какая-то.
Я молчал, не зная, что сказать. Как вообще я мог всего этого не замечать?
— А ты молодец, Эрик. Ты все правильно делаешь, мы тебя поддерживаем.
Я не рискнул спросить, кто такие эти «мы» и сколько их. Меня вообще в последнее время очень напрягает, что все видят во мне кого-то офигенно крутого, но совершенно мне незнакомого.
И тут, словно в подтверждение слов Михно, у ангара показалась группа моих бывших коллег с погрузчиков — с десяток мужчин. Они торопливо шагали к нам с ломиками, ручками от тележек и другими железяками в руках.
Да что ж это такое? А я-то думал, что уже ничему не удивлюсь.
— Кавалерия прискакала, — ухмыльнулся Михно.
— Работать! Без вас справились! — гаркнул он приближающейся бригаде, но его не послушали.
Наверное, потому, что бригадир при этом лыбился до ушей. Каждому из прибывшей компании хотелось непременно хлопнуть меня по спине, пожать мне руку и сказать что-нибудь из серии:
— Так держать, брат!
— Мы с тобой!
— Ты только свисни!
Я кивал, улыбался и молчал. Это, конечно, здорово, что есть люди, готовые прийти на помощь, но ощущение, что я — самозванец, которого все принимают за какого-то героя, усиливалось.
Вырваться от них мне удалось не сразу. Я хотел побыть один, чтобы обдумать произошедшее, но где там. В моей каморке, куда я заглянул в надежде спрятаться ото всех, сидела секретарша Константина. Эта красотка в белой блузке с фигурными пуговицами и всем остальным смотрелась за моим обшарпанным столом настолько неуместно, насколько это только возможно.
— Шеф хочет немедленно тебя видеть. Вот послал караулить, — сообщила она, не дав мне и рта раскрыть. — Вот прямо-прямо сейчас и иди.
— Ясно.
Я опять влип.
Константин выглядел так же, как три часа назад, когда я вышел от него. Огромная серая гаргулья в своем кресле-троне.
— Скажу сразу, я все одобряю. Отличная речь, правильная тактика, да и бить всегда надо первым, — сказал он безо всяких вступлений, стоило мне опуститься на стул напротив него.
У меня отвисла челюсть. Как он узнал? Да еще и в таких подробностях? Это ведь было каких-то полтора часа назад!
— Единственная поправка, о которой мне бы хотелось, чтобы ты помнил, — тут Константин впервые на моей памяти по-настоящему улыбнулся, так, что стали видны зубы, — это все-таки не твой, а мой склад.
И вообще, это была никакая не улыбка, а самый настоящий оскал, чтобы продемонстрировать клыки, не иначе.
— Но в контексте все прозвучало органично, хвалю, — продолжил он, видя, что я впал в ступор и опять по привычке молчу. — Не хочешь, кстати, пройти стажировку у нас в отделе безопасности? У тебя талант.
В отделе безопасности? Смысл слов Константина доходил до меня очень медленно. Ну почему я такой тупой? Ведь мог бы давно догадаться, что человеку с такими характеристиками просто нечего больше делать на складе! Теперь, когда меня буквально ткнули в это носом, пришло понимание, что по-другому и быть не могло. На «Треугольнике» проблемы, и Безопасность внедряет своих людей.
— Ну так что насчет стажировки? Подтянешь рукопашный бой, поднатаскаешься в других полезных навыках.
— Нет, спасибо. У меня 114 баллов, таких не берут в отдел, — выдавил я.
В Безопасность мне совершенно не хотелось. Да и стажировок до конца жизни хватит.
— Это можно уладить. Хотя Май будет против, — Константин задумчиво поскреб квадратный подбородок. — Ладно, после подумаем. А теперь по поводу инцидента. Ты, конечно, молодец, все неплохо вышло, только давай на будущее без самодеятельности и импровизаций.
Я кивнул и в который раз мысленно пообещал себе больше ни-ни.
— С Чейном мы прокололись. Наш человек, естественно, крутился возле него, но о ящиках не знал.
Ясно. В бригаде Пика был агент Безопасности. Оперативно отчитался, пока я общался с Михно и компанией.
— Пика теперь арестуют? — спросил я хмуро.
— Нет, конечно. Во-первых, мы его будем куда внимательнее пасти, а во-вторых, твою репутацию героя без страха и упрека теперь портить нельзя.
Эта последняя фраза мне не понравилась. Выходило, что я вроде как работаю на Безопасность. Но и арест Пика после нашей драки был бы хуже не придумаешь.
— Сейчас мы с тобой первым делом активно займемся седьмым ангаром. Сделай мне к вечеру расписание, чтобы каждый сотрудник за ближайшую неделю поработал там не меньше часа.
Константин так резко сменил тему, что я даже опешил. Вроде как только что говорили о важных вещах, и вот на тебе — опять седьмой ангар.
— Эрик, ты меня слушаешь? — нахмурился он.
— Да. Седьмой ангар, график. Только зачем снимать всех на час? Эффективнее будет задействовать меньше народу посменно — часов по восемь, а то и просто сформировать бригаду, которая за неделю все разгребет, — возразил я.
— Эффективность меня сейчас волнует меньше всего. Считай, что у нас тимбилдинг в рамках всего склада. Каждый должен почувствовать свою личную причастность к этой важнейшей
