Это меня и беспокоило.
Ритуалы бывают разные. Иногда довольно безобидные, иногда — более сложные, кровавые.
Я поежилась, представив свою обескровленную тушку на алтаре в девственных лесах Райдоса. Ну уж нет, подобного удовольствия я ему не доставлю.
Раздираемая противоречиями, я встала. Подошла к окну и выглянула во двор. Решеток нет, защита вроде тоже отсутствует. Вот бы мне кошель — у меня там есть кое-что, помогающее выявить заклинания. Тем более лучшей возможности для побега и не пожелаешь. С одной стороны.
С другой же…
Во мне определенно текла юшская кровь. Ибо при воспоминании о кошеле целое стадо жаб высадилось мне на горло. Дышать стало сложно.
Нет уж, никакого побега. У меня в кошеле целая сокровищница, рисковать потерей которой я не могу.
Я вздохнула и, присев на подоконник, прикусила губу. Видит божественная пара, что я не хотела ни этого брака с Рейграном, ни последующих приключений. Я всего лишь хотела…
Я посидела еще немного, думая свои мысли. Мысли думаться не хотели, меня отвлекал пустой желудок, который периодически исторгал стоны наподобие человеческих. Хотелось пива и пирожков с капустой, и чтобы с корочкой. А еще картошки в мундире, с подсолнечным маслом и солью, как в пансионе по выходным. Если, конечно, ты не провинился и не отбывал наказание на конюшнях или в подвале.
От подобных воспоминаний в животе взвыло особенно горестно. Я покосилась на дверь и решительно отмела желание найти кухню. Нет уж, я гордая. Заодно вспомнилась кухарка со сгоревшими котлетами — вдруг здесь такая же?
Вынужденно вернувшись на кровать, я укуталась в покрывало. Смерила взглядом парус — я так и не решилась его надеть, оставшись в собственной сорочке. Зевнула.
О! Наконец-то! Привет, сон!
Белый в серых яблоках конь нес меня через поле, усеянное яркими взрывами маков. Белые барашки облаков весело резвились в высокой синеве, я вдыхала воздух, пропитанный запахом моря.
Конь повернул голову, запрядал ушами и рейграновским голосом произнес:
— Нет, она меня с ума сведет!
Я открыла глаза. Тусклый предутренний свет освещал комнату. Надо мной склонилось знакомое лицо в обрамлении темных прядей. Стального цвета глаза не выражали ничего, кроме бесконечной усталости.
Я отреагировала быстро.
— Вон! — и резко села на кровати.
Герцог разогнулся и бросил в меня увесистым свертком.
— Одевайся. Через четверть часа жду внизу.
С этими словами он развернулся на каблуках и спустя мгновение громко хлопнул дверью. Я поморщилась — ранние побудки не способствовали моей полноценной жизни в общем и положительным эмоциям в частности.
В свертке оказалась длинная темная юбка и такая же блузка. Последняя, к слову, была еще и закрытой, с воротником-стойкой и широкими манжетами. К этому наряду начинающей жрицы божественной пары прилагались закрытые туфли с пряжкой.
Летом. Верхом.
Он издевается?
Решение пришло быстро. Кажется, где-то в ванной я видела то, что поможет его реализовать…
Рейгран действительно ожидал внизу, в компании мажордома, давая тому указания. Сухонький старик кивал, кланялся и что-то бормотал. Я с предвкушением ухмыльнулась и сделала ему ручкой.
Всю напускную почтительность со старичка как ветром сдуло. Он покраснел, побледнел и протянул дрожащую руку по направлению к моей скромной персоне. Кажется, я даже услышала ругательство…
Герцог тоже обернулся — правда, не так быстро, как мне хотелось бы. Но он тоже был вознагражден.
— Ваша светлость, — я мило улыбнулась и присела в кривом (как умела) реверансе, — я готова, можем ехать.
Честно признаться, в таком наряде я могла ехать разве что на собственные похороны, да и то в закрытом гробу. Чтобы никто не узрел позора.
Но я старалась.
От блузки ржавым тупым ножом, найденным в ванной, я старательно отпилила манжеты и воротник, а то, что осталось, нарезала соломкой (благо хватило ума надеть это великолепие на свою рубашку). Юбку располовинила поперек, а туфли… туфлям я попросту подарила волю, выпустив их в окно.
— Ты… — Рейграну пришлось откашляться, прежде чем выговорить. — Что это?
— Добавила немного креатива, — я продолжала улыбаться, — вам нравится?
Ответа я не дождалась. В два шага оказавшись рядом, Рейгран схватил меня за руку и потащил в ближайшую комнату.
Хлопок закрывшейся двери прозвучал ударом молотка, заколачивающего последний гвоздь в крышку моего гроба.
— Ты что творишь? — зашипел Рейгран, поддевая пальцем соломку. — Как ты в таком поедешь?
— А вы, ваша светлость, сами не думали, как я в таком поеду?
Не думал. Судя по выражению его лица — однозначно. Но кто сказал, что он не будет пытаться оправдаться?
— Тебе положено выглядеть согласно статусу!
— Хреновый у вас статус, — фыркнула я, стягивая остатки блузы через голову и швыряя на пол, — если я обязана так одеваться!
— А ты хочешь выглядеть, как… — Рейгран не договорил, но общий смысл я уловила быстро. — Так ты мне скажи, я быстро организую тебе корсет и что там еще полагается!
Пощечина вышла хлесткой. Я с садистским удовлетворением полюбовалась, как на щеке герцога, аккурат под фингалом, проступает красный отпечаток моей пятерни, и выдала:
— Положено согласно статусу!
Развернулась и вышла из комнаты, жалея лишь о том, что не могу так просто выйти из его жизни.
Поднявшись в комнату, я переоделась, накинула куртку и, подхватив сумку, спустилась вниз. Рейгран, ожидающий возле входа, окинул меня непонятным взглядом и ничего не сказал, лишь знаком показал следовать за ним.
Гори жрал. Жрал, как никогда в жизни. Жрал, как в последний раз. Жрал, не обращая никакого внимания на хозяйку, застывшую перед ним с выпученными глазами.
Вот ведь не ожидала.
— Подумал, что тебе спокойнее будет путешествовать на нем.
Внезапно стало стыдно. Каким бы психом (потенциальным, разумеется) ни был герцог, одно доброе дело сегодня он все же совершил.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я. — И… простите за пощечину.
— Не
