Отказавшись от попыток занять внешние укрепления, я со злости отдал приказ разрушить захваченные башни артиллерией. Следующие полдня мы крушили их из всех орудий, обрушив старую кладку стен до уровня парапета. Вот только этот обстрел обошелся нам в четверть запасов пороха.
На первый штурм-наскок враг пошел следующим вечером. Не знаю, на что лехи рассчитывали – что ближе к ночи мы не будем ждать атаки?! – но отразили мы ее легко и с большими потерями для врага. Командир отряда противника, навскидку в три раза превосходящего наши силы, оставил попытки захватить цитадель. Крепость он окружил пикетами, а основной контингент укрыл в наших же полевых укреплениях, огородившись вагенбургом с открытой стороны люнетов.
В следующие две ночи я боролся с сильнейшим искушением пойти на прорыв в горный проход – ведь таким образом я, с одной стороны, спас бы уцелевший гарнизон (и Лейру с Оликом!), а с другой, даже наличными силами сумел бы надолго запечатать проход в Рогору через Каменный пояс. Да, искушение было велико, и на прорыв я уже фактически решился, но предварительно отправил на разведку самых ловких бойцов из бывших дозорных стражи и правильно сделал. Как оказалось, в самом горле скального прохода нас уже ждала хорошо продуманная засада. Враг успел занять его под покровом ночи, замаскировал артиллерию и даже заминировал часть склонов для того, чтобы вызвать обвал. А в лагере в любой момент дня и ночи ждет своего часа конное ополчение шляхты. К слову, враг окружил крепость не только пикетами, но и секретами, так что вернулись далеко не все посланные разведчики. Зато кто вернулся, привел с собой языков. Кое-что мы узнали именно от них, и я полностью уверен, что пленные не соврали: служба на степном кордоне учит быстро и эффективно добывать требуемые сведения. А раз так, то вариант с прорывом отпал сам собой: ведь враг и так ждал от нас подобного шага, а контакт с моими разведчиками и пропажа собственных людей должны были насторожить его еще сильнее.
Все изменилось с подходом основных сил лехов под предводительством короля Якуба, где-то через неделю после первого штурма. Число врагов возросло втрое, и шляхтичи недолго думая бросили на стены плохо обученное пехотное ополчение. Мы расстреляли их во множестве прямо во внешнем дворе крепости.
Но, возможно, это была лишь затравка – уже неспешно разместив на заранее подготовленных полевых укреплениях батареи, противник обрушил на крепость море огня и стали.
Стены осыпались во многих местах, треть башен цитадели полностью разрушены, мы потеряли несколько пушек, уничтоженных на стенах вместе с орудийной прислугой. Все несколько часов ужасающего ураганного обстрела кладка под ногами буквально ходила ходуном, уши заложило от постоянного грохота, а во двор крепости невозможно было высунуться из-за забивающей дыхание каменной пыли, что висела в воздухе плотным облаком. К слову, каменные осколки, регулярно пронзающие пылевую завесу после попаданий вражеских ядер, ранили не хуже картечи, и в итоге после завершения обстрела мы недосчитались не менее сотни воинов тяжело раненными и убитыми.
Следующий, гораздо более грамотный и продуманный штурм, прошедший под плотным прикрытием вражеских стрелков, мы отражали наполовину оглохшими. Но пороха нам еще хватало, огнестрелов тоже, так что враг и в этот раз откатился от стен, оставив под ними сотни убитых и раненых. При этом часть атакующих пыталась занять (хотя это были наиболее слабые попытки самых немногочисленных сил) западную стену – развернутую к выходу из горного прохода. Их довольно легко отразили в несколько залпов из огнестрелов, но использовать орудия я запретил, с определенным расчетом на будущее.
Ночью, как я и ожидал, противник попытался провести часть сил через проход. Благо что погода стояла ясная, месяц хоть и недотягивал до полной луны, но светил ярко, и шевеление густой массы пехоты разглядеть оказалось несложно. На этот раз уже наши заранее пристрелянные к дороге орудия обрушили на врага море свинца и огня.
Впрочем, я не уверен, что отдал правильный приказ стрелять по показавшимся силам врага сразу, – вполне возможно, да даже наверняка, что лехи опять послали на убой слабенькое ополчение. Но, с другой стороны, как угадать, что вперед пошли лучшие, элитные части дворянской конницы или профессионалы из коронного войска? Может, они как раз и возглавили отряд в надежде, что первыми беспрепятственно проскочат? И что они накрепко перекроют горный проход, отрезав Рогору от крепости? В любом случае утром зрелище пары сотен неубранных вражеских трупов порадовало мое полководческое самолюбие – в этот раз уже я переиграл врага.
Следующие два дня враг безжалостно бомбардировал цитадель. Ядра тяжелых кулеврин крушили стены, а мортиры забрасывали во двор пудовые бомбы, разлетающиеся на сотни смертельно опасных осколков. Ночью, когда, казалось бы, настало затишье и мы вновь подняли на западную стену часть орудий, враг в очередной раз двинул пехоту к проходу. Но, как только мы ударили из пушек, лехи ответили плотным огнем из мортир, ориентируясь на вспышки орудийных выстрелов.
Наших выстрелов.
Мощный взрыв на несколько мгновений превратил ночь в день – вражеская бомба попала в пороховой ящик. В итоге мы сумели спустить со стены лишь треть имеющихся орудий.
Я был готов кусать локти от бессильной злобы. Отец выделил мне лучшие силы рогорской пехоты – целый корпус ветеранов, тщательно продумал оборону, передав всю имеющуюся в королевстве полевую артиллерию, а я так бездарно все потерял! Лишь объятия и увещевания любящей супруги удержали меня от гибельной пропасти отчаяния. На время успокоившись, я прикинул наши шансы на дальнейшую оборону, подсчитал уцелевшие резервы, как материальные, так и людские.
Ну что сказать? Пока что уцелела большая часть гарнизона, в строю осталась примерно тысяча воинов (плюс-минус легкораненые; до нападения было полторы тысячи). Все опытные стрельцы и мечники.
Уцелело чуть менее половины запасов пороха, семь орудий. В глубоких катакомбах под цитаделью, куда нет доступа из внешнего кольца укреплений, сохранился практически весь запас солонины, сухарей, круп, соли и перца. Проход к ним в скальных породах пробить невозможно. Там же располагаются и два источника питьевой воды – так что ни от жажды, ни от голода в ближайшее время нам не погибнуть, измором лехи нас не возьмут.
Оставляют желать лучшего наполовину обвалившиеся укрепления. Однако на третий день мощной бомбардировки не последовало – могу и ошибаться, но, думаю, у противника иссякает основной запас пороха и он попридержал остатки на случай подхода моего отца с королевским войском. Быстрее бы… Я даже не допускал мысли о том, что
