– Успокойтесь, господа, я не склонен к излишнему прожектёрству, – усмехнулся Рузвельт, – и понимаю, что в ближайшее время ждать помощи от русских бессмысленно. Во всяком случае, военной. Я даже не требую от вас по этому вопросу какого-то чётко артикулированного решения. Мне достаточно будет того, чтобы мы начали думать в этом направлении. Дабы к тому моменту когда ситуация изменится настолько, что мы сможем потребовать данной помощи, а русские, соответственно, окажутся в состоянии её оказать, у нас было чёткое понимание того, что нужно и-и-и… что возможно требовать, – он сделал паузу, во время которой окинул присутствующих несколько насмешливым взглядом, после чего закончил: – Ну и, в-четвёртых, я думаю, нам нужно подумать о возможной степени поддержки позиции наших «кузенов» по тем вопросам, по которым у них есть разногласия с русскими союзниками. Чтобы эта поддержка не создала трудности нам самим в получении той самой возможной помощи от русских.
Присутствующие понимающе переглянулись. Основным вопросом разногласия между русскими и англичанами была ситуация с Норвегией. Для США этот вопрос был не очень принципиален, но «кузены» издревле привыкли считать Норвегию своим «задним двором». Так что то, как русские повели себя в Норвегии, им очень не понравилось. Несмотря на то что с формальной точки зрения к позиции русских подкопаться было сложно – когда тебе объявляет войну вроде как независимое государство, после чего за короткий промежуток времени тебя трижды атакуют его вооруженные силы, вследствие чего гибнут не только твои солдаты, но и мирное население, решение считать себя в состоянии войны с ним, как ни крути, выглядит вполне обоснованным. Но англичане заявили, что не приемлют подобную позицию. И с их точки зрения, Норвегия – оккупированная страна, не обладающая суверенитетом. Поэтому все заявления правительства Квислинга и атаки норвежских коллаборационистских сил следует рассматривать исключительно в рамках уже ведущейся войны с гитлеровским рейхом и никак иначе. Даже если на спусковые крючки пулемётов и на рычаги бомбосбросов давят этнические норвежцы… В принципе обе позиции имели под собой достаточные основания. Но США, естественно, до сего момента поддерживали английскую. Впрочем, не слишком активно. Однако в свете новой ситуации, пожалуй, стоило подумать над тем, а не стоит ли скорректировать свою позицию. И если – да, то как и насколько…
– Итак, кто начнёт?
На несколько мгновений в кабинете повисла тишина, а затем генерал Маршалл поднял руку.
– Поскольку речь пойдёт о действиях на суше, давайте-ка начну я, – он встал и вышел из-за стола, направившись к аккуратно сложенному рулону с картами, по пути кивнув парочке «парнишек Нимица».
– А ну-ка, ребятки, помогите…
Когда склейка карт была развёрнута и подвешена на стойке, личный советник президента США по вопросам стратегии и тактики привычным жестом ухватил указку и развернулся к присутствующим.
– Кхм, должен сказать, что, хотя, как сейчас уже стало ясно, наши аналитики в своём отношении к русским полностью обосрались, совсем уж дураками их воспринимать не стоит. Всё то, что они говорили до этого, – на самом деле имеет место быть. Просто большинство тех факторов, на основе которых они и сделали свои выводы, оказались переоценёнными, а вот другая их часть, которая, как стало понятно к сегодняшнему дню, не менее важная, оказалась сильно недооценена…
Генерал говорил спокойно и уверенно, что выдавало немалый опыт участия в различных совещаниях и заседаниях.
– …падение военного производства русских, вызванное эвакуацией промышленности, оказалось в значительной части купировано, во-первых, созданными запасами устаревшей боевой техники и, во-вторых, организацией широкого производства тех самых суррогатов, которые произвели такое впечатление на сотрудников нашего военного атташата и мистера Гопкинса. Да, по сравнению с современными образцами вооружения и боевой техники они демонстрируют крайне низкие тактико-технические характеристики. Но в тот момент, когда вермахт и люфтваффе, вследствие тяжелейших потерь зимы сорок первого/сорок второго, а также вызванного «Рурской катастрофой» серьёзнейшего падения военного производства в Германии, резко убавили в плотности и оснащении боевых порядков, решение организовать производство и использование подобных образцов оказалось вполне эффективным. То есть русские устаревшие самолёты и суррогатная бронетехника в большинстве случаев действовали практически в оперативной пустоте. Вследствие того, что им противостояли не современные немецкие орудия, танки и самолёты, а… чистое небо и подразделения, вооружённые почти исключительно противопехотным вооружением, да ещё и зачастую неполного состава или с чрезвычайно низким уровнем боевого духа. Фигурально выражаясь, русские взяли вместо меча – кривую и плохо ошкуренную дубину, но при этом дубасили не готового к бою воина Чингисхана с легендарной дамасской саблей в руках, в виде которого мы все воспринимали вермахт после его блестящих побед в Европе, а больного и израненного варвара в драных шкурах, от дубинки которого в его руках, увы, остались одни щепки.
– То есть ошибка аналитиков состояла не в недооценке русских, а в переоценке немцев? – уточнил Леги.
– Мм-мм… не совсем. Недооценка русских тоже имела место быть, но куда меньшая, чем это может показаться в настоящий момент. Но решающей в текущем провале аналитиков была именно переоценка немцев. – Маршалл окинул взглядом присутствующих, как бы уточняя, будут ли ещё вопросы, но все молчали, ожидая продолжения. И он продолжил:
– Также серьёзно недооценён был ещё один из важнейших факторов немецких потерь. При своих оценках мы обращали основное внимание на потери в технике и тяжёлом вооружении, но, как выяснилось, не менее значимыми для общего уровня боеспособности вермахта оказались потери в личном составе. Русские сразу же сделали ставку на тотальную войну и начали перевод своего государства на её рельсы с первого же дня. Немцы же планировали закончить войну за три месяца и тем составом армии, которым и начали. Причём уровень потерь они спрогнозировали, основываясь на своём европейском опыте. Так что и военное производство, и система подготовки резервов у них изначально оказались явно недостаточными для той войны, которую им пришлось вести на Востоке. А когда они спохватились и скорректировали планы, русские нанесли удар по Руру, что не только не позволило немцам воплотить в жизнь
