Швейцарец. Война

можно было обеспечить, отнюдь не являлась гарантией успеха. Понимание того, что жить Тысячелетнему рейху остались считаные месяцы, породило брожение в умах даже самых ярых и последовательных сторонников «бесноватого Адольфа». И никто не мог гарантировать, что, получив подобную информацию, Гиммлер не сделает выбор в пользу присоединения к заговору… Так что «контрагента» пришлось поискать. Уж больно специфическому набору качеств он должен был отвечать. Так, он должен быть достаточно туп, чтобы ещё на что-то надеяться, твердолоб, предан Гитлеру, отчаянно амбициозен, чтобы воспринять информацию как возможность «скакнуть» выше сразу на две-три ступеньки, и при этом у него должен был иметься, так сказать, «доступ к телу». Как бы там ни было – такого нашли. Это оказался обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах, ранее носивший фамилию Залевски. Фон дем Бахом он стал только в тридцать девятом году, официально отказавшись от фамилии, данной ему при рождении. Но в среде немецкого офицерства этот поступок был оценён негативно. Так что большинство высшего военного руководства рейха стало полупрезрительно именовать его «Бах-Залевски». Вследствие чего отношения между ним и большинством тех, кто входил в заговор, оказались в лучшем случае весьма натянутыми. А кое с кем и откровенно враждебными. Вследствие чего среди сторонников заговора ему откровенно ничего не светило… Кроме того, он успел в достаточной мере насолить и англичанам, утопив в крови Варшавское восстание, которое поляки из подчиняющейся эмигрантскому правительству Польши, подвизающемуся в Лондоне, Армии крайовой подняли в тот момент, когда передовые части РККА подошли к Висле. Цели данного восстания были вполне очевидны – захватить Варшаву и восстановить «независимую Польшу» до того, как советские войска форсируют Вислу. Ну, чтобы дальнейшее освобождение страны происходило бы пусть и советскими войсками (иных сил, способных на это, в радиусе тысячи километров в округе не просматривалось), но, типа, под эгидой эмигрантского правительства, которое, после окончания этого освобождения, оплаченного кровью сотен тысяч погибших во время этого русских солдат, быстренько бы взяло в руки всю полноту власти. И после победы не менее быстро указало бы русским на выход, сопроводив это указание требованием немедленного возвращения всех земель, «захваченных» в тридцать девятом году. Ну и чтобы СССР выплатили наконец-то все положенные по Рижскому договору репарации, потому как эти деньги очень пригодятся восстановленной третьей Речи Посполитой. Англичане же в результате этого должны были полностью восстановить своё влияние в Польше и тем самым снова получить в своё распоряжение очень удобный «рычаг» для воздействия на Советскую Россию, которым они так удачно пользовались все довоенные годы… Так что, даже захоти он, после получения информации, присоединиться к заговору – ему это вряд ли бы удалось.

Бах-Залевски не подвёл. Аресты участников заговора начались уже через двое суток после того, как ему на стол попали первые документы. То есть две недели назад. Именно поэтому эти две недели Меркулов и спал по три-четыре часа. Нужно было держать руку на пульсе, дабы вовремя подпитывать «контрагента» новой порцией компромата, направляя его действия в нужное русло. Ибо СССР требовалось, чтобы рейх сопротивлялся до конца. До последнего дня. Потому что только это позволит РККА взять под контроль максимум территории Германии. Ну и, попутно, это была хорошая возможность изрядно проредить проанглийских и проамериканских агентов влияния, в которых превратились все поголовно участвующие в заговоре лица. Ибо чем меньше таковых останется в Германии после капитуляции – тем легче СССР будет работать там после окончания войны. Нет, элита там вся, конечно, в той или иной мере проанглийская и проамериканская – ну не просоветская же… но разгром заговора давал возможность «выбить» наиболее, так сказать, аффилированных. Тех, что уже вступили в контакт и договорились с англичанами и американцами. Тех, что уже получили от них некие гарантии и даже указания о том, что и как делать. Короче, тех, которые продались англосаксам с потрохами. С остальными же, теоретически, всё-таки можно было как-то работать.

И вот сегодня, наконец, появились основания для того, чтобы с уверенностью утверждать, что заговор окончательно провалился и все планы заговорщиков потерпели полный и окончательный крах… А эти планы были чрезвычайно опасными и способными буквально обнулить большинство побед, оплаченных кровью миллионов советских солдат.

Сразу после убийства Гитлера заговорщики собирались истребовать у англичан и американцев немедленно сбросить десанты на Берлин и все остальные крупные города и промышленные центры Германии, которые пока ещё не были захвачены русскими. Причём десанты могли быть какие угодно. Даже численностью в одну роту. Главное было обеспечить появление в данных точках хоть какого-то подразделения, возглавляемого союзным офицером. Ибо драться никто не собирался. И после появления любого британского или американского офицера, пусть даже и в чине лейтенанта, гарнизоны этих городов должны были немедленно сложить оружие, вследствие чего эти города автоматически становились британской или американской зоной оккупации. Более того, немцы настаивали на том, что сразу после появления в Берлине первого же высокопоставленного военного союзников необходимо будет немедленно и без участия русских подписать договор о капитуляции, после которого англичане и американцы должны будут потребовать немедленной остановки продвижения советских войск по территории Германии… Если честно – всё висело на волоске. Потому что в этом такте заговор оказался куда обширнее и охватил намного больше народа, чем в любом из предыдущих. Но сегодня, наконец, пришла информация, что всё закончилось достаточно благополучно. Вследствие чего Всеволод Николаевич позволил себе облегчённо выдохнуть. И наконец-то напроситься на доклад к Сталину.

Машина остановилась. Меркулов открыл глаза и покосился в окно. За окном виднелась тускло освещённая арка Боровицких ворот. Нарком госбезопасности поднял руку и потёр ладонью глаза. Умыться бы, потому что короткий сон отнюдь не добавил бодрости. Но, скорее всего, его сразу же пригласят к Верховному. Иосиф Виссарионович придавал огромное значение всей операции и держал руку на пульсе, требуя постоянно информировать его о развитии ситуации. Так что, скорее всего, Сталин его уже ждёт…

Однако умыться удалось. Когда он добрался до приёмной, у Сталина уже находились Киров, Ванников и Курчатов. Вследствие чего Поскрёбышев попросил Меркулова немного подождать. Так что времени, чтобы дойти до туалета и умыть лицо холодной водой, вполне хватило. Вследствие чего в кабинет Сталина, в котором кроме Верховного находился и ещё один из «соратников по тайне» – Киров, Меркулов вошёл уже достаточно бодрым.

– Ну, чем порадуете, Всеволод Николаевич? – весело спросил его хозяин кабинета. Похоже, он был весьма доволен результатами только что окончившегося разговора. Да и не только он. Киров также сидел вовсю «давя лыбу». Похоже, дела у Бори наконец-то наладились…

– Сегодня в тюрьме Плётцензее были повешены первые участники