В каюту вошел старший радист Бэрмен. Он был одним из пяти или шести оставшихся на посту. Лицо его выражало досаду, что нельзя заняться каким-либо более интересным делом.
– Только что поступила ретранслированная радиограмма, сэр!
Он передал бумагу и ждал: капитан прочтет ее и, может быть, продиктует ответ.
Взяв листок, Макноот снял ноги со стола, сел прямо и прочел послание вслух:
ТЕРРА, ШТАБ-КВАРТИРА. «НЕУГОМОННОМУ». ОСТАВАЙТЕСЬ В СИРИУССКОМ ПОРТУ ВПЛОТЬ ДО ОСОБЫХ РАСПОРЯЖЕНИЙ. СЕМНАДЦАТОГО К ВАМ ПРИБУДЕТ КОНТР-АДМИРАЛ ВЕЙН В. КАССИДИ. ФЕЛЬДМЕН, КОМАНДУЮЩИЙ СИРИУССКОЙ СЕКЦИЕЙ ФЛОТА.
Макноот оторвал глаза от радиограммы. Теперь его обветренное лицо отнюдь не выражало довольства. Он тяжело вздохнул.
– Что-нибудь неладно? – встревоженно спросил Бэрмен.
Макноот указал на три тощие книжки, украшавшие его стол:
– Средняя, страница двадцать.
Перелистав книжку, Бэрмен нашел место, где было сказано: «Вейн В. Кассиди, контр-адмирал, главный инспектор судов и складов».
Бэрмен с трудом проглотил слюну.
– Это значит?..
– Да, это значит… – без всякого удовольствия подтвердил Макноот. – Назад к тренировочному колледжу со всеми его нелепостями. Крась рубки и мой палубу мылом, плюй и вытирай. – Он придал лицу официальное выражение и заговорил голосом важного начальника: – Капитан, у вас всего семьсот девяносто девять аварийных пайков. Между тем вам полагается иметь восемьсот. Из вашего бортового журнала не видно, что стало с недостающим пайком. Где он? Что с ним случилось? И как это вышло, что в вещевом мешке одного из ваших людей нет своевременно выданной ему законной пары подтяжек? Вы подали рапорт об этой недостаче?
– Почему он вдруг решил наброситься на нас? – спросил ошеломленный Бэрмен. – Раньше он никогда к нам не совался.
Макноот хмуро уставился на стену.
– Почему? А потому, что пришел наш черед получить порку. – Его взгляд упал на календарь. – В нашем распоряжении три дня, и дорога каждая минута. Скажите младшему радисту, пусть сейчас же придет сюда.
Бэрмен ушел мрачный. Вскоре явился Пайк. Его лицо подтверждало старинное присловье, что дурные вести не лежат на месте.
– Выпишите ордер, – приказал ему Макноот, – на сто галлонов пластикатной краски серо-голубой, утвержденного состава. Подготовьте другой ордер – на тридцать галлонов эмалевой для внутренних помещений. Немедленно отнесите оба ордера на портовый склад. Скажите им, чтоб доставили все сегодня, не позже шести вечера. Пусть добавят сколько следует кистей и пульверизаторов. Прихватите тряпок и концов – всего, что дают бесплатно.
– Людям это не понравится, – слабым голосом проговорил Пайк.
– Прикажут – и понравится! – заверил его Макноот. – На чистом как стеклышко корабле, где все сверкает, выше и моральное состояние экипажа. Так сказано вот в этой книжонке. Ну, ступайте и займитесь ордерами. Когда вернетесь, разыщите ведомости запасов и оборудования и принесите сюда. Надо проверить наличность до прибытия этого Кассиди. Когда он явится, у нас не будет возможности восполнить нехватку или незаметно пристроить излишки.
– Слушаюсь, сэр!
Пайк ушел с таким же выражением лица, как у Бэрмена.
Откинувшись в кресле, Макноот что-то бормотал. У него ныли кости, словно предвещая беду. Нехватка по какой-либо статье – дело серьезное, если о ней не сообщено в своевременном рапорте. Ее толкуют как небрежность или несчастный случай. А излишек – совсем скверная штука. Он порождает мысль о наглом хищении государственного имущества с благословения командира.
Например, недавно разбиралось дело Вильямса с крейсера «Быстрый». Макноот слышал об этом по радио, летая в районе созвездия Волопаса. В распоряжении Вильямса случайно оказалось одиннадцать бухт проволоки электрического заграждения, хотя по документам их числилось десять. Пришлось созвать военный суд, доказавший, что лишняя проволока, имеющая огромную меновую ценность на одной из планет, не была украдена из кладовой, или, на матросском жаргоне, «сплавлена за борт». Все же Виль-ямсу объявили выговор. А это мало способствует продвижению по службе.
Капитан еще раздраженно ворчал, когда возвратился Пайк и принес папку с инвентарной ведомостью.
– Начнем сразу, сэр?
– Придется. – Он, кряхтя, встал, мысленно распрощавшись с надеждой на дни отдыха и радостью созерцания неоновых огней. – Быстро не проверишь всего от носа до кормы! Осмотром вещевых мешков команды я займусь в последнюю очередь.
Выйдя из каюты, Макноот двинулся к носу корабля. Пайк печально и неохотно следовал за ним.
Когда они проходили мимо открытого главного люка, их заметил Желток. Он выскочил в коридор и побежал за ними. Предки этого крупного пса отличались скорее восторженностью, чем породистостью. Он гордо носил широкий ошейник с надписью «Желток – собственность космического корабля „Неугомонный“» и был равноправным членом команды. Его основные обязанности, толково им выполняемые, состояли в том, чтобы не подпускать к кораблю посторонних, а также – изредка – обнаруживать нюхом опасности, незаметные человеческому глазу и носу.
Так эти трое шагали вперед: Макноот и Пайк с видом людей, мрачно отрекающихся от удовольствий во имя долга, а Желток – часто дыша и с явной готовностью принять участие в любой новой забаве.
Дойдя до носовой кабины, Макноот плюхнулся на сиденье пилота и взял у радиста папку.
– Вы тут все знаете лучше, чем я. Мои владения – штурманская рубка. Поэтому я буду читать названия, а вы проверяйте. – Он раскрыл папку и начал с первой страницы: – К1. Лучевой компас типа D, одна штука.
– Есть, – сказал Пайк.
– К2. Электронный индикатор расстояния и направления типа JJ, одна штука.
– Есть.
– КЗ. Гравитометры обоих бортов, образца Казини, одна пара.
– Есть.
Желток положил голову на колени Макнооту, выразительно заморгал и взвизгнул. Он начал понимать недовольство людей. Нудное перечисление статей и проверка – забава никуда не годная. Чтобы утешить пса, Макноот опустил руку и потрепал ему уши, ни на минуту не отрываясь от дела.
– К187. Пенопластовые подушки для обоих пилотов, одна пара.
– Есть.
К тому времени когда вернулся старший офицер Грегори, они добрались до маленькой рубки внутренней связи и шарили по углам в полумраке. Желтку здесь не
