– Мне очень жаль, сэр, – сочувственно проговорил Бэрмен, – но я ничем не могу вам помочь.
– Подумайте еще, – предложил Макноот. – В носовом отсеке стоит индикатор направления и расстояния. Как вы называете его между собой?
– Инирчик, – удивленно ответил Бэрмен.
– А это, – продолжал Макноот, указывая на передатчик импульсов, – как вы называете это?
– Пимпи.
– Детские прозвища, а? Теперь поднатужьте мозги и вспомните, что вы четыре года назад называли кор. есом.
– Насколько мне известно, – заявил Бэрмен, – нет у нас предмета с таким названием.
– Почему же вы дали расписку? – спросил Макноот.
– Я не давал никаких расписок. Все бумаги подписывали вы.
– В то время как вы и другие проверяли наличие. Четыре года назад – дело происходило, скорее всего, в камбузе – я прочел: «Кор. ес. Одна штука». И вы или Бланшар указали на него и сказали: «Есть». Я положился на чье-то слово. Мне часто приходится полагаться на слово наших специалистов. Я опытный штурман и знаком со всеми новейшими навигационными приборами, но не с прочими материями. Поэтому я вынужден полагаться на людей, которые знают – или, по крайней мере, должны знать, – что такое кор. ес.
У Бэрмена блеснула мысль:
– Когда у нас устанавливали оборудование, всякую всячину складывали в главном трюме, коридорах и камбузе.
Потом нам пришлось сортировать множество вещей и располагать там, где было их настоящее место. Помните? Этот самый кор. ес сегодня может быть где угодно, и ответственность лежит не обязательно на мне или Бланшаре.
– Я послушаю, что скажут другие, – согласился Макноот. – Грегори, Уорс, Сэндерсон или кто-нибудь еще, может быть, держит эту штуку у себя. Но где бы она ни была, ее надо найти. Или же – оформить то количество, которое было израсходовано.
Он ушел. Бэрмен состроил рожу, надел наушники и опять начал возиться с аппаратом. Час пустя Макноот вернулся. Мрачный как туча.
– Конечно! – гневно объявил он. – Нет такой вещи на корабле. Никто о ней не знает. Никто понятия не имеет, что это такое.
– Вычеркните ее и подайте рапорт, что она утеряна.
– Что?! Мало у нас и без этого неприятностей? Вы знаете не хуже моего, что о всякой потере или повреждении нужно докладывать немедленно. Если я скажу Кассиди, что кор. ес пропал в космическом пространстве, он пожелает знать, когда, где, как, а также почему об этом не было доложено. Что, если эта штука стоит полмиллиона? Какой тогда поднимется переполох! Я не могу просто махнуть на это рукой.
– Где же выход? – спросил Бэрмен, не подозревая, что шагает прямо в ловушку.
– Выход один, и только один, – сказал Макноот. – Вы изготовите кор. ес.
– Кто?.. Я?.. – чуть не задохнулся Бэрмен. У него задвигалась кожа на черепе.
– Вы, и никто иной. Я убежден, что это птица из вашей голубятни.
– Почему?
– Потому, что такие шутливые названия характерны для ваших финтифлюшек. Готов поспорить на месячный оклад, что кор. ес – какая-то научная абракадабра. Может быть, это что-то коротковолновое. Или – прибор для слепого полета.
– Приемопередатчик для слепого полета называется у нас «присик», – сообщил Бэрмен.
– Вот видите! – воскликнул Макноот, словно это решало дело. – Итак, вы изготовите кор. ес. Завтра в шесть вечера он должен быть готов. Тогда я осмотрю его. Конечно, у него должен быть внушительный и приятный вид, и действовать он должен убедительно.
Бэрмен встал. Руки у него висели как плети.
– Как я могу изготовить кор. ес, – хрипло произнес он, – если я даже не знаю, что это такое?
– Кассиди тоже не знает, – возразил Макноот, хитро поглядывая на старшего радиста. – Контр-адмирал отвечает всего лишь за количество, а в общем мало что смыслит. Поэтому он считает предметы, смотрит на них, удостоверяется, что они существуют, выслушивает заявления о качестве их работы и степени износа. Нам надо лишь выдумать внушительную абракадабру и сказать ему, что это кор. ес.
– Святые угодники! – прошептал взволнованный Бэрмен.
– Не будем полагаться на сомнительную помощь библейских персонажей, – пожурил его Макноот, – а пустим в ход мозги, которые нам дал Господь. Беритесь за паяльник, и чтобы завтра, к шести вечера, у вас был готов образцовый кор. ес. Это – приказ.
Он удалился, довольный найденным решением. Бэрмен мрачно уставился на переборку.
Контр-адмирал Вейн В. Кассиди прибыл точно в назначенное время. Он был приземист, толст, с багровым лицом и глазами дохлой рыбы. Он не шел, а важно вышагивал.
– Ну, капитан, я надеюсь, у вас все в полнейшем порядке.
– Как всегда, – немедленно заверил его Макноот. – Я слежу за этим.
Он говорил весьма уверенно.
– Прекрасно! – одобрил Кассиди. – Ценю командиров, которые понимают свою ответственность. К сожалению, должен сказать, что это не всегда так. – Он спустился в главный люк и холодным взором отметил свежую эмалевую краску. – С чего вы хотите начать: с носа или кормы?
– Опись составлялась от носа к корме. Можно в таком же порядке и проверить ее.
– Очень хорошо. – Контр-адмирал неторопливо направился в носовую часть палубы, но по дороге остановился, погладил Желтка и осмотрел его ошейник. – Хорошо упитан, я вижу. Приносит это животное пользу?
– Он спас на Мардии пять жизней, пролаяв в знак предостережения.
– Подробности, я полагаю, внесены в бортовой журнал?
– Да, сэр. Журнал находится в штурманской рубке, и вы можете его проверить.
– Мы дойдем до него в свое время. – Контр-адмирал вошел в носовую кабину, сел, принял из рук Макноота папку и начал в деловом темпе: – К1. Лучевой компас типа D, одна штука.
– Вот, сэр, – показал Макноот.
– Все еще исправно работает?
– Да, сэр.
Они продолжали проверку, достигли рубки внутренней связи, помещения вычислительных машин, посетили ряд других мест и вернулись к камбузу. Бланшар, красовавшийся в свежевыглаженном белом костюме, недоверчиво оглядел пришельца.
– В147. Электронная плита, одна штука.
– Вот она, – промолвил Бланшар, пренебрежительно указывая на плиту.
– Работает удовлетворительно? – осведомился Кассиди, окидывая
