— Здесь надобны не слова, а деяния! — Ретро поднял распятие, готовый разразиться очередной бесконечной обличительной речью. Тог хлопнул рукой по столу.
— Да заткнитесь же! Если вы еще раз вздумаете докучать мне своими проповедями, я заткну вашу глотку вот этой самой вашей штуковиной! А теперь садитесь и слушайте!
Пальцы его снова сжались в кулаки, внутри опять все заклокотало. Он понимал, что страх был источником его ярости, но пользы от этого было мало. Страх как самой неудачи, так и того, что она будет для него означать. Однако ярость здесь была просто неуместна — гнев никогда еще не был помощником, когда ищешь добычу.
— Так вот, брат Эмброуз, — произнес он спокойно, когда ретрофил сел, — вы жили в начале шестнадцатого столетия и были монахом обители при аббатстве Уолтхэм. Верно?
— Это так.
— Пожалуйста, продолжайте.
Такое предложение явно смутило брата Эмброуза. Сначала он посмотрел на сидевшего с ним рядом лайфмена, затем на угрюмое лицо Саула, и только после этого взгляд его остановился на суровых чертах лица Тога. На какое-то мгновенье кладоискателю показалось, что он возмутился, однако брат Эмброуз только сглотнул слюну и пожал плечами.
— Жизнь в монастыре приносила истинное удовлетворение. Она — вам, впрочем, это совершенно не интересно. Достаточно упомянуть о том, что аббатство не страдало от невнимания тех, кто стремился помочь Святой Церкви. Многие щедрые благодетели оказывали ему вспомоществование землями и деньгами. Дарили золото и драгоценные камни — но хватит об этом. Рука сатаны явила себя в обличье Генриха Восьмого. В 1539 году все монастыри были закрыты. Отец-настоятель предпринял все необходимые меры предосторожности.
— Вы в этом уверены?
— Разумеется. Я сам в этом участвовал. Мне и еще двум братьям было доверено спасение украшений алтаря наряду с другой драгоценной утварью. Все это мы схоронили глубоко под стенами здания монастырского капитула, надежно заделав камнями и известковым раствором и забросав сверху землей так, чтобы не было видно того, что мы сделали. Затем в постах и молитвах стали дожидаться нашествия сатанинских орд, которые…
— Хватит, хватит, — поспешно оборвал его Тог. — Нам известно, что было после этого. — Он взглянул на лайфмена. — Правда?
— Безусловно. У вас имеется наше официальное подтверждение.
Кладоискатель кивнул. Не располагая подобным документом, он даже мыслить не мог об осуществлении такого проекта. Ретро в самом деле был тем, за кого себя выдавал, у Института Жизни не было ни малейших сомнений в том, и все же было очень опасно рисковать будущим, полагаясь на память одного человека.
Особенно, если воспоминания его уходили вглубь на восемь столетий.
Со смертью и вторым рождением за это время.
— Расскажите о спрятанном вами сокровище, — произнес Тог.
— Дароносица, — мечтательно начал ретро, — из чистого золота, такая тяжелая, что в одиночку вряд ли поднять. Украшенная тремястами шестьюдесятью пятью драгоценными камнями. Серебряное распятие, обрамленное золотом и инкрустированное самоцветами. Два кадила и множество чаш для благовоний из чистого золота и серебра. Неисчислимое количество цепей и подвесок — пожертвования верующих. Да что там говорить — нам троим потребовалось много часов для того, чтобы перенести сокровище к тому месту, где мы его схоронили.
— Ну и…
— Есть там ковчежек, содержащий фрагмент кости блаженного Святого Стефана. Вот награда, на которую я рассчитываю, указывая место хранения сокровища.
— Вы ее получите, — задумчиво произнес Тог. — Если только найдем. — Откинувшись назад, он обвел унылым взглядом груду карт, в беспорядке разбросанных по столу. Все было таким зыбким, таким неопределенным — было от чего прийти в отчаянье. Аббатство Уолтхэм располагалось к северу от Лондона — но вот в каком именно месте?
Показать на карте это место особого труда не составляло, однако толку от этого практически никакого. Когда карты устарели на добрых три с половиной столетия. Когда вся местность самым радикальным образом видоизменилась и исчезли все прежние ориентиры. От карт теперь было совсем немного пользы — а от воспоминаний ретро и того меньше.
Леса средневековой Англии отступили под натиском полей, окружавших разрозненные деревушки, деревушки мало-помалу превращались в пригородные поселки, затем все это было поглощено кирпичным наводнением Лондона. А потом в эти места снова вернулись леса, и теперь буйная зелень скрыла извилистые улицы и изменился даже рельеф местности. Нет, не за что упрекать ретро — но и полагаться на него нельзя.
Тог поднялся, подошел к откидному полотнищу палатки и выглянул наружу. Он совершил ошибку, непростительную ошибку, и теперь пришла пора расплачиваться за нее. Здесь, на глухой окраине нечего рассчитывать даже на самую заурядную добычу. В таких пригородах обычно размещались только захудалые заводы и фабрики и общежития лондонских рабочих. Здесь можно производить пробные бурения в течение многих лет и не возместить даже расходы на их проведение.
За спиной раздались чьи-то шаги. Рядом с ним возник ретро.
— Обязательно попробуйте еще раз, — произнес брат Эмброуз. — Лайфмен согласен помочь мне вспомнить. Ковчег нужно найти во что бы то ни стало.
Тог только кивнул, даже не удосужившись ответить, и стал прислушиваться к отдаленным звукам, раздававшимся с той стороны, где вели работы его люди. Он всегда презирал метод проб и ошибок. Приличный куш таким образом не сорвешь, этому препятствовали как законы вероятности, так и здравый смысл. Ему по душе гораздо больше была практика снайперских выстрелов. Тщательное выявление места предполагаемой добычи, организация экспедиции, несколько пробных бурений и шурфов, а затем, если оправдывались первоначальные предположения — попадание точно в цель.
Но здесь вот уже очень долго никак не удавалось накрыть цель, и теперь, он прекрасно это понимал, репутации его настал конец. Судьба кладоискателя целиком зависит от его удачливости.
— Ковчег, — не унимался брат Эмброуз. Тог не дал ему договорить.
— Попробуем еще один раз. Если вы согласитесь подвергнуться глубокому гипнозу и в таком состоянии определиться на местности — и если сможете гарантировать возмещение исходных затрат. — Он повернулся к тому месту, где с характерной для его профессии невозмутимостью продолжал сидеть лайфмен. — Организовать все это — его дело.
— Но…
— Заткнитесь! — Тог отмахнулся от возражений ретро, подался всем телом вперед, чуть наклонив голову набок, прислушался.
— Вы не имеете права принуждать меня к этому! — завопил в отчаяньи ретро. — Вы…
— Да придержите язык хоть на мгновенье! — На этот раз звуки были погромче, поотчетливее. Тог вышел из палатки и едва не столкнулся с одним из рабочих, стремительно мчавшемуся к палаточному лагерю. Он был весь покрыт потом, лицо раскраснелось, однако он явно улыбался.
— Тог! — кричал он. — Саул! Быстрее! Мы нашли что-то!
Это было отверстие с металлической обечайкой и наглухо закрытое массивной крышкой. Сейчас оно находилось на самом дне колодца, вырытого с отчаянной поспешностью. На корточках перед ним согнулся рабочий с горелкой в руке, пламя ее, уткнувшись в металл, рассыпалось мириадами искр. Второй рабочий, держа в руках
