— Нет, — Карл закатил глаз. Прежде чем приступить к осуществлению своего плана, он должен был убедиться, что выбрал верного человека. Он знал, что так оно и было, но лёгкое сомнение заставляло его чуть притормозить и убедиться. — Вас не смущает, что мне всего 14?
Питерсон взглянул на него и ответил:
— Такие дети как ты, дети, выросшие на улице, пережили больше, чем большинство “взрослых”. Что делает тебя мудрее: возраст или опыт? В ту же секунду, как я тебя увидел, я понял, что ты был взрослее других мальчиков твоего возраста. С одной только глазной раной ты, вероятно, пережил больше, чем большинство людей за всю их жизнь. Ты знаешь, каково выживать. Ты будешь вертеться, чтоб выкарабкаться. Бороться во что бы то ни стало.
Карл боролся с желанием опять закатить глаз.
— Обычно я говорю людям, что мне 16, когда ищу подработку. Не думал, что так припрёт сегодня.
— Хэй-хэй, — Питерсон остановился и повернулся к нему. — Ты не обязан мне ничего объяснять. Я вижу тебя. Я вижу, что у тебя мудрая душа. Возраст не имеет значения, не так ли? Это просто цифра. И, если честно, когда я увидел тебя лежащего на столе, у меня в голове проскользнуло пару шальных мыслей.
— Даже несмотря на мой глаз? — спросил Карл, искренне удивившись.
— Я его тогда не заметил.
— О, — его раздражало кольнувшее в грудь разочарование. Он не хотел признания этого отребья. Он хотел его смерти. Просто было непривычно от потенциальной возможности, что кто-то мог посчитать его привлекательным.
Они приблизились к старому деревянному сараю, доски которого больше не прилагали плотно друг к другу. Карл широко отворил левую створку двери и вошёл внутрь.
— Подождите минутку, — попросил он. В сарае было темно. Карл выудил телефон, чтоб осветить себе дорогу. Это была одна большая, пустая и сырая комната. Казалось, что стоило коснуться её стен, как сарай пошатнётся. Земля была жёсткой, слипшиеся комки грязи разваливались под подошвой. В некоторых местах прорастала трава. Карл направился к углу, где оставил сумку с необходимыми вещами. Вытащив фонарик, зажёг его — раздался мягкий свет: достаточно яркий, чтоб оглядеть пространство, но достаточно тусклый, чтоб не привлечь лишнее внимание, если кто-то пройдёт рядом.
— Заходите, только осторожно, — позвал он, ухмыляясь самому себе.
— Где ты, чёрт возьми? — Питерсон закрыл дверь, проскользнув внутрь. Карл поднял фонарик, показывая своё лицо, и не сводил глаз с приближающегося мужчины. — Боишься? — поддразнил он. — Хочешь, выберем стоп-слово?
Почувствовав медленно вскипающую злость в груди, он проигнорировал колкость. Карл расстелил брезент и сверху накинул простынь. В нескольких шагах лежал его рюкзак, аккуратно заныканный с распечатанным досье Питерсона. Он в опьяняющей спешке распечатывал его прямо под носом у ничего не подозревающего отца.
— Итак, — начал Карл, проглатывая презрение, — чего вы хотите?
— Ложись на пол, — приказал он.
Карл направился к брезенту с простынёй, принимаясь стягивать с себя футболку.
— Нет, оставь её.
Он застыл на секунду, прежде чем позволил ткани скользнуть обратно на тело. Сев на жёсткую землю, убедился, что рюкзак был в его досягаемости.
— Ложись на живот. Ты спишь.
Проглотив ставший поперёк горла ком, Карл крепко сжал кулак, выполняя требуемое. Он знал, что делал Питерсон — это было в его деле. Карл с трудом подавлял рвущийся наружу гнев под маской спокойствия, но продолжал прилежно выполнять сказанное.
Он услышал за собой похабный стон и почувствовал отвращение. Питерсон, подняв его бёдра, потянул штаны с бельём вниз, открывая вид на светлую кожу ягодиц. Карл медленно задышал, пока перед глазами вспыхивали воспоминания о последнем разе, когда был вот так уязвим. Он услышал, как Питерсон расстегнул ширинку своих джинсов и опустился на колени сзади.
Слегка вздрогнув, Карл прикусил губу, когда пальцы мужчины медленно очертили его зад. Он задрожал.
— Тшш, Дилан, — его пальцы пробежались вдоль всего тела, вызывая мурашки, — тебе понравится.
Он не мог расслабиться, возвращаясь мыслями к его досье. С каждым прикосновением и лаской больного ублюдка он вспоминал его судебные обвинения. Помимо избиений, он насиловал своего приёмного сына. Его поймали только из-за того, что ребёнок проговорился в школе. Но Питерсон быстро вернулся домой и сейчас жил в том же доме с той же семьёй. Кроме того, что мать ребёнка явно была непроходимо тупой, Карл не знал подробностей. Но он знал, что Питерсон заплатит за это, и это будет больнее шлепка наручников по запястьям.
С каждой ободряющей лаской отброса, Карлу становилось тяжелее. Его почти трясло. Питерсон развёл его ноги, продолжая поглаживать. Карл зажмурился, почувствовав, как коснулись его входа. Он невольно задержал дыхание и напрягся.
— Хэй-хэй-хэй, — проворковал Питерсон, пробежав пальцами по его шее. Слегка сжав, надавил вниз, заставляя его лечь.
Карл затрясся под его хваткой, всё ещё не зная, какой момент выбрать, чтоб развернуться и ударить битой.
Питерсон вновь прижал его к земле, надавливая на его острые плечевые кости.
— Не двигайся, иначе будет больно, — его голос был фальшиво сахарный, зля Карла только больше.
Он дёрнулся, почувствовав, как кончик пальца надавил на его вход. Карл взмок и не мог терпеть больше ни секунды. Стоило ему потянуться за битой, как он почувствовал, как холод внезапно лизнул нежную кожу там, где были чужие пальцы.
— Не трогай его, сука, — над ним стоял Ниган, Питерсон же лежал, распластавшись по земле от неожиданного удара.
Карл натянул штаны и потянулся за битой. Не успел он замахнуться, как Ниган выхватил её из рук. Карл, широко распахнув глаз, смотрел, как Ниган сделал шаг к Питерсону.
— Какого чёрта?
— Я читал твоё досье, — сказал Ниган спокойно.
— Так вы копы? Это чёртова ловушка. Он сказал, что ему восемнадцать! Вы не можете-
Бита с глухим стуком столкнулась с его головой. Сердце Карла забилось как сумасшедшее от прилившего адреналина, когда Ниган сел на корточки, чтоб быть с ним на одном уровне и прямо посмотреть в глаза.
— Заткнись, — спокойно приказал он. — Я тут на досуге почитал отчёт о твоём деле. Потрахивал своего приёмного сына? Серьёзно?
Он задрожал и взглянул в лицо Нигана.
— Я своё отсидел! Я усвоил у-
Ниган вновь замахнулся битой, попадая ей по виску, заставляя мужчину завалиться на бок.
— Я бы даже поверил, что ты усвоил грёбаный урок, если б не вошёл и не увидел тебя с пальцем в заднице моего мальчика. Понимаешь, почему теперь чепуха про урок мне кажется ебать какой неправдоподобной? Как нам быть с таким недоразумением?
Карл не мог оторвать взгляд от Нигана. Он был
