— Чёрт, Карл, — Рик сжал руль, — ты мог прийти ко мне. Ты… ты мог что-нибудь мне рассказать из этого.
Карл мрачно засмеялся.
— Я запаниковал, ясно? — обречённо добавил: — Но сейчас прошу о помощи, пап. Молю тебя, прошу, поверь мне, ты не можешь винить Нигана за попытку мне помочь.
Заведя машину, ему ответили:
— Мы не закончили. И я не закончил с Ниганом.
Он не арестовал его, так что Карл всё же почувствовал облегчение, когда машина поехала домой. Дорога выдалась напряжённой и некомфортной, но чем дальше они были от дома Нигана, тем лучше он себя чувствовал. Волновался, что Рик развернёт машину и вернётся за ним, потому увеличивающееся между ними расстояние снимало с сердца тяжесть.
Когда вернулись домой, всё ещё никого не было: Лори и Джудит были в игровом кружке.
Карл нервно следовал по дому за Риком, пока тот, наконец, не нашёл какой-нибудь девайс, чтоб воспроизвести запись. Он включил видео. На этот раз был звук, и Карл услышал голос Пола.
На экране был Ниган, потому он занервничал.
— Это было игрой, ясно? Понимаю, как это выглядит со стороны, как будто он меня заставляет. Понимаю, что выглядит так, как будто я не-Но Ниган был прав на этот счёт. Я притворялся-
— Замолчи, Карл, — устало попросил Рик.
Карл заткнулся и сглотнул, ожидая его реакции. Вздохнул, услышав глухие удары — всё ещё помнилось жжение на ободранных костяшках пальцев, помнилась глухая боль от тяжести гантели. И помнил душ с Ниганом после.
Уставившись в пространство перед собой, Карл ждал, когда Рик заговорит.
Он же, ничего не говоря, вынул карту памяти и направился к раковине на кухне. Щёлкнул зажигалкой — по комнате разнёсся отвратительный запах жжённого пластика.
Карл вздохнул, наконец успокаиваясь.
— Пап, — начал он осторожно. — Он делал людям больно. Он делал больно детям.
— Знаю, — хмуро кивнул Рик, не смея взглянуть на сына — его глаза были красными и влажными. Он подошёл к севшему за барную стойку Карлу. — Знаю, Карл.
— Ты расскажешь об этом маме?
Рик прикусил губу и покачал головой.
— Нет. И я не привлеку Нигана к ответственности, если ты будешь отныне держаться от него подальше.
— Что? — живот скрутило. Пустота наполнила грудь.
— Мне без разницы, считаешь ли ты, что он не сделал ничего плохо, Карл. Он воспользовался тобой. А ты ребёнок. Школьник. Да, хорошо, ты почти взрослый. Но со сколькими детьми он ещё творил всё это? Ты задумывался об этом? Мне без разницы, как всё у вас началось, это в любом случае не нормально. Он вообще не должен оставаться на своей нынешней работе.
Карл мрачно засмеялся. Хотелось ему рассказать, как вообще-то было сложно заставить Нигана с ним-то что-либо сделать, но не думал, что это поможет.
— Понимаю, ты расстроен этим, — начал он медленно, — но я не могу сменить школу, когда до окончания учебного года осталось несколько месяцев.
— Но можешь бросить этот предмет. Мы достанем тебе справку.
— Пап, я не перестану с ним видеться! И ты не можешь меня держать на привязи.
Рик, наконец, посмотрел ему в глаза. Сжав челюсть, кивнул:
— Таково моё условие.
— Ты обвинишь меня в убийстве, а Нигана — в изнасиловании, если я не буду держаться от него подальше? Как ты меня остановишь? Решив, что не запрёшь меня за решёткой, собираешься сделать это дома? Отберёшь мой телефон?
Повесив голову, Рик вздохнул и тихо сказал:
— Чёрт, я могу это устроить, Карл. Сейчас ты только этого и добиваешься, — он встал и вышел из кухни.
Карл смотрел ему в спину, пока за ним не захлопнулась входная дверь. Мрачное эхо повисло в доме.
Потерев лицо, он взял телефон и быстро напечатал Нигану, спрашивая, был ли он в порядке.
Ответа Карл не получил.
_________________________
Всё утро было ощущение, что его вот-вот стошнит. Тугие узлы в животе не хотели развязываться. Придя в школу рано утром, он сразу же отправился в кабинет Нигана.
Он сидел за своим столом, перебирая в руках бумаги. Карл понял, что он едва ли видел их перед собой.
Войдя, плотно закрыл за собой дверь. Когда Ниган, услышав шорох, повернулся к нему, брови Карла взмыли вверх: у него под глазом наливался синяк, разбитая губа всё ещё кровоточила. Ссадины на лице были обработаны, но в целом он выглядел помято.
— Боже, ты в порядке?
— Ты видел второго, — Ниган попытался ухмыльнуться, но не получилось. — Он как выглядит?
— Не знаю, — покачал головой, — он ушёл до того, как я проснулся.
Ниган кивнул, всё так же сидя за своим столом. Наконец, подал голос:
— Слушай, нам и впрямь нужно остыть, пацан.
Карл прищурился.
— Мой отец-
— Рик заходил ночью. На этот раз разговора кулаками не было. Сказал, что всё будет заебись, если буду держаться от тебя подальше. Дал мне медсправку, освобождающую тебя от моего предмета. Теперь ты свободен, — Ниган взглянул ему в глаза. — Я согласился, пацан.
— Что? Нет! — простонал Карл.
— Тут уж не тебе решать.
— Знаешь что, иди нахуй, Ниган.
Ниган молчал.
— Он не сможет заставить меня держаться подальше, и ты тоже не сможешь. Вчера ты хотел меня, а сегодня “это плохая идея”? Нет. Иди нахуй. И пусть отец тоже идёт нахуй.
— Второго шанса увернуться не будет, Карл, а нас уже поймали. Не тупи. Мы и без того пиздец как легко отделались, и ты прекрасно это понимаешь.
Прищурившись, он покачал головой, повторяя:
— Иди нахуй, Ниган, — Карл вышел из кабинета и отправился на первый по расписанию урок.
_________________________
Весь день он обдумывал, что будет делать, пока наконец не настала физра.
Чем ближе приближался этот урок, тем туже затягивались узлы в животе. Он не позволит отцу указывать, что делать, и тем более не позволит Нигану отойти в сторону в глупых попытках его защитить.
Игнорируя всех вокруг, он как обычно вошёл в раздевалку.
Остин заметил веявший от него холод.
— Воу, Карл. Что за хрень? Не можешь сказать «привет»?
— Выдалась плохая ночь, — ответил он просто, стянув футболку, и натянул униформу.
— Карл! — голос Нигана эхом повис в раздевалке.
Он продолжил раздеваться, после чего хлопнул дверцей шкафчика и направился к Нигану. Терпеливо ждал, когда на него гневно обрушатся.
— Мы уже обсуждали это, — сказал он чётко, прищурившись. Тёмные глаза оттенялись багровой кожей. Огонь в его глазах напомнил Карлу, почему ему так нужно было сражаться за то, что у них было.
— Вы с моим отцом обсуждали это.
— Я ничего
