Регис, свернувшись клубком на кровати, злобно урчал и на все предложения как-то облегчить его муки только щелкал зубами и отворачивался, стискивая челюсти и отбрыкиваясь от заботливо предложенного одеяльца, как и от предлагаемых настоев – самых действенных зелий из личной копилки рецептов Весемира, к которым бывалый ведьмак прибегал в крайних случаях. Этого Геральт конечно вампирам говорить не стал, но почувствовал себя почти оскорбленным, когда Регис, с порога унюхав непередаваемый запах этой бурды, пригрозил вышвырнуть своего горе-лекаря из дома прямо через окно, если он, Геральт, удумает приблизиться к нему, Регису, с этой дрянью еще хоть на один шаг.
Несколько таких попыток «вразумить» Региса (вразумить похмельного вампира, и у кого это тут разума не хватает, а, ведьмак?), и Геральт уже сам начал заводиться. Спустя еще пару минут они уже орали друг на друга, так что Детлаффу, решившему поначалу не вмешиваться в их светскую беседу, пришлось подняться в спальню и настойчиво предложить им обоим заткнуться, а Геральту – самоустраниться. Что-то во взгляде темноволосого вампира и то, как он многозначительно стиснул локоть Геральта, заставило того внимательнее присмотреться к Регису.
- Я хотел помочь! – продолжил неуверенно возмущаться Геральт. Детлафф сжал его локоть сильнее.
- Но сейчас делаешь только хуже, - тихим угрожающим тоном произнес он. Прислушивавшийся к их разговору Регис только фыркнул, глядя в сторону. К слову, вампир даже во время жаркого спора старательно избегал зрительного контакта.
Геральт внезапно осознал двусмысленность ситуации. Во всем своем желании облегчить страдания ближнего (или же заткнуть свой собственный глас совести), он не подумал о том, насколько сама его драгоценная тушка была привлекательна для страдающего похмельем вампира. Блестевшие глаза Региса вновь мазнули по нему, на мгновение остановившись – Геральт наконец-то заметил это – где-то в области сонной артерии. Ведьмак непроизвольно провел ладонью по метке на своей шее, и, спохватившись, убрал руку за спину. Вампир облизнул сохнущие губы и сглотнул, отворачиваясь. Судя по этому мелькнувшему, но такому красноречивому взгляду и длинным пальцам, которые непроизвольно сжимались в невидимой хватке, головная боль сейчас была наименьшей из бед вампира.
Жажда. Всепоглощающая, сводящая с ума жажда, приправленная зовом горячей крови. Метка пульсировала, Геральт чувствовал мысли своего хозяина. Иди ко мне, мой раб. Утоли голод своего повелителя, ведь таково твое единственное предназначение. Он почти желал, чтобы эти слова были произнесены в слух, ведь тогда эту дрожь в коленях и внезапное возбуждение можно будет списать на то, что он всего лишь прилежно исполняет волю своего господина, а не является больным на голову извращенцем, охочим до граничащих с самоубийством утех.
- Иди, - мягко подтолкнул его к выходу Детлафф.
Геральт послушно развернулся, и с прямой спиной и опущенным взглядом, будто вдруг стал свидетелем чего-то постыдного, чего не должен был видеть и знать, вышел из спальни.
Детлафф спустился за ним же, молча подождал, пока Геральт, потоптавшись у подножия лестницы, решал, куда идти дальше, и последовал за ним на кухню. А со второго этажа также доносились звуки шагов Региса, который то метался по спальне, то бросался на постель.
- Тогда может лучше тебе… - неуверенно предложил Геральт, взглядом указывая наверх.
Детлафф покачал головой.
- Пусть лучше сам разберется со своими чувствами. А тебе всегда нужно лезть в чужие проблемы? – вампир криво усмехнулся. – Тебе не приходило в голову, что могут быть моменты настолько личные, что лучше переживать их в одиночку?
- Про одиночество можешь мне не рассказывать, - мрачно насупился ведьмак, но тут же повеселел. - Последний раз, когда я напивался так, что мне потом было плохо и хотелось умереть, я оказался втянут в примерку женских нарядов… Ну знаешь, чепчики, платья, корсеты. Обиднее было, что моим дружкам, с которыми мы напились, все эти тряпки шли явно больше, чем мне. Впрочем, влетело от Йеннифер нам потом одинаково.
Последнюю фразу, конечно, вслух он произносить не стал. Геральт улыбнулся почти нежно, погружаясь в воспоминания тех дней, и не сразу заметил внимательного взгляда Детлаффа.
- Зато, готов поспорить, наутро никто не хотел перегрызть тебе глотку, в буквальном смысле, – Вампир все также невесело и рассеянно усмехался, казалось, внимание его все перенеслось на невесть откуда взявшуюся грубо обработанную деревянную фигурку в одной руке и маленький нож для резьбы в другой. Он добавил, как бы между прочим, подушечкой большого пальца пробуя на остроту лезвие, – Так что пока лучше держись от него подальше.
- Если в «буквальном» – одна персона была вполне близка к осуществлению этой идеи, - Геральту живо вспомнились полыхающие гневом фиолетовые глаза. В такие моменты нельзя было сказать наверняка, ругается ли Йеннифер просто так, или на самом деле собирается воплотить все свои угрозы. Но на всякий случай Ламберт и Эскель, наплевав на мужскую солидарность, оставили Геральта разбираться с чародейкой самостоятельно, и следующие полдня старались не попадаться ей на глаза, пока она не остыла.
Нож в руках вампира размеренно чиркал по дереву, фигурка обретала очертания сидящего животного. Промеж бровей Детлаффа легла морщинка, показывающая крайнюю степень сосредоточения.
- Ух ты, а ты не шутил, когда говорил, что любишь мастерить, - с интересом наблюдая больше за ловкими длинными пальцами, чем за обретающей форму деревяшкой, произнес Геральт.
- С таким же успехом можно точить меч, лишь бы руки были заняты, - отозвался Детлафф, и добавил спустя мгновение. – Только вот вампиры не носят с сбой оружие.
- А я уж решил, что «точить меч» - это такой эвфемизм, - ухмыльнулся Геральт.
Детлафф только насупился, не поддавшись на насмешку, продолжая методично обрабатывать фигурку, все более походившей то ли на лису, то ли на волка.
========== Часть 17 ==========
Регис явился к ним сам спустя пару часов. К тому моменту Геральт уже бросил попытки расшевелить Детлаффа. Вампир, насупившись, возился с деревянной фигуркой, игнорируя ведьмака, пока тому не пришлось принять как данность, что вечер пройдет тихо и скучно. Если, конечно, он не придумает другое развлечение.
Лекарь замер на середине лестницы с прямой спиной и высоко поднятой головой. Тихим, но четким голосом он заверил присутствующих, что сейчас чувствует себя гораздо лучше, и извинился за свое «неподобающее поведение», а также за то, что ему в ближайшее время требуется «отдых душевный и телесный», поэтому уделять необходимое внимание своим друзьям он не сможет. Геральт на такую преувеличенную учтивость только закатил глаза. Впрочем, не будь Регис так сдержан и воспитан, лежать бы ему, Геральту, этажом выше, с откушенной головой.
Детлафф в ответ на вычурную речь товарища одарил его только быстрым
