Арт не имел понятия, о чём Он говорит, но в душе возрождалась прежняя тревога. Что всё это значит? Парень хотел забросать Алекса вопросами, но сдерживался. Нельзя давить на Него больше, чем Он сам. Было тяжело стоять на ватных ногах, поэтому Арт медленно усадил их обратно на кровать и взял Алекса за руку. Опустив взгляд в пол, Он начал говорить.
— Я не горжусь своим прошлым. Первые несколько лет после обращения помнятся смутно, — Алекс нервно сглотнул. — Вернее, я помню лишь реки крови, которые оставлял за собой. Я… Вырезал целые деревни и даже города. Голод был неутолим. И дело в том, что мне нравилось это. Я стал таким же монстром, как и те солдаты, хоть и не знал, что я такое. Просто кочевал по миру и убивал без единого намёка на сожаление.
Арт не мог даже вообразить себе такого. Одно дело лишь знать о Его прошлом, но совсем другое — слышать из первых уст. Словно это был вовсе не Алекс, а кто-то чужой.
— И так в 1916 я наткнулся на старый домик в какой-то деревне, — продолжал Он. — Там жила молодая семья: парень и девушка. — Алекс выдержал молчаливую паузу. — Я растерзал паренька у неё на глазах. Она так отважно цеплялась за жизнь, умоляла, чтобы я отпустил их обоих… Я не отпустил. Перед смертью она посмотрела мне в глаза и с такой ненавистью сказала: «Твоё сердце — твой дом. Когда туда попадёт Твой человек, врата наружу запрутся и будут заперты столько, сколько бьётся бессмертное сердце».
Слова показались Арту до боли знакомыми.
— Я просто наплевал. Подумал, мало ли какой бред люди несут на смертном одре. И убил её. Но девушка оказалась ведьмой.
Алекс замолчал. Он долго сидел в тишине, уставившись в пол. Взгляд опустел. Арт терпеливо ждал.
— Помнишь, в твой первый день здесь я сказал, что особняк проклят? Что ни одна смертная душа не может выйти отсюда?
Мальчик кивнул.
— Я соврал. Проклят не особняк, Арт. Проклят я, — Алекс впервые осмелился посмотреть ему в глаза.
Нахмурившись, парень взглянул на Него в ответ, ожидая объяснений.
— Посмертные проклятия имеют особую силу, потому что, как правило, в момент между жизнью и смертью ведьма выплёскивает огромное количество энергии. Она каким-то образом связала меня с этим местом, — Алекс обвел взглядом комнату.
— И поэтому ты можешь вытворять все эти штуки с телекинезом? — спросил Арт.
— Да, но не в этом суть.
Мальчик ощутил, что Алекс взял его ладонь и крепко сжал, положив на колени.
— Уже неважно, как долго я проваливался во тьму. Годы шли, слова ведьмы не уходили из головы. Я не понимал их значения и старался не воспринимать всерьёз. К концу двадцатого века, в начале нулевых я не выдержал и полностью отказался от крови, перестал питаться. Грубо говоря иссушил себя в заброшенном подвале за городом. Это состояние чем-то напоминает человеческую кому. Сначала очень больно, а потом просто погружаешься в глубокий сон. Как выяснилось, я пролежал там около семнадцати лет.
Арт внимательно слушал. Голова шла кругом от полученной информации. К каждому ответу Алекса прибавлялось по сотне вопросов. Но наконец-то он понял, почему в доме практически отсутствует современная техника.
Внезапно в разуме стали всплывать картинки воспоминаний.
— Подожди, подвал за городом? — нахмурился он. — Я был там два месяца назад с друзьями. Мы лазали по заброшкам на выходных. Я ещё сильно порезался о какой-то штык…
— Именно. Думаешь, чья кровь разбудила меня?
Глаза Арта буквально полезли на лоб, парень напрочь потерял дар речи.
— Не может быть, мы бы заметили, если бы… Там лежал… Кто-то, — он запинался на каждом слове.
— Сомневаюсь, — перебил Алекс. — Я обо всём позаботился на случай, если школьникам вроде вас станет скучно сидеть дома. Думал, что позаботился. Семнадцать лет я лежал в подполье. Пока не пришёл ты и не разбудил меня. Видимо, капля крови из раны как-то просочилась сквозь трещины в бетоне.
— Боже мой, — произнёс Арт, пребывая в полнейшем шоке.
Он не знал, что думать. Если бы Алекс не держал его за руку, она бы давно похолодела от ужаса. Арт не видел себя в зеркале, но был уверен, что побледнел. Неужели всё произошло настолько случайно? Словно по воле кого-то свыше.
— Я проснулся полный жажды и ярости, не мог себя контролировать. Когда выбрался наружу, вас уже не было, но я был настолько голоден, что нашёл тебя по запаху крови. В переулке. Наверное, ты услышал, как я подошел, и оглянулся. И, знаешь, в тот самый миг, когда я увидел тебя впервые, пусть лишь при свете жалкого фонаря, внутри меня что-то замерло. Я не чувствовал ни прежнего голода, ни злости, ничего. Всё стало чуждым. Там был только Ты. В этом забавном желтом свитере. Но всё, что я мог видеть, — это бесконечный солнечный свет. Я никогда прежде такого не чувствовал. Ты зажёг во мне что-то впервые за долгие годы лишь одним взглядом.
Алекс прижался ближе к мальчику, Арт положил голову на Его плечо.
— А потом всё оборвалось. Я не хотел причинять тебе боль, честно, только не тебе. Но жажда вернулась, и я снова поддался… Прости, Арт, мне так жаль, — и голос Алекса вновь задрожал.
Больше всего Арт ненавидел этот звук. Он нежно поцеловал Его в щёку, жестом говоря, что всё в порядке, и он не злится, но всё равно знал, что это бесполезно, ведь Алексу было нужно не его прощение.
— В который раз я клялся себе, что больше не буду убивать, что смогу сдержаться. И впервые я смог. Потому что осознание ударило мне в голову, когда я ощутил, что вытягиваю из тебя жизнь. И я остановился. Как раз вовремя, потому что ты был уже без сознания. Я запаниковал, не имел понятия, что с тобой делать: на улице бросить не мог, больница слишком далеко. Решил разобраться во всём сам. Так ты и оказался здесь. Я не планировал похищать тебя или что-то вроде того. Сделал, что мог, чтобы ты не умер, и сидел у кровати, ждал, пока твоё сердце восстановит нормальный ритм, чтобы позже отнести обратно в город. Ты долго спал. Лежал там такой бледный. Я боялся, что ты не проснёшься. Но со временем кровоток в твоём теле усилился, ты начал даже шевелиться во сне.
Арт не мог переварить услышанное. Всё это время Алекс осознанно позволял ему верить
