― Я...
Его резкий смех оборвал меня.
― Я просто дурачу тебя, дорогая. Твои родители, твои друзья ... черт, твой кот. Мне плевать на любого из них. Это стало лишь доказательством, как легко мне было незаметно входить и выходить из вашего дома. Они действительно должны пересмотреть систему безопасности, а ты должна была подумать о том, что надо запирать двери машины. Как ты думаешь, кто украл твой домкрат?
Мои глаза расширились. Я смотрела на него с задумчивым выражением лица, моя реакция искренне забавляла его.
― Теоретически, что бы ты сделала для их защиты? ― спросил он, с искренним любопытством.
― То же самое, что сделал бы и ты, чтобы обеспечить безопасность своей семьи, ― ответила я.
Его взгляд, устремившийся на обручальное кольцо, был достаточным подтверждением того, что у этого больного мешка с дерьмом где-то была жена.
Меня бы не удивило, если бы она была мертва и гнила в его спальне.
― Хорошо, встань. Пришло время подготовить тебя к креслу.
Не дожидаясь, когда я встану самостоятельно, он отпустил мои волосы и поднял за руку. Я поморщилась.
У меня в животе все тревожно сжалось, усиливая потребность посетить уборную.
― Подожди...
― Разве мы не выяснили еще вчера, что тебе лучше не сопротивляться?
Я услышала явный всплеск раздражения в его голосе. Ему определенно не нравилось, когда отказывали.
― Мне необходимо воспользоваться уборной, ― произнесла я чуть ли не шепотом, смущаясь, чтобы сказать громче.
― Тогда давай, ― ответил он, держа меня за руку.
Я оглянулась вокруг, вспомнив, что он говорил что-то о ведре. Думая, что он имел в виду то, которое было в моей камере, немного успокоившись, отодвинулась от стула и решила идти туда.
― Нет, ― мужчина дернул меня назад легким рывком, ― давай прямо здесь.
Он положил свободную руку на нижнюю часть моего живота и надавил. Сильно.
― Стой, ― возразила я, сжимая ноги вместе, пытаясь вырваться из его хватки.
Он давил все сильнее, мучительно впиваясь пальцами в мою плоть, пока я больше не могла сдерживаться.
Стыд расцвел у меня в груди, когда первая капля мочи поползла вниз по моей ноге.
Он продолжал давить, пока я полностью не помочилась на пол, где стояла. Тепло окатило бедра, и образовалась вонючая лужа вокруг моих босых ног.
― Тебе и в самом деле было очень нужно, ― размышлял он, отодвигая подальше свои ноги в туфлях.
Я склонила голову и вжала шею в плечи, позволяя волосам упасть вниз, чтобы прикрыть мое лицо, и не желая доставлять ему удовольствие. Лишенная всех основных удобств, я чувствовала себя не более чем животным.
Когда все закончилось, он потянул меня к креслу, оставив высыхать. Снял ржавую планку и осторожно поставил ее на пол. Мои ноги начали дрожать, когда он заставил меня сесть на это место. Затем он опрокинул меня, чтобы уложить на спину. Я смотрела на стропила в потолке, когда он привязывал меня ремнями, а рыдание, застряло у меня в горле.
― Ты можешь кричать так громко, как хочешь. На самом деле, чем громче, тем лучше. Никто не услышит тебя здесь. Ты можешь умолять. Мне понравилось слышать твои мольбы.
Именно поэтому я этого не сделала. Это была маленькая победа, что я не позволяю ему развлекаться за счет своих страданий. Он притянул меня ближе к краю кресла, поднял мою шаткую конечность в левую подпорку и привязал ее, прежде чем сделать то же самое справа.
Аналогично поступив с моими руками, он прижал свой уже твердый член к моей вершине. Когда все было закреплено до такой степени, что я едва могла двигаться, он взял меня за горло и сжал достаточно сильно, чтобы я чувствовала себя неудобно.
Приблизив свой рот к моему уху, он мягко прошептал.
― Ты ничто иное как моя еб*нная игрушка. Ты позволишь мне делать с тобой все, что я захочу, в любое время, много раз. Если я захочу взять твою тугую попку, пока она не начнет кровоточить, то так и будет. Когда мне захочется, чтобы ты опустилась на колени и отсосала мне, пока не распухнет твое горло, а язык не начнет болеть, то именно это ты и сделаешь. Сейчас ты принадлежишь мне. Каждый твой сантиметр.
Он коснулся своими губами моих, один раз, два, прежде чем провести кончиком языка по нижней губе, ища вход, который я не собиралась предоставлять сама.
― Если ты продолжаешь говорить «нет», какая мне польза от тебя? ― спросил он возле моих губ, немного сильнее сжимая мое горло.
Я пыталась переварить его слова, не в силах понять, что это была моя реальность, что все это происходит со мной… на самом деле. Если он ставил ультиматум, то какой у меня был выбор?
Сделай или умри?
Был только один верный способ ответить, и я ненавидела каждую клеточку своего существа за это. Я мысленно выдохнула, чтобы успокоиться и заставила губы разомкнуться. Он без колебаний просунул свой язык внутрь, вздохнув, будто я только что сняла с его плеч огромный груз.
Я ненавидела то, какими мягкими были его губы. Вкус листерина (прим.: торговое название антибактериального ополаскивателя для полости рта) и мяты просочился в мои вкусовые рецепторы. Поцелуй был агрессивным. Он отказывался дать мне возможность отвернуться и сделать глоток воздуха. Я чувствовала, будто он вдыхает меня.
Он внезапно отстранился и посмотрел вниз, медленно осматривая каждый мой обнаженный дюйм.
― Я жаждал ощутить твою киску на своем лице со вчерашнего дня, ― заявил он.
Я сжала челюсти, чтобы подавить рвущийся протест, когда он спустился вниз.
Он опустил свой рот и без преамбул лизнул меня до самого центра, назад-вперед, а затем обратно.
Связанными руками я нащупала края кресла и вцепилась в них. Он использовал свои пальцы, чтобы раздвинуть губки моей киски, и протолкнул свой язык так глубоко, как только мог.
― Я могу ощущать вкус твоей мочи, Харпер, ― с придыханием сказал он, отступая и приближаясь вновь.
Я чувствовала отвращение к себе за то, что больше не сопротивлялась, за то, что, в первую очередь, оказалась в этом положении. Будучи полностью открытой для этого извращенного траха. Я сосредоточилась на потолке, пока он меня пожирал как изголодавшийся, чередуя язык, трахающий меня, и посасывая клитор.
Мое тело реагировало так же, как и большинство тел при стимуляции. Я становилась более влажной с каждым его действием. Соки моего возбуждения смешанные со слюной покрывали мои раскрытые бедра и текли в щель между половинками задницы. Я резко выдохнула, борясь с надвигающимся оргазмом. Свежие слезы жгли мне глаза.
Когда он резко поднялся, то первым делом освободил свой толстый, покрытый венами член из
