— Она считает его красавчиком, — вздохнула я.
— Да, — засмеялся Фрэнк, — он, конечно, красавчик, но немного не к месту.
— Скажи это ей.
— Что-то мне подсказывает, что зря потрачу силы.
— Вполне вероятно.
— Ладно, мне всё нравится, если руководствоваться вкусами Фредерики.
Кивнув, я собрала листы и вернула в мультифору, оставив их на столе. На этом моя работа завершена. Следом на стол лёг конверт, а Фрэнк улыбнулся.
— Вторая часть за работу.
— Хорошо, — кивнула я, убрав остатки в сумку.
Покидая дом, у меня одолевало странное ощущение пустоты, словно я лишилась чего-то важного, хотя дизайн всегда будет со мной даже на новой работе. За несколько месяцев я привыкла к большому объёму работы и мне даже понравилось, но это лишь потому, что я пыталась забить ту дыру, которую невозможно заштопать. Сейчас я понимаю: что бы я не делала, это ощущение ничем не исправить, возможно, боль утихнет, а рана затянется, но из-за понимания, что Тому удалось — я рою себе могилу.
— Прыгай, Алекс.
Взгляд вновь сфокусировался на Фрэнке, который открыв дверцу пассажирского сидения, ожидал меня, я же в свою очередь стояла прямо посередине тропинки, из-за чего людям приходилось обходить меня. Заняв кресло, я сдалась. Сегодня я забыла про завтрак и желудок начинает тянуть последние соки в организме.
— Не против моего выбора?
— Нет.
Фрэнк коротко улыбнулся и выехал на проезжую часть. Весь путь мы молчали, и мне даже было комфортно в его компании. Возможно, причина кроется в том, что я просто давно не находилась в обществе кого-то более часа, не считая похода салон. Всё чаще и чаще я абстрагируюсь от внешнего мира, хотя душой желаю оставаться той же открытой всей планете Алекс. Кто-то наоборот выбирает путь наименьшего сопротивления, постоянно прибывая в обществе друзей и вообще любого человека, лишь бы не оставаться наедине с самим собой. Скорей всего, меня нельзя отнести к числу этих людей, потому что я закрылась и зарылась в самой себе ища причины. Мне до боли тяжело быть в стороне, особенно от Лизи, без которой я вовсе не помню себя, но считаю это правильным. Я не хочу, чтобы она переживала, хотя прекрасно знаю, что именно это она и делает. Каждый раз, когда я вижу её сообщение или звонок — получаю укол в сердце, но мне так не хочется вешать на неё свои проблемы. Но хуже всего то, что я редко вижу Мэйса и Мэди, при наших встречах я замечаю, как они растут и меняются, в то время как я остаюсь где-то за пределами зоны видимости их взросления. Это причиняет мне ещё большую боль. Я люблю их всей душой, даже Джареда, хотя никогда не перестану издеваться над Лизи и говорить что-то типо: «Ты замужем за Картером, это уже само по себе отвратительно». Это лож, потому что именно он её достоин.
— Судя по твоему молчанию, Дэйзи ещё тебя не знает.
— Да, — в подтверждение киваю я.
— Ты боишься.
— Нет.
— Нет, ты боишься, Алекс. Думаешь, что поход к психологу вырежет на твоей спине клеймо сумасшедшей, но это не так, поверь мне. Это нормальное явление. Практически каждый американец раз в неделю посещает психолога, но не потому, что он псих, а потому что кто-то не имеет рядом человека, который может выслушать или банально ему нужно выпускать пар.
— Из какого числа ты?
— Наверно, сейчас принадлежу сразу двум категориям.
— У тебя есть Рик.
— Есть.
— Тогда есть, кто может выслушать.
— Всё не так просто, как ты думаешь, у нас тоже есть проблемы и ещё у меня такая работа, благодаря которой я должен выпускать скопившиеся эмоции. Поэтому и выбираю Дэйзи.
— А как же доверие?
— Оно есть, но это вовсе не обязывает меня вываливать помойное ведро на его голову.
— А на голову Дэйзи вываливать можно?
— Алекс, мы не маленькие дети, ты сама понимаешь, что каждый выбирает сам. Если Дэйзи выбрала сферу психологии, в которой она выслушивает людей, значит, она сама так захотела. Значит, ей это нравится. Для некоторых людей это простое дело, они не перенимают чужие проблемы, они просто слушают и помогают.
— Очень конструктивно.
— Сарказм? — улыбнулся Фрэнк, глянув в мою сторону.
— С небольшой долей иронии.
— Но помни, что я — посторонний человек, который может выслушать.
— Через полторы недели, ты станешь моим прямым начальником, а это уже не посторонний человек.
Выйдя вслед за Фрэнком, который обошёл машину и улыбнулся мне, я поплелась в ногу с ним.
— Я разделяю рабочие отношения и личные. Они портят друг друга.
— Это означает, что мы никогда не будем друзьями?
— Нет, — засмеялся он, открыв передо мной стеклянную дверь, отражающую наши фигуры, и пропуская вперёд.
— Нет — не будем, или нет — будем?
— Время покажет, ведь друзья должны доверять друг другу.
— Очень тонко, я поняла.
— Я старался.
Приятные ароматы ударили в нос, моментально доносясь напрямую до желудка, благодаря чему в животе заурчала симфония. Уверена, сейчас это что-то вроде мольбы, а после того, как порция подкрепления будет получена — благодарные овации.
Стены окутали тёплыми солнечными оттенками, автоматически в этом месте становилось спокойнее, скорей всего, благодаря лёгкой музыке на заднем фоне. Заняв столик, я открыла меню и моментально утонула в слюнях из-за описания блюд. Глаза разбегались, и я тыкала то в одно, то в другое, пока Фрэнк тихо посмеивался, да и официант улыбался. Выбить мозги, — вот что может сделать голод.
Но хуже стало, когда принесли мой выбор, я хотела открыть рот и вывалить туда всё одним махом. Кажется, у меня одновременно может развиваться и анорексия, и булимия.
— Как с таким аппетитом ты останешься с такой фигурой? — посмеивался Фрэнк, пока я мычала, пережёвывая салат.
— Спонсор моей фигуры — стресс.
— И кто его основатель?
Проглотив ком, я на секунду позволила воспоминаниям промелькнуть перед глазами.
— Открывай, Алекс, иначе я вышибу дверь.
— Не хочу, — буркнула я, сверля глазами дверь ванной комнаты.
— Давай поговорим спокойно, без истерик и скандала.
— Я не хочу разговаривать.
— Чёрт возьми, Алекс! — захрипел Том, стукнув по двери явно ладонью, — что ты придумала?
— Ничего.
— Я приезжаю сюда. К тебе. А ты придумываешь всякую хрень. Ты вообще помнишь, о чём мы говорили?
— О чём?
— О том, что мне никто не нужен кроме тебя. Прошло полгода, осталось ещё столько же, но ты успела вынести мне мозг всякой херней так, что я начинаю терять терпение. В какой момент я подорвал твоё доверие?
Ни в какой, потому что это мои глупые и беспочвенные подозрения, которыми я терзаю саму себя. И я успела вынести мозг не только Тому, но и Лизи, которая постоянно слушает моё нытьё. Кажется, что она тоже теряет терпение, потому что последний раз оборвала меня на полуслове сварливым тоном, заставившим меня закрыть рот на замок.