А за ним и все остальные. Карты снова были перемешаны и представлены всеобщему взору. И вот перед игроками стоял новый выбор.
— Меня уже тошнит от этих карт, — поморщилась Ленка. — Когда я вернусь обратно…
— Ты хотела сказать — если ты вернёшься обратно?
— Спасибо за поправку, — язвительно ответила она Виталию и продолжила, — Так вот, если я вернусь обратно, в свой мир, то никогда в жизни не возьму в руки карты. У меня к ним, отныне, выработалось стойкое отвращение.
— И у меня тоже. Правда, я раньше и не увлекалась азартными играми, особенно картёжными.
Ленка посмотрела на Вику пренебрежительно и спросила:
— Ну понятно. Ты в них вообще играть умеешь?
— Немного.
— В «дурака»?
— Нет, — Вика покачала головой и добавила, — В бридж умею играть, преферанс, вист. Немного в покер и баккару. Но так, чисто для веселья. Без особого азарта.
Ленку такой ответ поверг в шок. Она-то хотела Вику выдать в свете простушки, а та её за пояс-то заткнула.
— Я же говорил — неизвестная вселенная, — засмеялся Илья.
— Ты карту выбрал? — переключилась она с Вики на Илью.
— Ещё нет.
— А ты? — Ленка развернулась к Виталию, но тот загадочно смотрел на карты и о чём-то размышлял. — О-о-о! Посмотрите, это что-то новенькое! Наш Веталясик изучает карты. Ну хоть под конец игры научишься.
— Слушай, сама не угадываешь, так хоть другим не мешай! — и он снова посмотрел вверх.
На первой карте беззаботно и весело прыгал мальчуган. Большой синий батут, натянутый на опору, был подарком родителей на его девятый день рождения. Пока не пришли гости — шумная орава ребятни (все они были одноклассниками мальчика), именинник прыгает на батуте, стараясь всё ближе и ближе подобраться к облакам. Но вдруг, батут превратился в гигантский пудинг, от которого, будто от пружины, отскакивал именинник. А вокруг лето, дача, пышный сад, с поспевшим белым наливом, и каникулы. Безо всяких сомнений, это была мечта. Причём, не только ребятни, которая ждала каникулы, как амнистию, освобождавшую их от школы и уроков. Но и любой взрослый с удовольствием вернулся бы в детство, чтобы хоть на какое-то время побыть на месте этого везунчика.
На соседней карте всё обстояло иначе. Распахнулся занавес, обнажив театральную сцену, и игроки оказались на премьере новой постановки спектакля «Три страсти Бэль». В главной роли выступала рыжеволосая красавица Тина — восходящая звезда театра и кино. На сцене разворачивалась кульминация пьесы, последний монолог юной красавицы, занавес. Зал взорвался аплодисментами и громкими возгласами «Браво»! Актёры вышли на поклон. Главная героиня, в окружении мужчин, которые были её партнёрами в постановке, поклонилась и отпустила зрителям воздушный поцелуй. Повсюду мелькают объективы камер и фотоаппаратов, а поклонники и поклонницы несут к сцене букеты цветов, складывая их аккуратненько на краю.
— Мне одному кажется, или эта актриса очень похожа на нашу Ленку? — с подозрением посмотрел на Савельеву Виталик.
— Да-да! Мне тоже так показалось, — согласился с ним Илья.
— Наверное, это и есть твоя мечта? А? Ленусик?
— Может быть, — загадочно ответила она и стала дальше рассматривать карты.
На третьей целая стайка, щебечущих без перебоя девчат, ввалилась в кондитерскую. Там же они принялись уплетать всю ту вкуснятину, что лежала на подносах и тарелочках витрин-холодильников. Пирожные, торты и десерты, украшенные кремом, шоколадом, карамелью и желе, пропитанные сиропом и помадками, манили своим видом и ароматом.
— А я думаю, откуда так ванилью запахло? — сказал Славик.
Вика кивнула ему в ответ и добавила:
— Я тоже люблю этот запах. И корицу. С яблоками.
— А я — шоколад, — вставил и свои пять копеек Илья.
Ленка же пожала плечами и сказала:
— А я сладкое вообще не ем. Оно для фигуры вредно.
— Я вот не могу понять, — щурясь, всматривался Виталик в картину со сладким, — Что это в той вазочке? Что-то разноцветное?
Илья, демонстрируя всем, что первый раз видит эту картину, точно так же, как и Гиляк, стал изучать её.
— Да не понятно, — пожал плечами Вяземский, — Карамельки, что ли? Или желе?
Шоколадные конфеты, желейки и карамель, завёрнутые к разноцветные обёрточки каждая, были в таком ассортименте и изобилии, что легко могли потягаться с количеством наименований лекарств в среднестатистической аптеке. Сиропы, молочные коктейли, безе. Даже шоколадный фонтанчик и фондю, с маленькими зефирками и белым шоколадом, напоминающим расплавленный сыр, были здесь. Словом, не карта, а просто мечта сладкоежки.
— Мне аж есть захотелось, — буркнул себе под нос Виталий.
На следующей карте был изображён большой двухэтажный дом, с зелёной лужайкой и пышным цветущим садом вишен. На белоснежной широкой качели сидела девушка и из разноцветных лент плела… рыболовную сеть. Но странность этого всего заключалась в том, что сам дом, как и всё, окружавшее его и расположенное рядом, стоял на панцире гигантской черепахи. Снизу, на своих лохматых спинах, её держат три обезьяны. Одна из них прикрыла своими огромными лапами глаза, вторая — рот, а у третьей были закрыты уши. Обезьяны сидят на спине большущего синего кита, который неспешно плывёт по космическому океану и, время от времени, то вправо, то влево, поворачивает свой мощный хвост.
— Наверное, именно так художник, который нарисовал эту картину, представляет себе устройство нашего мира, — предположила Вика, — Как древние люди. Только там Земля на трёх слонах была, а те — на черепахе. Но тут немного другая интерпретация.
— Скорее всего, на ней изображён залог семейного счастья, — добавил Илья.
У Ленки же было другое мнение по поводу всего этого.
— Какой художник?! Это всё больная фантазия «Ассоциалии» нам такие штуки подбрасывает. — Она приставила ладони к губам и прокричала кому-то неопределённому, — Земля — это планета! Она круглая. — Оглянувшись, Савельева пояснила, — Это я игре. На всякий случай.
Оставалась последняя карта этого кона.
На ней маленькая курносая девчушка, с двумя косичками и канапушками по всему лицу едет, на велосипеде. И вот, четырёхколёсный велосипед остановился у речки. Через неё, коричневым плетённым коромыслом, перекинулся мостик. Без страха и опасений, девочка оставила велосипед в сторонке и поднялась по этому мосту. Остановившись на самой его середине, она заглянула в речку. В ней, будто в аквариуме, плавали разноцветные рыбки. Девочка захлопала в ладоши от восторга. Она всматривалась в воду и улыбалась от радости, будто видит настоящее чудо.
— А вот интересно, когда последнюю карту выбрасывали, рыбки на ней с самого начала плавали? — задумчиво, продолжая рассматривать и остальные карты, поинтересовался Виталий?
И вдруг, на его крючок попалась одна рыбка.
— Плавали, — сказала Вика и осеклась.
Она закрыла рот ладонью, но было слишком поздно. Она себя обнаружила, а заодно и свою карту.
— Спасибо, Викусь! — Лицо Гиляка расплылось в довольной улыбке и рука, с зажатым кулаком, поднялась вверх.
Остальные не сразу поняли, что произошло. Когда Ленка посмотрела на Виталика, то догадалась
