- Ах, какая беда! Так мастеров вызывать надо!
- Так вызвала!
Она качает головой и смотрит на охранника.
- Ох, что творится. Постоянно у нас, то одно, то другое. Как-то одну зиму трубы меняли, так там знаете, что было?
- Может, он при ней не станет к тебе лезть? - спрашиваю.
- Плевать ему будет, если выйду, - Сергей снова шарит по карманам. Достает ключ от машины и сует в шорты. - И не надо ее путать сюда. И так уже черте что говорят. Кошка эта драная.
Он напоминает про Любу, которая орала про нас всякую грязь, и я мрачнею.
Они стоят за дверью.Света все болтает и болтает, секьюрити со скучающим видом кивает.
Меня что-то так все заколебало. И главное, сама виновата. Мозгов нет.
Ухожу в зал. Распахиваю евростворку и опираюсь на подоконник, пялюсь вниз, на детскую площадку, цветную карусельку и качельки, и грустно становится, закономерное похмелье после крышеносного чего-нибудь.
Та дура точно все расскажет маме. Про нас с Сережей. И когда все узнают про свадьбу мамы с Ильей, такие сплетни начнутся, что просто не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Вы знаете, тут у нас есть шведская семейка, да-да. У них общие дети. Кто их знает, может, и родные. Наверняка родные, скрывались много лет, а щас не выдержали, позвоню-ка я в редакцию “Спид-инфо”. У них еще и ремонт, неизвестно чем занимаются во время грохота. Видала тут фильм, и заложников держат, и убивают, прикрываясь шумом. Музыку-то преступную слушают, про жизнь за решеткой, прямой звоночек. А еще какой-то амбал к ним заявлялся, сказал, что из полиции, а там еще проверить надо.
Что вот мы сделали.
Он кладет руки, по обе стороны от меня, касается грудью спины и давит подбородком в плечо.
- Цезаря нельзя на мужика этого спустить? - предлагаю.
- Не знаю, - он шмыгает носом, трет кончик об мою водолазку. - Он его покалечит.
- А тебе жалко?
- Стараюсь не влипать.
- Ты уже влип, по-моему, - морщу лоб. Ветер обдувает лицо, последние деньки тепло, наверное. Трава желто-оранжевая везде почти и зеленых листьев на деревьях мало совсем осталось.
- Именно потому, что серьезные дела, - говорит Сергей. - По возможности границу не переходить, и ситуации решать мирно. Единственный способ дистанцию держать, чтобы в явный криминал не скатиться. Что по сути, никому не надо.
Он рассуждает о работе, а я думаю про другую дистанцию, которую мы не удержали. Что тоже серьезно. А ему класть, похоже.
- Ты же говорил уйдешь оттуда, - поворачиваюсь в его руках, к нему лицом.
- Вот как только решим проблему, - соглашается. - С марта там торчу. Назло отцу устроился, когда он с Аленой крутил и от тебя прятались. Бесился. А потом зарплата понравилась. Да и обстановка сама. Там по-домашнему. Официанты сами еду готовят, что умеют. Коллектив дружный. У нас там пара жила месяц, официантка и крупье, когда у них с квартирой не срасталось.
- Ты что, не можешь просто отдать дурацкую флешку, чтобы он отвалил? Какая разница, что там с их репутацией, если уволишься все равно.
- А моя репутация? - он усмехается. - Зарекомендовал себя, как ответсвенного чела, который слово держит. Нехорошо сливаться. Я же не Антоша, не заметила еще? Если не придумаю щас, как слинять. Лучше в окно ее выброшу, чем отдам, - помолчав, добавляет. - С тобой так же, кстати, - видит мои округлившиеся глаза и смеется. - Боишься меня? - смотрит мне за спину и еще раз усмехается, криво. - А вон и лягушонка в коробчонке прикатила.
Оглядываюсь. Во дворе паркуется хонда Антона, он выходит на улицу. Обходит машину, открывает дверь. С пассажирского сиденья выбирается Вика.
Круть. Только их тут еще не хватало. Не было лучше утра.
Глава 22
Возвращаемся в коридор. Света с охранником торчат на площадке. Она рассказывает про соседей, которые жили в Макогоновской квартире, а он нервничает, смотрит на нашу дверь, и на часы. Бедный мужик, она может трепаться днями-годами.
-… а я тогда сразу подумала, раз пацан электрик, значит что-то накрутил со счетчиком, и они не платят счета. А когда к матери его подошла…
Он обрывает ее, говорит, что ему пора. Растерял всю вежливость, наконец, понимаю-согласна. Света, как жвачка липучая. Она неодобрительно качает головой, глядя, как тот спускается вниз.
- Если щас лифт подъедет, успею свалить, - Сережа тихонько поворачивает ключ в замке. Косится на меня. - Ты не едешь?
- На учебу надеюсь попасть. Хотя бы ко второй паре.
- Ясно, - он кривится. - Так и знал.
- Что тебе ясно? - раздражаюсь. - Я сюда никого не звала, то, что они приехали…
Слышим, как гудит лифт. Сережа распахивает двери, и чуть не сбив с ног соседку, проскакивает между Викой и Антоном в кабину. Как был, в одних шортах.
- Эй, аккуратнее нельзя? - возмущается Вика, оглядываясь.
- Макогон, глаза разуй, - вторит Антон.
Цезарь с громким лаем несется следом, выбегаю в подъезд, и едва успеваю ухватить поводок, перед тем как лифт закрывается.
- Леся, у тебя же замок сломался? - спрашивает Света. - Ой, а вы куда?
Охранник одним махом поднимается на площадку, в суматохе не заметил, похоже, ничего, и отпихнув меня, врывается в квартиру. Он почти уронил Вику, она кричит и бьет его по спине своей огромной сумкой. Цезарь рвется у меня из рук, его гав эхом разносится по подъезду, перекрывая голоса. Света причитает, а я жалею, что тоже не свалила. Нереальная мутотень.
- Угомони пса, - Антон делает шаг ко мне, но ближе подходить не решается, у собаки такой бекомпромисный вид. Безрадостная морда прозрачным намеком ” Я люблю людей. На завтрак. Обед и ужин”. - Что у тебя с телефоном? С вечера никто дозвониться не может. Мне даже мама твоя звонила.
- И мне тоже. На учебу забила? - поддакивает Вика. Вот уж какое ей дело. Она поправляет спутавшиеся волосы и замечаю, что она тату доделала. Льва оставила, а буква “S” вверху превратилась в знак доллара. Отчаялась, видимо, обойдется без Сережи, фиг тебе, Вика. -Так и преследуешь брата? Куда он убежал?
- Вик, никого она не преследует, - Антон морщится. - Он сам тебя достает, да? Скажи мне. И кто этот мужик?
Этот мужик выходит к нам, злой, как бык. Красный и дышит с присвистом. Хватает меня за водолазку:
- Ну и где он?
- Мужчина, что вы себе позволяете? - тут же влезает Света. В кои то веки кстати. - Вламываетесь в чужую
