- Отпусти, он уехал, - вырываю руку. - Тебя честно обманули. Красиво все прохлопал.
Охранник сплевывает на пол, пятерней сжимает мое плечо. Но Цезарю это не нравится, оскалившись, собака цепляется в его штанину. Мой защитник. Уже люблю эту собаку. От неожиданности бугай вскрикивает, высокий голос на контрасте с мощным корпусом, Цезарь мотает головой, тонкая спортивная ткань трещит и рвется, тяну пса к себе, но он сжал челюсти намертво.
- Убери его от меня! - вопит.
Да я пытаюсь.
Вика, не растерявшись, бьет охранника сумкой по голове. Не понимает, что происходит, но так, на всякий случай. Антон помогает удержать Цезаря, вцепившись в меня, и мы как в сказке про репку, растянулись цепочкой по этажу.
Света поднимается на несколько ступенек, вертит в пальцах телефон, прикидывает, скорая нужна или полиция, через перила кричит подтянувшейся на шум Любе:
- Гляди, что творится!
- А я говорила! - Люба показательно потирает руки. - Псина бешеная. Вот, на человека напала!
- На себя посмотрите! - рявкаю я. - Собака хотя бы знает, где можно в туалет ходить.
Человеку, о счастье, удается вырваться, оставив Цезарю приличный кусок спортивных брюк, так, мини компенсация. Он сверкает черной тату, забитой по всей голени, и не говоря ни слова, быстро бежит вниз.
- А ты его знаешь ? - спрашивает Света у Любы. - Ходит, вынюхивает. Про трубы, которые прошлую зиму меняли. Про Костика.
- Фу! - забираю из слюнявой пасти изжеванную ткань. Выбрасываю в мусоропровод.
- Зачем вы собаку завели? - Антон идет за нами в квартиру, под комментарии соседки: ” ага, Свет, опять дружков притащила, я ж зазря не буду наговаривать”.
- Мне на пары надо, - запихиваю в рюкзак тетради, набрасываю куртку.
- И нам тоже. Совпадение? Не думаю, - Вика качает головой. - Долго еще бегать собираешься?
- Кто от тебя бегает? - хмыкаю. - Просто разговаривать не о чем.
- И с каких пор? - Антон что-то хочет сказать, но Вика жестом останавливает. - Помолчи, Антош, я первая.
Обуваюсь в коридоре, выхожу и жду, когда они выметутся из квартиры, запираю дверь, и Вика все трещит над ухом, про то, какая я плохая подруга, и даже не хватило смелости позвонить ей, извиниться. Она словно забыла, как они с Ирой меня терорризировали, или, считает, что они правы, я одна косячная. Как всегда, чего уж, так и бывает, и я слушаю вполуха.
Спускаюсь вниз, они с Антоном идут рядом, мешкаю, непонятно, как добираться до универа. Телефон разряжен, просить у них вызвать такси или идти на остановку, но я так давно не пользовалась общественным транспортом, что даже не знаю, на чем мне ехать.
- Поехали, - Антон кивком показывает на машину.
Соглашаюсь. Вика проскальзывает у меня перед носом и забирается вперед. Не то, чтобы мне принципиально, но раздражает почему-то. Сильно. Усаживаюсь сзади и говорю:
- С Сережей не срослось, теперь к Антону привязалась?
- В смысле? - она поворачивается. Сверкает глазами. - Ты офигела?
- А ты? - откидываюсь на сиденье. - Викусь, зря стараешься. Рассказать, какими словами Антон тебя крыл еще пару недель назад?
- Рассказать, что он сегодня о тебе говорил?
- Девочки, успокойтесь, - Антон садится за руль.
- Что угодно, - продолжаю. - Я-то никому не навязываюсь. А тебя чуть ли не метлой гнать приходится. Еще удивляешься, почему от тебя все бегут. А Саша, твой бывший, мне тогда…
Вика не дает закончить. Перегибается через сиденье и дергает меня за хвост. Стукаюсь лбом об кожаную обивку. Вслепую пытаюсь достать до ее волос. Получается, хватаю и так же с размаху бью ее головой с другой стороны кресла. Антон повышает голос, но нас уже не остановить, не до тебя, паря. Вырываю ей космы, она царапает мои губы твердыми искусственными ногтями, орет, что ненавидит меня, просто ужас, как мы докатились. Может, про Сашу напоминать все же перебор, и начинать спор не стоило, из-за чего мы деремся? Из-за Антона? Или Сережи?
Она первая отпускает меня, ойкнув, прижимая ладони к поредевшей макушке. Смазываю пальцами кровь с лица. Антон тормозит у обочины, напускает на себя важный вид, тоже мне, судья. Не жду вердикт. Выпрыгиваю из машины. Быстрее и подальше. Такими темпами чокнусь скоро. Иду вдоль дороги, поднимаю руку, и не глядя ловлю попутку. Почти тут же останавливается синяя иномарка, сажусь в салон. Говорю адрес.
Водитель, молодой мужчина, изучает меня насмешливым взглядом. Спрашивает:
- В замес попала?
- Почти, - киваю. Стягиваю резинку с волос и роюсь в рюкзаке в поисках расчески. - Подруга постаралась.
- Парня не поделили?
- Даже двух.
- Раньше, наоборот, из-за девушки дрались. Старею что ли? - он весело насвистывает, качает головой в такт музыке. - А если два парня, о чем спор? Одного тебе, второго ей. Математика, вроде.
- Было бы еще все так просто, - смотрю на опухшие губы и кровавые разводы, будто я женщина-вамп и у меня помада размазалась после жаркого поцелуя. На душе легко, как ни странно, мне давно, наверное, хотелось это сделать, все пятнадцать лет, сколько знаю Вику. Я дралась всего один раз, в десятом классе, тоже из-за нее, кстати. Мы были в санатории двумя параллелями, и у девчонок покрасили дверь комнаты. Они приклеили бумажку с предупреждением, чтобы никто не вляпался. И когда мы с Викой шли мимо в туалет, она срывала объявление. Они вешали новое, она опять срывала, и так несколько раз. От нечего делать, мы не ладили с теми девчонками, немножко нагадить - норма. А потом кто-то увидел и сказал, только почему-то, якобы это я выкидывала записки. И самая главная у них, Катя, забила мне стрелку в туалете. С их стороны было трое для группы поддержки, они кричали “Катя, давай”, пока мы там махались. До сих пор помню кошку у нее на плече, коряво нарисованную хной, девчонка эта все спрашивала “нафига? “. А мне ответить нечего, у Вики перемкнуло. Вика тогда не призналась, вряд ли боялась, да мне и не досталось особо, все равно, драка была детской, по ерунде, а вот так, из-за парня, с лучшей подругой…водитель прав - позорище.
Приезжаю на перемене перед второй парой. Для начала иду в туалет, и натыкаюсь на Вику. Она чешет гнездо на голове и наставляет на меня расческу:
- Только подойди. Будешь мне парикмахера оплачивать.
- А ты услуги косметолога, - открываю кран и плещу водой в лицо.
- Не ожидала, что ты опустишься до такого.
- Ты первая руки распустила,
