- Ты говорил, что в совет только самые влиятельные входят. Это кто?
- Институтские, вояки, СБГ, нимфы, торговцы, ну и рейдеры само собой. На последних тут все и держится. Они, считай, самые главные добытчики. Они и свежаков привозят, и полезности всякие, все такое прочее.
- А кто меня вообще спас? – задал я вопрос, который давно следовало уточнить.
- Разведгруппа возвращалась с рейда и наткнулась на вас. Сектанты часто им такие подарочки подкидывают.
- А кто конкретно там главный был, кому спасибо сказать?
Йен задумался.
- Трахом – зам начальника разведки.
- А где он сейчас?
- На базе скорей всего.
- Где тут у вас алкоголь хороший купить можно?
- Хороший. – снова ушел в раздумье Йен. – Давай на торговый пятак у южных ворот. – обратился он к извозчику.
Сани снова ушли в поворот. Выехали на Продольную. И тут я увидел стену.
- Вот это да-а-а.
Стена высотой с шестнадцати этажный дом опоясывала город. Она была похожа на огромную дамбу.
- Это от кого такую выстроили?
- Неизвестно. Я поначалу думал, что тот мир не сильно дружелюбней нашего был. А в последнее время у яйцеголовых теория появилась, что это от потоков воды защита. Недаром же Цитадель шестиугольная.
Мы остановились у лавки где-то в юго-западной части города. Я зашел в винный магазин и купил хороший по заверению продавца коньяк тридцатилетней выдержки с этикеткой на неизвестном мне языке.
- Поехали. – скомандовал я вознице, запрыгивая в сани.
- А вот если б я, скажем, не купил этот коньяк, а украл, что бы со мной сделали?
- Раньше за любое воровство вешали, но потом законы смягчили, когда в отработку стало некому ездить. Теперь вешают только за кражу денег, оружия и защитного снаряжения. За все остальное на бабки ставят и в отработку загоняют.
База вояк располагалась в этом же районе почти у самой стены. Она представляла из себя прямоугольную мини крепость. Мы попросили возницу подождать, а сами пошли к воротам.
На входе высокий боец с пластырем на носу и ефрейторскими погонами остановил нас.
- Кто такие? К кому? – не очень-то по уставному спросил он.
Йен показал корочку следователя СБГ, предусмотрительно закрыв большим пальцем надпись «стажер».
- Как представить? – спросил боец.
- Скажи, спасенный хочет видеть своего спасителя. – ответил я.
На столе у солдата стоял обычный телефон с барабаном. Боец крутанул диск шесть раз, доложил о нашем приходе и положил трубку. Через минуту телефон затрезвонил.
- Проходите. – сказал он.
Рядовой на воротах распахнул калитку, и мы зашли внутрь крепости.
- Нам в комендатуру. Это направо. – сказал Йен.
Мы зашли в типичное казенное здание. Даже зеленая краска на стенах присутствовала. В окошко у дежурного уточнили, где найти Трахома, и поднялись на третий этаж.
Я постучал костяшками пальцев в деревянную дверь и вошел в приемную. За столом сидела вполне себе гражданского вида миловидная шатенка.
- Вы из СБГ? Проходите. – сказала она каким-то совсем детским голоском.
Мы прошли в следующую дверь.
- Очнулся все-таки. – сказал хозяин кабинета, встав из-за стола. Он был одет в военную форму с майорскими погонами и носил усы. Чем напомнил мне злосчастного старика.
- Фарт. – протянул я ему руку.
- Трахом. – представился он в ответ.
- Йен. – сказал стажер.
- Чем обязан? – спросил майор.
- Да вот, зашел спасибо сказать за спасение. – я выставил на стол пакет.
Трахом заглянул внутрь и вытащил коробку. Открыл ее и улыбнулся, разглядев этикетку.
- Белебердынский. Хороший. – улыбнулся майор. Прочитав недоумение на моем лице, он решил пояснить. – Мы так все зовем, где языки на наши не похожи. Белеберда всякая написана.
- Удобно придумали.
- Слышал, спокойно пожить тебе на дают.
- Есть такое дело.
Мы поговорили. Трахом рассказал, как нашли меня. Как выдалбливали изо льда, пытаясь не отрубить мне пальцы на ногах. В общем, нормально так посидели. Я спросил, что сделали с телом Дембеля. Оказывается, с ним возиться не стали, и он все еще стоит ледяной статуей. Под конец беседы я сказал:
- Слушай, Трахом, тут такое дело. У меня вещи пропали. Ружье ижевское, пистолет «вальтер», обрез, два ледоруба и пакет с почти пятью десятками горошин. Ты поспрашивай у своих бойцов, может, кто знает, куда запропастились.
- Сектанты, наверно, забрали. – не очень уверенно выдал он.
- Нет. Сектанты ничего не тронули. Я точно помню.
- Я поспрашиваю. – без особо энтузиазма ответил зам начальника разведки. – Но на многое не рассчитывай.
- Поспрашивай. – кивнул я. – Воров здесь очень не любят. Сам знаешь, небось не одну сотню повесил. Ну ты учитывай, что если я кого-нибудь прирежу, мне за это совершенно ничего не будет, потому что в своем праве буду. И любой ментат подтвердит это.
- Я поспрашиваю. – снова повторил хозяин кабинета.
Мы попрощались и вышли на улицу. Йен, закрываясь рукой от ветра, закурил.
- На ловца и зверь бежит. – сказал я.
- Ты о чем?
- А вон того парня видишь?
- Эй, дружище. – окликнул я одного из вояк, с до боли знакомым ледорубом.
- Чего тебе? – не очень дружелюбно ответил он.
- Откуда у тебя инструмент такой интересный? – спросил я, тыча пальцем.
- Купил. – набычился тот. – А тебе какое дело?
Остальные вояки подошли к нам и встали поодаль, недобро глядя на меня.
- А у кого купил?
- У товарища.
- Херовые у тебя товарищи, раз ворованную вещь тебе впарили.
- Чем докажешь?
- Там если приглядеться, то очень мелко выгравировано мое имя.
Выгравировано слишком громко сказано, скорей нацарапано. Скучно было на уступе ждать очередной перезагрузки.
Парень начал вертеть ледоруб в руках, остальные вояки подтянулись и выглядывали у него из-за плеча.
- Фарт. – прочел он.
- К тебе никаких претензий нет. Купил, так купил. Развести каждого могут. Хоть это и некрасиво. Но товарищу своему передай, пусть мне занесет точно такой же ледоруб, желательно вообще этот же. У него срок неделя. – сказал я, грубо толкнул плечом нежелавших расступаться вояк и пошел на выход.
- Зря ты так. – сказал мне Йен на улице.
- Ничего не зря. – не согласился я. – Одному это спустишь, другому другое и вот уже не заметишь, как они дружной человеческой многоножкой сели тебе на шею и эти же ножки и свесили. Большинство людей почему-то доброту за слабость
