И всё-таки было тяжело. Я склонялся над каждым телом, зажимая рот и нос, выискивал хоть какие-то признаки, по которым можно было отличить мужчину от женщины, и женщину-мага от простолюдинки. Я искал Сиек-тян…
Похоже, зомби постепенно набирались опыта. Здесь они не кромсали людей где попало, согнали их на пустырь и выжгли. Даже почти не рубили, как в прошлой деревне.
Этот высокий, этот слишком широк в плечах. У этого зубы, как у лошади. Вот явно девичий труп. Мне пришлось склониться ближе, от запаха горелого мяса кружилась голова, на миг потемнело в глазах.
Волосы сгорели, глаза тоже. Фигуркой вроде похожа, но… Ничего такого особенного в фигуре Сиек-тян не было. Стройненькая девчонка, вот и всё.
И тут я вспомнил, как Натсэ обследовала первого из зарубленных мной мертвецов. Печати. На его руке проявились сразу обе печати. Я осмотрел руки сгоревшей девушки. Кожа почернела, обуглилась, и нельзя было сказать наверняка…
— Извини, — прошептал я, достав из Хранилища меч. — Но я должен выяснить…
Лезвием соскрёб с правой руки гарь. Меня чуть не вырвало, когда за чёрным появилось алое. Поспешил подняться и выпрямиться.
Нет, печати не было.
Я обошёл по широкой дуге груду маленьких тел. Ублюдки не пощадили даже детей. С каждым шагом меня наполняло всё больше злости. Вот, значит, как выглядит возрождение Огня! Куча обугленных трупов. Месть за то, что сделали с кланом? Мстить нужно тем, кто сделал, а не тем, кто просто живёт на морском берегу!
Наконец, мне «повезло». Я увидел сразу два тела, которые резко отличались от остальных. Во-первых, они гораздо меньше обгорели. У них остались волосы — светло-голубые. Во-вторых, рядом с ними лежали красивые, будто отлитые из серебра, вместе с рукоятками, мечи. Оба трупа были мужскими. Ну да, Логоамар говорил, что расставит патрули по деревням. Видимо, не успел отменить команду, несмотря на ложь Гиптиуса.
— Я тебя уничтожу, придурок, — сказал я. — Хотя бы тебя я точно уничтожу, пусть даже ценой собственной жизни.
Я достал зеркальце из Хранилища. Авелла ответила практически сразу. Выглядела она уже куда лучше. И находилась теперь явно в своей комнате в общежитии.
— Мортегар, — улыбнулась она мне. — Я только что оттуда, — скосила она глаза вниз. — Лореотис пришёл в себя, уже пытается вставать. Интересовался тобой, я сказала, что всё хорошо…
— Ничего не хорошо, Авелла. Мне нужна от тебя ещё одна помощь.
— Что нужно сделать? — сразу посерьезнела она.
— Найди Мелаирима. Просто обратись к нему, как ученица к проректору. Если он начнёт выламываться — найди, кто его заместитель, или… В общем, до ректора Дамонта нужно донести сведения о том, что во владениях Логоамара пробудились мертвецы из клана Огня. Свидетель — я. Они уничтожают деревни. Они убивают невинных людей. А я ни до кого не могу достучаться. Взгляни!
Я повел зеркальцем, давая Авелле возможность оценить панораму. Закончил, показав ей трупы магов. Зеркальце ойкнуло.
— Теперь ты тоже видела. Это не шутки. Скоро они уничтожат Логоамара, а потом двинутся на нас. На Землю.
— Но, Мортегар, это ведь почти наверняка зацепит и тебя…
Я тяжело вздохнул и посмотрел прямо в испуганные глаза Авеллы.
— Я не хочу больше приносить людей в жертву своему спокойствию. Я не настолько герой.
Глава 39
До вечера мы с Вуктом объездили ещё десяток деревень. Сожженных больше не было. Везде нас встречали добродушные аборигены, которые при виде плащей становились ещё добродушнее. О проблемах соседей никто не знал, да и знать не хотел.
Пообедали мы в первой же деревне, нагло забурившись к одной семейной паре в избушку.
Памятуя уговор, я отдал хозяевам за сытный обед золотую монету. Озадаченный мужчина спросил, хочу ли я купить его дом, или жену.
— У меня мельче нет, — сказал я, разводя руками.
Вукт молча забрал у меня золотой и высыпал хозяину в руку немного медяков. Лицо мужчины просветлело.
— Спасибо тебе, господин щедрый маг, — поклонился он Вукту. — Заходи ещё, гость дорогой.
Да уж, щедрый и дорогой — это он верно подметил. Хороший человек — Вукт.
В той же деревне мы обнаружили магический патруль из двух рыцарей Воды. На них, посреди жаркого летнего дня, были ледяные доспехи, которые и не думали таять.
— Вам не холодно? — не удержался я от вопроса.
В ответ мне сказали примерно то же самое, что в своё время Лореотис про свой доспех. Мол, родная стихия костей не ломит, и ты ды, и прочее.
Рыцари уходили. Логоамар наконец-то немного протрезвел, или Локвинея взялась за его дела, но приказ снять патрули таки вышел.
— Соседнюю деревню тоже сожгли, — сказал я. — Может быть, укрыть где-нибудь жителей?
Рыцарям было по барабану. Они получили приказ. Когда они скрылись в море, как богатыри из сказки, я отыскал деревенского старосту и всё ему тщательно рассказал. Впрочем, уже на середине речи понял, что зря стараюсь. Дед слушал вполуха и явно не собирался верить в сказки про оживших мертвецов.
— Ладно, — психанул я. — Когда вас всех сгонят в круг и начнут жечь живьём, не забудьте меня проклинать, что плохо предупреждал.
То же повторялось и в других деревнях. Разве что магов там уже не было. Не находил я и следов Сиек-тян. На все расспросы о зеленовласой красавице жители деревень пожимали плечами и вспоминали разве что недавно ушедших рыцарей, которые, увы, были мужчинами.
Вукт покорной и молчаливой тенью следовал за мной и даже почти не задавал вопросов. Только иногда, когда ему казалось, что очередной мой собеседник темнит, Вукт наклонялся к моему уху и шёпотом предлагал «пробить этому недоделку» за серебряк-другой.
— Тебе не надоело? — спрашивал он, зевая, когда мы выходили из предпоследней деревни.
— А сколько их ещё?
— Да полно. Море-то немаленькое. Но если интересуют те, которые под кланом, то следующая последней будет.
— А остальные под кем? — удивился я.
— Сами по себе, — пожал плечами Вукт. — Мы, под водой, ребята спокойные. Нам всего не нужно. Выпить вкусно, пожрать сытно, да другим не дать с голоду умереть. Это вы, кроты, всех нагибаете, до кого дотянетесь. Человек в лесу избу сколотит, а к нему тут же — здравствуйте, приносите-ка нам дичь, а то вокруг вас весь лес внезапно вымрет. Кровососы.
В последней подклановой деревне мне, наконец, повезло. Первая же старушка, сидящая у крайней лачуги на скамеечке сказала, что, мол, да, была тут одна подводная красавица, и не раз. Ходила к одному, всё
