— И зачем тебе понадобились бродяги? — Дилла переместилась так, чтобы стол не загораживал от неё гоблина. И при этом оказалась между Бором и Лейном.
— Чудо из чудес! — Бор патетически воздел руки к потолку. — Демон боится, что гоблин причинит вред сиду! Стоило прожить пятьсот лет, чтобы посмотреть на такое.
— Заткнись! — Дилла знала, что краснеет и оттого разозлилась. — Говори правду!
— Так заткнуться или говорить? Эй, не трогай меня!
Дилла сгребла гоблина за грудки и тут же зашипела от боли. Вот проклятье! У этого мелкого поганца что, серебряная кольчуга под халатом?
— Стоп! — скомандовал Лейн, перехватывая руки Диллы. — Здесь нельзя драться! И вообще, с чего ты на него взъелась?
— Всегда говорил, что демонам не хватает чувства юмора. — Бор разгладил помятый на груди халат.
— Я не демон! — Дилла глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь взять под контроль злость. — Я банши. И если ты сейчас же не ответишь, зачем устроил свою ловушку, я очень четко увижу, как твоя долгая жизнь подходит к концу.
— Никакая это не ловушка! — гоблин оскорбленно выпрямился во весь свой невеликий рост. — Я гостеприимство проявляю! Бродяги должны помогать друг другу.
Дилла скептически хмыкнула.
— И какие у нас основания тебе доверять?
— Он мог утаить, что подчиняется семье Эрлина, — сказал Лейн. — Но предпочел откровенность. Стало быть, хочет о чем-то договориться.
— Верно, — кивнул Бор. — А вам наверняка нужна информация. Но здесь говорить не будем. Пошли в мою нору. Гость на порог — хозяину жратва… То есть, радость!
Лейн засмеялся. Дилла не удержалась от улыбки, хотя пальцы еще щипало. Гоблин демонстративно повернулся к ней спиной, поднял руки и словно раздвинул в стороны темноту в глубине лавки, как шторы. За ней открылась маленькая захламленная комната. Пахло кошками и мышами. На низком столике теснились бутылки, штабель грязных тарелок и клубки шелковых ниток. Широкая кровать, заваленная засаленными подушками и скомканными одеялами, занимала почти всё пространство. Под ней кто-то тихо шуршал. Между кроватью и столиком был втиснут вертикальный ткацкий станок.
— А ты мастер! — уважительно сказала Дилла.
Шёлковая ткань на станке переливалась всеми оттенками зеленого. Из такого шёлка шьют себе плащи лесные фэйри.
— Не успел закончить, — буркнул гоблин. — Плакали мои денежки. Хотя… — Он смерил взглядом Лейна. — Тебе плащ нужен?
Лейн пощупал ткань.
— Грубовато вышло.
Гоблин сплюнул.
— Местный шёлк лучше не спрядёшь. Но маскирует как надо.
— Сколько?
Гоблин почему-то посмотрел на кровать.
— Ты лечить умеешь?
— Да.
Бор свистнул — негромко, призывно. Подушки на кровати зашевелились. Дилла схватилась за кинжал. Лейн смотрел с любопытством. Из-под горы подушек показалась чёрная мордочка кота. Он зевнул, вытянул вперед лапы с растопыренными когтями, подтянулся и вылез полностью.
Дилле не доводилось встречать живых химер. Все они были тварями древних богов и великих магов, предназначенные для одной цели — убивать. Неудивительно, что химер извели задолго до рождения Диллы, так что она видела только картинки. Но даже в самом подробном бестиарии едва ли найдешь существо с передней половиной черного кота, а задней — золотистой ящерицы. Сердце Диллы сжалось. На спине нелепого существа тряпочками висели перепончатые крылья. И оно… умирало. Это было настолько очевидно, что Дилла даже не усомнилась в своем предвидении.
— Лапы у него, — буркнул гоблин, поглаживая странного питомца по голове. Котоящер урчал, не обращая внимания на гостей. — Задние. И крылья.
— Вижу. — Лейн осторожно сел на кровать, протянул руку, почесал пальцем за кошачьими ушами. Урчание стало громче. — Должно быть, тот, кто его сделал, умер. Такие тварюшки не переживают надолго своих создателей. Когда он начал слабеть?
— Как война закончилась. И с тех пор всё хуже и хуже.
Лейн поднял на ладони крыло, отпустил. Крыло снова безжизненно обвисло.
— Боли у него нет.
— Сам знаю! — Гоблин прижал к себе любимца так, что тот протестующе вякнул. — Когда лапы отнялись, я думал, его ударил кто. Но он не жаловался. А потом летать перестал. И не ест почти.
Лейн поднял глаза на Диллу. Она качнула головой.
— Что? — голос гоблина внезапно осип. — Никак?
— Погоди. — Лейн отодвинулся, открыл свою сумку. С минуту задумчиво смотрел в нее, потом достал шкатулку — одну из тех, что забрал из пещеры сестры. — Вылечить его можно, но это будет подороже плаща.
— Всё, что смогу, — твёрдо сказал гоблин. — Кровью бы поклялся, но Кедар сразу узнает.
— Что ж, придется рискнуть и поверить тебе на слово. — Лейн открыл шкатулку, достал из нее серебряный плетеный браслет.
"Работа сидов", — определила Дилла. Даже с ее острым зрением невозможно было рассмотреть все детали узора. Браслет словно сплели из плюща и полевых цветов, а потом уменьшили и превратили в металл с искрами драгоценных камней. Вот только это был не металл и не камни. Растения остались живыми.
— Нам действительно нужна информация, — сказал Лейн. — Всё, что ты знаешь о войне и о Кедаре.
— О нём мне запрещено говорить, — замотал головой Бор. — Расскажу только то, что все знают. Ну, может, чуть больше.
— Хорошо, — согласился Лейн. — И о других магах Леконы я тоже хочу узнать. И еще нам нужен дом. Не в городе, но поблизости.
— Других магов у людей больше нет. — Бор покривил губы. — Всех покрошило. Разве что из учеников кто уцелел, и то едва ли. Насчет дома… Подумать надо. Округа-то вся выжжена. Осталось, правда, пара усадеб с севера. Но дома там не в лучшем состоянии.
— Главное, чтобы крыша не падала и пол не проваливался, — сказала Дилла. — Всё равно мы здесь ненадолго.
Лейн неодобрительно посмотрел на нее, но поправлять не стал.
— Хозяев у тех домов нет, — продолжал размышлять Бор, — стало быть, продавать их будет городской Совет. Едва ли задешево, но и ломить цену не станут. Земля там еще лет тридцать родить не будет. Ладно, куплю я вам дом. Если сработает твоя безделушка.
— Эта "безделушка" стоит больше, чем вся твоя лавка! — возмутился Лейн. — Информация, дом и услуга. Согласен?
— Сказал же — что смогу. Лечи давай.
Такая привязанность к химере показалась Дилле чрезмерной.
— Он разумный? — спросила она.
— Все коты разумные. — Бор бережно поднял котоящера на руки, оставив болтаться безвольный чешуйчатый хвост. — Хотя по некоторым и не скажешь.
— Подержи ему голову. — Лейн обернул браслет вокруг кошачьей шеи, повозился, подгоняя застежку. — Пусть носит, не снимая, даже если тебе покажется, что он полностью поправился. Понял? Сколько бы ни прожил — хоть сто лет — снимать нельзя!
— Понял, не дурной. — Гоблин уложил недовольно трясущего головой питомца на подушку. — Но пока не увижу, что помогло, в Совет не пойду.
— Может, пока расскажешь, что у вас за война была? — Дилла отодвинула пару подушек, освободив для себя относительно чистый участок кровати. — Всё равно ведь узнаем — не от тебя, так от других.
— Да что война? — Гоблин пожал плечами. — Она здесь тянется с тех пор, как люди научились палку в руках держать. Обычное дело. Люди
