— И ты не жалеешь? — негромко поинтересовался я.
Папа покачал головой:
— Нисколько. Я никогда не собирался заниматься этим всю жизнь. Я закончил свою карьеру пятнадцать лет назад. Сцена уже давно не манит меня, я всё доказал и себе, и окружающим. Моё место там, где я сейчас — рядом со своим сыном. Думаю, моё истинное предназначение состоит не в том, чтобы стать знаменитым, а в том, чтобы позволить тебе сиять.
Я улыбнулся, растроганный его словами, и в очередной раз подивился тому, насколько сильно мне повезло с семьёй. Мало у кого есть такие люди, которые, кажется, готовы вырвать сердце из груди, чтобы, как Данко, осветить путь другим. Моя семья была тем самым проводником для меня. Все они — мама, отец, Влади и Аня.
И ради каждого из них, я одержу эту победу. Мы все это сделаем.
глава одиннадцатая
Глава одиннадцатая
Анна
— Столица шикарна! Тебе бы здесь очень понравилось! Я уверен в этом! Мы бы прошлись по магазинам, обязательно зашли бы в музыкальный салон и выбрали мне новую гитару!
Я только усмехнулась, глядя на довольного Юлика, который улыбался мне с экрана ноутбука.
— Зачем тебе ещё одна? У тебя их итак штук шесть, — заметила я.
Но друг только махнул рукой, другой почесывая свой небритый подбородок:
— Вообще-то семь, но лишних в этой коллекции нет! И потом — она же из Москвы! Кто знает, вдруг я встречу на шоу какую-нибудь звезду, и она мне на ней распишется.
— Ну, тогда дерзай, — кивнула я, параллельно пытаясь прикинуть, в чём пойти на занятия — пижама для этого категорически не годилась, — Возьми с собой Колю — и вперёд.
Кораблёв чуть помрачнел:
— Не хочу. Меридов какой-то нервный ходит. Раздражает своей кислой рожей.
— Может быть, он нервничает? — предположила я, поднимаясь из-за стола и подходя к шкафу, — Его можно понять, — добавила я чуть громче, роясь в ворохе одежды.
— Да, но в нашем ансамбле место есть только одному истеричному музыканту, — возразил мне Юлиан, — И, увы, эту нишу уже занял я.
— Ничего, подвинешься, — хмыкнув, отозвалась я, выуживая из тёмных глубин приличного вида футболку и джинсы, — И вообще — отвернись!
Экран хрюкнул голосом друга:
— Что я там не видел?
— У меня — ничего, — резонно заметила я, — А все остальные из твоего обширного, пропитанного венерическими заболеваниями списка меня мало волнуют.
— Не наговаривай на мой список, — обиженно пробубнил Кораблёв, послушно отворачиваясь и показывая камере свой лохматый затылок, — Я у каждой справку просил.
— И у Наташи тоже попросишь? — ехидно поинтересовалась я, переодевшись и снова заняв место за столом.
Параллельно я бросила быстрый взгляд на часы, отмечая, что если мы не закруглимся в самое ближайшее время, то я на занятия поеду голодная. Но ничего с собой поделать я не могла — Юлик улетел всего несколько часов назад, но я уже чувствовала, что соскучилась по нему. Как будто мне ногу отпилили и выкинули. Без этой конечности можно было прожить, но уже не так легко и приятно, как с ней.
Кораблёв, судя по всему, тоже был не в своей тарелке. Вывод я такой могла сделать хотя бы из того, что друг набрал меня сразу же, как оказался в гостинице. И тот факт, что я в этот момент более чем сладко и крепко спала, волновал его мало. Звезда жаждала общения — и я должна была ему предоставить.
На мой вопрос Юлик только пожал плечами, после чего признался:
— Я об этом, если честно, ещё не думал.
Вытаращив глаза и разглядывая лучшего друга так, словно он — инопланетянин с планеты Криптон, я воскликнула:
— О боже! Кто ты, и что сделал с моим другом?! Юлиан Кораблёв всегда думает в первую очередь о сексе! Ему все эти свидания и хождения за ручку нафиг не нужны!
— Ты не права! — покачал головой брюнет, — С тобой ведь я не сплю. А именно хожу за ручку.
— Но я ведь и не считаюсь, — резонно заметила я, — С друзьями не спят. С ними делят сон. А вот спишь ты всегда только со своими подружками.
— Не завидуй им, — подмигнул мне Юлик, — Ты ведь помнишь, что в детстве я предлагал тебе выйти за меня. Сама отказалась.
— Да, слава Вальхалле, это сомнительное счастье обошло меня стороной, — кивнула я с улыбкой, — Ладно, жених мой несостоявшийся, мне завтракать пора. Иначе буду голодной и злой, а это нехорошо. Тебя ведь рядом нет, значит, и кусать мне некого.
— Нас кормили какой-то дрянью в самолёте, — тоскливо протянул друг, — То ли бутерброд, то ли помои. Я так и не понял.
— А у меня бельгийские вафли с белым шоколадом, — зная, как любил Юлик стряпню моего отца, поддразнила я парня.
Тот бросил в мою сторону недовольный взгляд:
— Ты зачем открыла этот пакет с солью? А, чтобы сыпануть на мои раны? Конечно, давай, сыпь. Больше, больше. Ни в чем себе не отказывай.
Я засмеялась, в очередной раз поднимаясь на ноги:
— Не злись. Приедешь — и мы с тобой наедимся так, что ты встать не сможешь. Обещаю. Всё, люблю тебя. И до вечера.
— Взаимно, Мышонок, — послал мне воздушный поцелуй друг и завершил видеозвонок.
Я же, бросив ещё один взгляд на часы, чертыхнулась и побежала вниз, на кухню, а оттуда — на занятия. Хотя, без Кораблёва там было действительно скучно. Никто не жужжал половину занятий над ухом, ноя о том, как же ему скучно, и не пытался втихаря достать из чехла гитару и побренчать баллады на задних партах. Да и обед уже который день, пока друг репетировал и готовился, казался каким-то пресным без мужчин — Коля ведь тоже на время забросил учёбу. Но я не унывала, потому что понимала — так было нужно. И ожидание всегда вознаграждалось чем-то весьма приятным.
Этот закон кармы не подвёл меня и в тот раз. Правда, получить ТАКУЮ награду я уж точно не ожидала. После последней за день пары, когда я собирала вещи и прикидывала, чем заняться до начала концерта Юлиана, ко мне подошёл Давид.
— Ты сегодня была удивительно тихой, — заметил парень, улыбаясь.
— Не больше, чем обычно, — пожала я плечами, но, чуть подумав, добавила, — Ладно, может быть, самую малость. У Юлика сегодня важный концерт в Москве, и я волнуюсь за него.
— Есть причины для этого?
Я покачала головой, абсолютно уверенная в следующих своих словах:
— Ни единой. Но он всё равно переживал, и я велела ему прекратить. Думаю, его волнение просто передалось мне. Хоть у кого-то же оно должно быть.
— Вы так близки, — заметил Кузнецов совершенно очевидную для всего мира вещь, — Это даже удивительно, ведь обычно дружбы между мужчинами и женщинами не бывает.
На это я только хмыкнула:
— Что тут скажешь — я люблю разрушать стереотипы.
— А гулять ты любишь? — неожиданно
