Уселась на стог, положила весь свой нехитрый скарб рядом. Перебрала картофель, переложила его в чистый пакет и отправила в рюкзак. По крыше равномерно барабанил дождь, успокаивая и баюкая Живот, получивший очередную порцию воды, на время утих, и я не заметила, как медленно скатилась в сон.
* * *Проснулась резко, как от толчка. Сначала не могла сообразить, где нахожусь, тяжелая голова спросонья отказывалась работать. Прислушалась, дождя слышно не было, значит можно выбираться наружу. В запыленные окна вроде даже солнечный свет просачивался, значит, не долго спала. Но мне еще три часа в обратном направлении пилить, или новое пристанище искать.
Невольно замерла, когда услышала шорох шагов и негромкий диалог.
Разговаривали двое мужчин, вроде. Потом поняла, что помимо диалога между собой они еще и обстановку по рации кому-то третьему докладывают. Я изо всех сил напрягла слух, и мне даже удалось расслышать несколько слов: был, проверка, картофель, ушел, активности.
Сердце в груди стало бить тревожной дробью, ноги ослабели, и я тяжело сглотнула.
Следовало срочно решить что делать, попытаться вылезти? Даже если получится сделать это бесшумно, вокруг поля, до деревьев далеко. Увидят! Сидеть здесь? А если они так и будут ошиваться поблизости, я просто застряну в этом амбаре.
Сцепив пальца в замком, с оторопью зажала их между коленей. Подожду.
Спустя примерно пять минут услышала шум удаляющихся шагов. Фу-у-ух, неужели пронесло?! Для верности выждала еще минут двадцать. Пора.
Когда я вылезла из своего временного укрытия, поняла, что проспала не так уж и мало. Минимум часа четыре, так как время перевалило хорошо за полдень. Тело все еще ломило от неудобной позы принятой во время сна, поэтому и передвигалась я «со скрипом» слегка неуклюже.
Одна радость — распогодилось, по небу то тут, то там быстро проплывали пушистые облачка. Попробовать еще покопать? С сомнением посмотрела на поля. Это я сейчас по колено в грязи буду, как потом отмываться? К тому же визитеры. Не-е-ет, не стоит больше так рисковать.
Одежда была мокрой, она неприятно холодила кожу, липла и оттягивалась книзу.
Мои модные балетки со всеми моими злоключениями вообще превратились в жалкие полудохлые тряпочки, сейчас еще и хлюпающие при каждом шаге, с налипшими на них комьями грязи. Другую обувь я себе так и не смогла раздобыть.
Нужно было срочно переодеться, у меня же есть в рюкзаке моя старая относительно сухая одежда. И о чем только думала?
Осмотревшись по сторонам, поняла — горизонт чист. И осторожно побежала к ближайшим деревьям, выходу с полей. Но не успела перешагнуть тень от этих самых деревьев, как услышала сзади холодный приказ.
— Стоять!
Задержала дыхание и медленно развернулась. На меня безэмоционально смотрели двое мужчин. Ближний, лет тридцати, русоволосый и очень высокий, с холодными голубыми глазами, выше меня чуть ли не на полторы головы, смотрел на меня пристально, не отрываясь. Второй был немного дальше, темноволосый, кареглазый и очень коренастый, намного ниже первого, но шире того едва ли ни в два раза.
Тарапунька и Штепсель, блин.
Но самое обидное было в том, что у обоих от кожи исходило сероватое свечение с перламутровыми переливами. Так близко подселенцев, я еще не видела.
— Вы несанкционированно находитесь на запрещенной территории. — сказал, как отрезал блондин.
— Ке-кем запрещенной? — запнулась я.
Мой вопрос проигнорировали.
— Представьтесь! — послышался холодный приказ.
Я поняла две вещи — врать нельзя, и нужно выкручиваться.
— Я что-то нарушила? — твердо посмотрела в глаза блондину, а вот не возьмешь голыми руками.
— Что вы здесь делали?
— Собрала немного картошки, — не стала отбрыкиваться от очевидного я.
— Запрещено! — его голосом можно было резать металл, я гулко сглотнула.
— К какому участку вы прикреплены? — озвучил он очередной, неудобный вопрос. слегка прищурившись.
— Э-9-9-9-3-эм? — прикинулась, что не поняла вопроса, лихорадочно соображая.
— К какой точке приема пищи вы прикреплены? — чуть ли не по слогам, как для слабоумной повторил он.
— К девятой на Могилевской, — озвучила ближайший знакомый мне пункт раздачи. в который ходил дед сторож. Стиснула зубы. «Блин-блин дура. нужно было назвать другой. Подальше от убежища».
О том, насколько быстро они смогут проверить достоверность этой информации. старалась не думать.
— Ваш дневной рацион подобран, и сбалансирован в соответствии с потребностями организма!
— Мне захотелось картошки, а магазины закрыты. Это преступление? — попыталась прикинуться обиженной дурочкой. Не понимающей, чего от меня хотят.
— Ваш дневной рацион подобран, и сбалансирован в соответствии с потребностями организма!
Да чтоб тебе… через собственное колено кувыркнуться, неудачно приземлиться и ногу сломать… В двух местах, ага.
— Представьтесь! — завел старую шарманку блондин.
— Э-3-3-3-эм? Извините, я запамятовала. Озвучьте еще раз, что я нарушила? — да-да, я тоже могу упереться.
Если он запоет про несанкционированное проникновение, разговор пойдет по второму кругу.
— Послушайте, давайте я сейчас отдам вам эту картошку, — начала толкать проникновенную речь, демонстративно снимая рюкзак с плеч. — И мы с вами разойдемся. Хорошо?
— Если б я знала, что нарушаю какой-то закон, я б ни за что… — честными пречестными глазами посмотрела на блондина, пару раз хлопнув для правдоподобности ресницами.
И тут в разговор вступил брюнет.
— Ваша энергооболочка разорвана.
Я сделала круглые глаза, словно говоря: да вы что? А это что? Это смертельно? И вообще, откуда вы это знаете?
— Связь с вашим временным элитэ. была насильственно разорвана, — не обращал внимания на мою пантомиму он. И я почему-то сразу поняла, о чем речь.
— А-а-а?
Прикрыв глаза я глубоко вздохнула, так вот значит, как называется эта хрень… А хрень все равно звучит лучше! «Не теряй марку Юль, держись. Дуракам и отчаянным везет».
Я вопросительно взглянула на брюнета. Мол, не понимаю, чего ты от меня хочешь, мужик?! А он тем временем продолжал.
— Элитэ насильственно покинул ваше тело.
Честное слово, он смотрел на меня так, словно я, как минимум, кого-то убила. Ну или у ребенка конфетку отобрала.
Мерзкий брюнет, ненавижу брюнетов. Вот прям щаз возненавидела всех мерзких брюнетов. А все ты виноват, у меня же теперь психотравма на всю жизнь! Лучше б ты и дальше молчал!
— Али что: простите, я не понимаю вас.
— Пройдемте с
