Ёлы-палы, в последние дни даже полюбил такое вот одиночество - когда ты вроде как один, никто тебя не грузит, а с другой - ты ответственен за все населенье нашего многострадального и все же благословенного Беловодья. Практика показала, в этих приборах толку немного: всякого зверя они принимают за вероятного противника, о чем тебе сообщают своим противным писком. Однако, мы уязвимы - это факт. А вот, что победимы - еще не факт. Все почему: "гаджеты", которыми так любит окружать себя "цивилизованный" человек, подводят. Причем, с завидной постоянностью. А человеческий фактор пока еще выручает. Оно конечно, мы не "парни из стали" обыкновенные русские маргиналы. Возможно, канонические отбросы общества - читай "На дне" Максима Горького. Но все же мы не быдло. Это как минимум.
Мысли мои унеслись совершенно - в какие-то идиотские пространства. Типа мы с Люсей вызволяем ее сына, у нас рождается дочь, потом еще сын... Всем нашим дружным семейством мы отправляемся к Черному морю. Поселяемся в домике под пальмою, там, где свои сказки нашептывает нашим детям шорох прибоя, и.... с-с-стоп! Эт что же, свое будущее я все же связываю НЕ с Беловодьем?
К чему себя обманывать? Для всех нас периметр - всего лишь зал ожиданья, временное прибежище в океане наших страстей. Думаю, даже Жора с удовольствием свалил бы из слободы. Ему хорошо бы наняться в какую-нибудь геологическую партию или бригаду охотников-промысловиков. Чего он все тут - как старик-лесовик? Молодой ведь еще, полжизни минимум впереди. А старухи, думаю, жалеют искренне, что жизнь утекла в этой дыре, а ни черта хорошего они так не увидели. Вот ведь, какая засада - а вы говорите: "свобода", "коммунизм", "община" и все такое. Поживите в эдаких условиях, в вечной борьбе со стихиями - много всего такого поймете, о чем не рассказано книжках о "прекрасной жизни" в согласии с матерью-природою. И еще одна хрень. В своих мечтаньях я много всего воображаю. Только не представляю, что мы с Люсей вазюкаемся со скотиной, сгибаемся в огороде, пилим дрова. Этот тупой деревенский труд ради пропитания, однако, заколебал. Ни хрена не делать, и чтоб все у тебя было - вот вековая мечта человечества. А русские народные герои - Иван-дурак с лягушкой, Емеля со щукой да Маша с медведем. Нажраться от пуза и завалиться мечтать - вся "национальная идея". А пашут пусть чучмеки. Разве не так? "Золотой миллиард", говорил дядя Вася, именно так все и залупенил. В одной книге репродукцию видел, одного, кажется, голландского художника. Имя запамятовал, но прозвище запомнилось: "Мужицкий". Там, значит, трое работяг обожрались, упали под стол, лежат, смотрят на небеса и чё-та там себе воображают. Подпись: "Страна лентяев". Это про нас. То бишь, про человечество. Что - не нравятся мои откровенья? Любите пасторали про пастухов с пастушками? Ну-ну.
...Вдруг я почувствовал на своем лице что-то, ну, очень неприятное. Красная точка... на носу, на щеке... И в глаз - аж ослепило! Я упал на пол. Вовремя: "гаджеты", укрепленные на кирпичной кладке стали лопаться! Меня обдало пылью, полетели пластмассовые ошметки. Я понял: стреляют! Похоже, снайпер то ли пожалел мою рожу (и жизнь), то ли не успел - долбит по приборам. Наверное, эти ублюдки окончательно озверели, решили нас убирать поодиночке.
Еще совсем темно, лишь слабое марево на востоке. Около пяти, наверное. Вглядываюсь в щель в стене. Чувства обострены. Четко осознаю: в лесу, за периметром - движенье. Началось? Бужу по рации Петровича, Игорька. Прикидываю, откуда стреляли. Если снайпер один (палили с юга, коль звука нет, ствол с глушителем...), значит, северная часть стрелявшему не видна. Рискую высунуться. Тихо. Теперь уже взвожу курок "англичанина" - чтобы наверняка. По рации вызывает Игорек, спрашивает, что вижу. А я не вижу ничего, только интуитивно догадываюсь, тем не менее докладываю о замеченном противнике. Надо же: веду себя как полноценный солдат, говорить - и то стал солдафонским языком - кратко, четко, тупо! Даже сам себе удивляюсь...
Слышу шаги по лестнице, весь напрягся... успокаивает условный свист. Это Мефодий. За ним - еще двое наших. Тащат что-то ужасно тяжелое. Объясняют: пулемет "Максим". Он еще во времена гражданской был запрятан на одном из чердаков. Жора обнаружил его давненько, но никому не говорил - ждал "черного дня". Вот, настал... Уже достаточно расцвело, чтобы ориентироваться. Устанавливаем ствол на станок, вставляем ленту, но не знаем, куда направлять "оружие революции". Связываемся со штабом. Говорят: ждите...
Пытаюсь всмотреться в темноту - и вижу тени, передвигающиеся от периметра к конюшне. Ага, значит... И тут - громкие хлопки в лесу, с запада, где наша демилитаризованная зона! Мефодий громко и радостно произносит:
- Ну, вот! Столько этих шумовых растяжек понаставили... Наконец-то сработало, бубёнать!
Сообщаем, чтобы выдвигали отряды к конюшне и поближе к демилитаризованной зоне. Петрович успокоил: женщины и дети уже в безопасном месте. С такими силами мы уже способны оборонять слабую половину.
В районе конюшни началась пальба. Там пухнуло, повалил дым. Похоже, шашки, дымовая завеса. Уже достаточно светло, чтобы увидеть фигурки, убегающие за периметр. Там, за конюшней, у нас сточные ямы. Надеюсь, хоть кто-то из этих негодяев провалился. Слышны крики. Дым заволакивает лес, еще несколько выстрелов, воздух рассекают трассирующие пули, на болоте срабатывают еще пара шумовых растяжек. И тишина.
Мы даже не успели сообразить, как пристроить "Максима". Выглядываем с колокольни украдкой. Дым рассеивается, рассвет золотит кроны деревьев. День будет солнечный. Крайне сомнительно, что добрый... Нас вызывают в штаб (двух мужиков я толком не знаю, они из вновьприбывших). На наблюдении остается Мефодий, к нему подошлют чувака, знающего пулемет. Штаб в трапезной. Здание сильно потрепано временем, зато почти в центре Беловодья. Нас встречает Игорек. Он деловит, ведет себя уверенно:
- Периметр мы закрыли, ни одной позиции не оставлено. Ваша задача: сменить наших на конюшне, ты, Лёш, старший. Участок трудный, "ахиллесова пята" диспозиции. Сдадим - они завладеют половиной слободы. А не хотелось бы. Задача ясна?
- Есть, товарищ... а ты кто по званию-то?
- Рядовой. А это важно?
- Ну, не знаю... - Я и сам
