— Эрцгерцог, обратился он к инородцу. — Мне кажется, адмирал Тренч сможет вам помочь с этим.
* * *Самый могущественный джедай в своем поколении. Может даже — в любом поколении джедаев. Он быстрее, сильнее, находчивее каждого из рыцарей джедаев. И даже многие мастера, и чего уж таить — магистры, завидуют ему. Он знает это, потому что это видно по их скользким взглядам, заносчивым манерам. То, как они стремятся унизить его своими «мой юный друг», «юный Скайуокер».
Но, он знал правду Самый быстрый. Самый сильный. Превосходный пилот. Непобедимый воин. На земле, на море, в воздухе или пространстве нет никого, кто хотя бы приблизился к его таланту. Он обладает не просто силой, не просто умением, но и решимостью: той редкой, бесценной комбинацией бесстрашия и изящества.
Он лучший во всем, что делает. Лучший из всех. И знает об этом. И гордится этим. Средства массовой информации называют его Героем, не знающим страха. Почему бы и нет? Чего ему бояться?
Кроме разве что…
Глядя сквозь транспористиловый экран на удаляющуюся за кормой орбиту Джабиима, Энакин почувствовал дрожь в правой руке. Фантомная боль отсечения конечности вновь настигла его.
Стиснув зубы, он что есть мочи сжал в кулак металлические пальцы. Протез сжимался до тех пор, пока электроника не произвела отдачу в настоящие мускулы. Но, даже этого было мало.
Он проиграл. Герой без страха. Как и все джедаи на Джабииме, он познал, что такое не просто страх — ужас. Всепоглащающее чувство потери, когда «Нимбусы» предприняли штурм базы «Кобальт». Один за одним гибли последние джедаи — из тех, что смогли выжить.
Он помнил отчаяние Асоки, ее полные ужаса глаза, когда вокруг бушевал настоящий ад. Оставшаяся техника взрывалась, клоны и ополченцы сгорали заживо. Джедаи падали один за другим…
И вся эта боль утраты пронизывала через паутину Великой Силы, его сердце. Била с самое уязвимое место. В который раз показывала ему, что он не всесилен. Он не может спасти всех.
Страх все равно живет в нем, прогрызая брешь в огненной стене, которой защищено его сердце.
Порой Энакин воображал ужас, изо дня в день поедающий его сердце, в виде крайт-дракона. Этот ужасный хищник Татуина — герой многих страшилок. И каждую ночь, когда Энакин не может забыться в сражении, в окружении друзей, этот крайт-дракон находит путь наружу. Он выбирается из той каморки в самом дальнем углу сердца Скайуокера, и сжирает его спящим заживо.
И он, лучший из джедаев, не может этому противиться.
Каждую ночь дракон напоминает ему, как он держал на руках умирающую мать, как она последние силы потратила на то, чтобы произнести: «Я знала, что ты придешь за мной…»
Каждую ночь дракон напоминает, что когда-нибудь он потеряет и Оби-Вана. Потеряет Падме. Или они — его.
Все умирает, Энакин Скайуокер. Со временем даже звезды сгорают. Так ему однажды сказал кто-то из наставников.
Все умирает. И нужно смириться с этим.
Все умирает…
Он даже думать об этом почти не может.
Стоит ему представить смерть Падме, как он кричит, просыпаясь в страшных муках. Снова и снова, изо дня в день.
Даже собственная гибель не волнует его так, как мысль потерять Падме навечно.
Раньше, ему помогали наставления Оби-вана, но теперь… даже этого не достаточно.
Джабиим…
Место, где его дракон смог найти пищу. Отныне, он захватывает место в сердце Энакина, тушит обжигающее пламя молодости, веселья, беззаботности. Он превращает сердце героя без страха и упрека в лед.
Энакин откинул голову. По щекам побежали горячие слезы. Столько потерь. Столько разочарования. И в центре всего этого — он.
Он был недостаточно быстр, чтобы спасти Оби-вана от падающего шагохода. В результате, тот сейчас находится в коме.
Он не был хорошим учителем — и Шпилька сейчас лежит в лазарете, перенеся пытки и издевательства Стратуса. Двухнедельный плен не прошел для нее даром. Исхудавшую, со следами пыток после захвата во время штурма столицы, ее доставили к месту эвакуации коммандос, понеся при этом чудовищные потери.
Единственное, что грело его сердце — он смог положить конец этому безумию. Канцлер, его давний друг, с мольбой на глазах просил Энакина эвакуироваться, оставить клонов и лоялистов, бежать с «Кобальта» туда, где единственный из трех транспортов Республики смог приземлиться. Туда, где находился Оби-ван, и куда должны были доставить Асоку…
Но, он задержался. Ровно на десять минут. И этого оказалось достаточно, чтобы раз и навсегда рассчитаться с Альто Стратусом. Вдвоем с Обри Уин он сразился с этим чудовищем и его «Нимбусами». Он позволил Силе вести себя. Позволил страху поражения взять над ним верх. Он выпустил из клетки дракона, и тот дал ему сил. Его сердце заполнилось льдом, но дракон дыхнул пламенем, и вновь по венам Энакина заструилась обжигающая сила.
Он вновь был быстрее и сильнее. Он был непобедим. Он стал самой неотвратимостью.
Покидая остатки базы «Кобальт», Энакин еще не раз оглядывался, стараясь рассмотреть лежащее под проливным дождем обезглавленное тело Стратуса. И хоть его уже невозможно было разглядеть через несколько километров, джедай не мог заверить себя тем, что этот кошмар закончился. Вдвоем с пострадавшей, но живой, Обри Уин он прибыл к месту эвакуации.
Как старший из дееспособных джедаев, он выслушал доклад командира единственного из «Аккламаторов», прорвавшихся к месту эвакуации. Вглядываясь в лицо темнокожего командира, Энакин чувствовал, как каждое из его слов ударом плети приходится по его оголенным нервам.
Измученные и израненные двухмесячным сражением клоны выглядели кучкой оборванцев на фоне едва ли не лоснящихся от удовольствия лоялистов. Они прибыли сюда все — с семьями, женами, родителями. Лоялисты Джабиима, пальцем о палец не ударив ради освобождения свой планеты, стремились его покинуть.
Выслушав доклад командира звездолета, Энакин взглянул на самодовольное лицо лидера лоялистов и громко произнес:
— Капитан Декланн, грузите на борт клонов. Лоялисты остаются на планете…
Было много споров и ругательств, попыток столкновений и даже открытого вооруженного конфликта. Энакин позволил дракону взять над собой власть. С помощью Силы он удерживал Орлиса Гиллмунна, лидера лоялистов, за горло, едва сдерживаясь, чтобы не сломить ему шею…
Республика покинула Джабиим, унося к звездам проклятья доверчивых джабиимских лоялистов и позорное поражение Республики и джедаев в общем. И Энакина Скайуокера в частности.
