В глазах Свинского заиграла совесть. Он понимал, что сдаёт неповинных, но отрицать было невозможно.
— Получается, так, — произнёс он.
Александр встал, велел утащить троицу и в задумчивости застыл перед окном.
— Как же так, — говорил он сам с собой. — Тишком за Керилан. Я понимаю, он ничего не помнит… Ах! Наверное, я в этом виноват. Но он не должен на них работать, и я ему напомню об этом!
12 глава. Обвинение
Катя уже ни одну неделю пребывала в паршивом настроении. Иван пытался разузнать, что с ней, но всё было тщетно. На самом деле существовало две причины такого настроения девушки.
Первое — это то, что Костя убил людей, которые его родили, воспитали и дали путёвку в жизнь! Кате было стыдно, что он ей когда-то нравился, и теперь она испытывала к нему глубочайшее презрение. Как уже было сказано ранее, она была девушкой очень жалостливой, и это убийство привносило в её душу очередную горечь и сожаление. Страх и ужасающая непонятность увиденного.
Во-вторых, естественно, ревность. Хотя Иван и сказал ей, что дал принцессе понять, что у них ничего не выйдет, но Катя считала, что это до поры до времени. Мало ли что может всплыть из такого туманного прошлого Вани… Тем более Катя один раз стала свидетелем (как оказалось, незамеченным, хотя сама она была убеждена, что её видят) того, как Вова рассказывает своему другу, как весело его будет казнить король, когда узнает, что Иван отшил его дочь. В любое другое время, и если бы это происходило не с ней, услышав про убийство книжкой по голове и медленную кастрацию в описаниях Вовы, Катя бы сама умерла от смеха. Но в этой ситуации было не до улыбок, более того её охватил ужас.
И вот восемнадцатого июня, в тот день когда Александр допрашивал грабителей, Ваня сказал своей девушке, что они с Вовой идут к Елину. Катя, отревновав его как положено её натуре и сделав видимость, что успокоилась, пошла гулять в парк, пока собравшиеся тучи не разродились дождём.
Там, присев на скамейку, она всплакнула. Она до сих пор не могла никому рассказать про Климовых, просто не находила сил даже выговорить такое. И она всегда бледнела и молчала, если тема разговора переходила на убийство этих людей.
С ревностью было проще, но больнее, так как это лично относилось к ней. И это ей даже не нужно было говорить: и так всё было видно.
До неё дотронулась чья-то рука. Катя обернулась и увидела перед собой рыжеволосую девушку. Дарья, принцесса Борсии.
— Чего тебе? — сухо спросила Катя.
— Я заметила тебя, — Дарья присела рядом на скамейку. — Заметала, что ты расстроена и решила подойти.
— Надо же, — с холодной, презрительной безразличностью и ложным оттенком самопринижения, свойственным девушкам, сказала Катя. — Это так заметно: я думаю, причину не надо объяснять.
— Да, — ответила принцесса. — Не надо. Ты хоть теперь понимаешь, что Ваня со мной будет?
— Он сказал мне, что отшил тебя.
— Ну это пока что. А когда он всё вспомнит…
— Папа не даст ему это сделать.
— Да кто вы такие, — возмутилась принцесса, — что взяли на себя право решать, что знать человеку о себе, а что нет? В чём причина такого недоразумения? Или безумия, не знаю, как назвать…
— Не знаю причин. Но каким бы ни было его прошлое, — Катя в слезах схватилась за край скамейки, изо всех сил придавая своему взгляду уверенность и стойкость. — Я люблю его, и мы… будем вместе.
— Я тоже его люблю, — воскликнула принцесса. — И не думаю, что Ваня не отвечает мне взаимностью. Стой, — на губах Дарьи появился отблеск улыбки. — У меня идея.
— Идея?
— Мы выясним с тобой отношения на магической дуэли.
— О, я буду счастлива разбить тебе голову.
— Я переломаю тебе все кости. Значит, ты согласна?
— Конечно. Только гляди не струсь.
— Не бойся, не струшу.
— Когда и где? — осведомилась Катя.
— Ну… ты летать умеешь?
— Не особо, а что?
— Как насчёт крыши здания Кроны?
— Туда и без полётов забраться можно
— Тогда давай, скажем, двадцать шестого встретимся и решим, когда будет дуэль.
— Хорошо.
— Значит, договорились?
— Значит, договорились, — повторила Катя.
С этого момента в ней пробудился боевой дух. Первое задорное и, в принципе, хорошее чувство за последнее время.
А пока Катя принимала вызов на дуэль с необычным врагом, Ваня и Володя пришли к Елину. Уже начало моросить. Ректор снимал квартиру на десятом этаже на окраине Доброграда. Друзья быстро поднялись, и Елин открыл им дверь.
— Садитесь за стол, — пригласил он.
Ваня первый раз был в этой квартире. Они с Володей приземлились на диван, и хозяин подал им волшебных шашлыков, а сам плюхнулся напротив, весь хмурый.
— В чём дело? — спросил Володя. — Я вижу, Константин, вы в плохом настроении.
— В чём дело?! — переспросил Елин более агрессивно. — А вы не читали утренние газеты?
— Не успели купить, — пояснил Ваня.
Елин достал «Борсийскую правду» и зачитал:
— «Этой ночью была предпринята попытка ограбить наш национальный музея. Благодаря самоотверженности гвардейцев Леонида Мишина, Василия Старого и господина Дубовского (подозреваемого по делу журналиста Юрия Чамосского), злоумышленник был схвачен. Его имя Григорий Гарриклонский. Он работал вместе с охранником «Богатства народов» Тимуром Ушаковым, который представлялся перебежчиком из Керилана. А также был схвачен чиновник Кроны Андрей Свинский, который по национальности оказался кериланцем. Возникает резонный вопрос: сколько ещё таких «перебежчиков» шпионит за нами в наших государственных учреждениях?» — Елин взглянул на молодых людей и сказал: — Ну как вам?
— Кошмар, — говорил Вова. — Теперь они могут и нас поймать.
— И нас… — согласился ректор. — И всех… Эта троица может нас сдать… Дубовскому я вообще дивлюсь. Вот настоящий перебежчик!
— Да уж, — сказал Володя. — Не ожидал от него.
— А кто ожидал? Хотели достать кинжал, а попались в лапы к врагу… Уверен, Дубовский приложил к этому руку. Вы, кстати, хотя бы один артефакт достали?
— Нет, — быстро и уверенно соврал Иван, давно ждавший этого вопроса. — Ничего.
— Да-м… — промычал со спокойствием Елин. — Никто, самое главное, ничего не достал. Насчёт вас и остальных не знаю, но лично я через час уезжаю.
— Как так? — не понял Иван.
— Да вот так. Не собираюсь я сидеть и ждать, пока меня схватят как эту троицу непутёвых грабителей. Я утром, едва увидев эту статью, связался с Фёдором, он с императором, и тот меня отпустил. Тем более в августе начинается обучение в ВИМ, а мне надо ещё подготовиться, я ректор как-никак. Но вас я позвал не только за этим.
— А зачем ещё? — спросил Вова.
— Иван, — Елин повернулся к парню. — Ты ведь два года тому назад подвергся заклятью забвению?
— Да, — хмуро кивнул Иван. — А у вас есть что-то, что может помочь?
— Да, есть, — и их бывший ректор вытащил из шкафа бутылку, наполненную каким-то зеленоватым чаем. — Ты ведь помнишь про зелье забвения?
— Да, —
