— Геннадий.
Вообще, промокший до нитки Геннадий в тёмное время суток — зрелище не для слабонервных. И очаровать своей радушной улыбкой сейчас мог разве что слепого. Но к чести борзого Антошки тот не дрогнул и свою клешню в ответ протянул.
— Вы, Антон, зря так горячитесь, — миролюбиво прорычал Геныч, — просто мой друг перенервничал за девушку. Не успел вырвать её из лап одного настырного э-э… юноши, а тут Вы вдруг нарисовались. А мы ведь пока не в курсе Ваших намерений, вдруг Вы тоже решили обидеть милую девушку? Поэтому если Вы друг очаровательной Марты, то тогда и нам спокойнее. Вы ведь согласны со мной?
— Вообще-то я её брат! — прозвучало, будто Антоха заявил о родстве с английской королевой.
— Так ведь это замечательно! — возликовал Геныч. — Кто бы мог подумать, это же совсем меняет дело! Брат Марты — мой брат! А то ведь оно знаете, как бывает? Да вот, буквально вчера… — Геныч понизил голос, — выхожу я, значит, из машины… О, пардон, не при дамах. Можно Вас на минуточку?
Антошка, явно не ожидавший такого напора, слегка прифигел и, как бычок на привязи, проследовал за Генычем.
Мне в ту же секунду захотелось притянуть испуганную Синеглазку к себе, успокоить, согреть и спрятать от всех. Но звонок её мобильного развеял мой сентиментальный порыв. Она почему-то не стала игнорировать вызов. Послушав несколько секунд, малышка ответила своему не вовремя объявившемуся собеседнику:
— Скоро, я вместе с Антоном… во дворе. Сказала — скоро! Да, вместе с ним!
Дистанция, которую создала девчонка, не позволила мне услышать голос чёртова абонента. Геныч точно не ради её телефонных разговоров отвлекает Антошку. Хотя, может, мамочка волнуется? Я терпеливо дождался, пока Синеглазка завершит разговор, но сейчас почему-то очень хотелось распрощаться и свалить. И выпить.
— Макс, прости меня, пожалуйста! — голос у малышки немного осип и я подумал, что это последствия дождя. Хорошо, что сейчас он заметно стих.
— Тебе срочно нужны горячая ванна и чай, — ответил я излишне резко.
Я злился на неё и даже не мог для себя сформулировать, на что конкретно. Сейчас глаза у Синеглазки были на мокром месте, а мои кулаки страшно зудели от желания почесаться об Антошкину рожу. Так что утешитель из меня в данный момент, прямо сказать, никакой. Но, упомянув о ванне, я подумал, что рядом с этой девочкой я мог бы стать гораздо полезнее чая. Сам бы успокоился, малышку утешил…
Синеглазка продолжает смотреть на меня своими огромными влажными глазами, и одна слезинка всё же сорвалась, тут же смешавшись с дождевыми каплями.
— Прости… Я не хотела, чтобы всё так…
Я протянул руку к её лицу и осторожно провёл большим пальцем по щеке. А моя нежная девочка снова облизала губы. Господи, дай мне сил и терпения! И что мне теперь делать — нейтрализовать её брата, чтобы унести драгоценный трепещущий приз в своё логово?
Сейчас Синеглазка была такой трогательной и красивой…
— Вы с братом не очень-то похожи, — нашёлся я.
Вот это в настоящий момент прямо самая главная тема для обсуждений! Идиот!
— Да я в нашей семье вообще ни на кого не похожа, — рассеянно отозвалась малышка.
— А рыжая, что мне дверь сегодня открыла, тоже твоя сестра?
То, что я непроходимый осёл, я понял сразу, даже раньше, чем расширились и без того огромные синие глаза. Я и раньше-то не был мастером красноречия, а за последний год, похоже, и вовсе отморозился.
— Ты про Сонечку? — дрожащим голосом просипела Синеглазка. — Она тебе понравилась?
Моё категоричное «нет» опоздало и потонуло в громогласном окрике Антошки:
— Марта! Сюда иди!
Малышка вздрогнула и попятилась от меня. Отлично, Макс, умеешь ты заинтересовать девушку!
— Ты бы ещё крикнул «К ноге!», — ну, я просто не мог смолчать!
— Слишком много болтаешь, щенок, — прилетела ответка от Антохи.
Вот тут он прав — не хрена было с ним разговаривать… В голове лозунгом проносится: «Ай, да пошло оно всё!» с последующими кадрами Антошки, выплёвывающего на асфальт свои зубы, и, наполненные слезами, синие глаза — полные трагизма и осуждения. И понимание — она мне не простит.
— Э, братишка, ты куда это разогнался? — резко тормозит меня Геныч в полуметре от намеченной жертвы.
Друг улыбается, как голодный крокодил, а в глазах — извергающийся вулкан. Он медленно поворачивается к Антону, который уже сгруппировался и, оттолкнув Синеглазку к подъезду, рычит: — Домой!
«Молодца!» — отметил я про себя и поймал умоляющий взгляд девчонки и губы, беззвучно шепчущие «Не надо». Не буду, малыш, ты только не бойся.
— Эх, ну что же Вы, Антоний, я-то понадеялся на то, что Вы взрослый разумный мужчина, — Геныч укоризненно покачал головой, — а Вы вместо благодарности почему-то оскорбляете моего друга. Очень дорогого друга, прошу заметить.
Антоха, поняв, что казнить его не собираются, не удостоил нас ответом и быстро скрылся в подъезде, сграбастав свою сестрёнку.
Я как-то сразу обмяк и почувствовал страшную усталость.
— Что ты ему такого сказал, что он так распсиховался? — лениво поинтересовался я у Геныча.
— Да рассказал, как мы вчера с тёлочками в баньке зажигали, — пожал плечами Геныч.
— Че-го-о? Охренел, с какими тёлками? Ты ж какую-то историю начал, которая типа к слову пришлась, так к какому слову ты тёлок приплёл?
— К слову «вчера».
— Геныч, ты дебил!
— А ты лучший друг дебила, — невозмутимо ответил Геныч, — а скажи мне, кто твой друг…
— Согласен.
— Брат, а ты в курсе, что курение отрицательно влияет на потенцию? — вторгся Геныч ко мне на балкон. — Так что ты потенциальный импотент.
— Да пошёл ты, придурок! — буркнул я, потушив в пепельнице очередной окурок.
— Моя мама не любит, когда меня обзывают такими словами.
— Ладно, проехали, просто не рассказывай своей маме и всё.
— Уговорил, — миролюбиво согласился Геныч. — Слышь, а ты чо так загнался? Этот Антоний на чпокаря точно не тянет, да по-любому он её брат.
— Утром один брат, вечером другой, но главное — ни один на неё не похож.
Я и сам понимал, что все мои аргументы притянуты за уши, а подозрения не имеют устойчивой почвы.
— Эка невидаль — два брата! У нас в стране что, ограничена рождаемость? А непохожесть — это ваще бред! Гены, брат, это такая
