— Да уж знаю одного Гену…
— Вот-вот! Ты давай, братуха, свали уже с этого балкона под горячий душ, а то расклеишься. Или ты здесь соседку свою пасёшь? — Геныч высунулся за балконную раму, рассматривая обстановку на соседнем балконе. — Гля, Макс, а это кто? Это не наш Антоныч? Да куда ты пялишься, вниз смотри! — рычит Геныч, когда я пытаюсь разглядеть вражескую морду на соседнем балконе.
Внизу, у подъезда, в свете иллюминации действительно наблюдается мужик, очень похожий на Антошку. И, кажется, он тоже слышит громогласный призыв Геныча, потому что поднимает голову. Это помогает нам убедиться в том, что мы не ошиблись, но Антошке его устремлённый вверх взгляд никак не помогает — иллюминация у нас только внизу и на крыше.
Решение ко мне приходит мгновенно. Я сколько угодно могу себя накручивать и продолжать злиться и мучиться в сомнениях. Или могу немедленно всё выяснить, и Антоха мне уже точно не помешает. Ну, а с мамой Синеглазки я как-нибудь договорюсь. А если папан? Тоже на месте определюсь.
— Слышь, мало того, что ты без подарков, необходимых для знакомства с соседями, ты на часы глянь — приличные люди уже давно отдыхают, — пытается вразумить меня Геныч. — Макс, давай я с тобой пойду, вдруг надо будет рыжую отвлечь?
— Геныч, а вдруг там мама? Давай постараемся сберечь её нервы.
У меня и в мыслях не было обидеть своего друга, да он и не мог на это обидеться. Геныч всегда был жутко обаятельным парнем и прекрасно это знал. Первый реакцией людей на него, особенно женщин, всегда был страх. Подобные эмоции были вызваны совокупностью нескольких факторов. Чересчур мощное телосложение, тяжёлая квадратная челюсть и причёска аля-призывник не вызывали доверия с первого взгляда. А вот восторженный интерес экстремалок частенько проскальзывал.
— Вы с Жекой меня притесняете, — преувеличенно оскорблённым тоном проворчал Геныч.
— Уверен, что даже бегемот в собственном болоте поостерегся бы это делать. Так что, не прибедняйся, друг.
***
Нажимая кнопку звонка у соседней двери, я приготовился встретить рассерженную поздним визитом маму Синеглазки, злого папу, или рыжую красотку, да даже утреннего знакомого, долговязого раздолбая Сашу. В идеале, пусть бы мне открыла сама Марта, но здоровый полуголый мужик, распахнувший передо мной дверь, никак не вписывался в уже сложившийся в голове великолепный план.
— Ты кто? — бесцеремонно спросил неизвестный тип, поигрывая грудными мышцами.
— Сосед в пальто, — прозвучало чисто на автомате.
— Максим, — донёсся из глубины квартиры голос Синеглазки, и за спиной мужика я увидел приближающуюся малышку.
Она запахивала на ходу халатик и руки её отчего-то подрагивали. Похоже, я не вовремя пришёл свататься.
— Ка-ароче, сосед, давай-ка…
— Тёма, хватит! — оборвала его Синеглазка. — Дай мне пару минут.
Она встала прямо перед мужиком, пытаясь оттеснить его бёдрами. Да это издевательство какое-то — тереться на моих глазах об этого…
— Макс, привет! — застенчиво улыбнулась Синеглазка.
— Давно не виделись. А это ещё один братец? — кивнул я на мужика, который и не думал никуда уходить и сейчас очень нехорошо ухмылялся за спиной малышки.
— Ну да, брат… старший, в смысле, второй. Это Артём, он приехал ко мне в гости из Москвы, — Синеглазка нервничает, голос заметно подрагивает, и она оглядывается, словно ищет подтверждения.
Она издевается?
— Второй, говоришь? Я так уже третьего насчитал, ты бы хоть записывала в блокнотик.
— Н-не-ет, Макс, ты неправильно понял, Тёма — он второй…
— Котёнок, ты что перед ним оправдываешься, ты ему должна что-то? Иди быстро в комнату.
Котёнок, значит, — отлично. Да на хрен мне это всё?! Уже проходил!
Я слышал, как котёнок фырчал и шипел на «второго брата», но мне разом всё стало похер.
Геныч, похоже, грел уши под дверью, потому что, когда я вошёл, друг сразу распорядился:
— Сваливаем, брат! Есть места, где нам всегда рады!
— Геныч, кажется, эта маленькая дурочка делает из меня лоха, а ещё она меня… боится, что ли…
— А на этот случай у меня есть отличное лекарство — жарь чужих, чтоб свои не боялись!
Глава 9. Марта
— Антон, да что ты делаешь?! Я что тебе, заключённая? — я пытаюсь вырваться из рук брата, крепко сжимающих мои плечи.
Антон очень сильно злится и даже не замечает, что делает мне больно. Раньше он никогда не позволял себе обращаться со мной подобным образом. Именно об этом я ему и говорю.
— Раньше ты не вела себя, как… — он не закончил фразу, но букву «ш» я успела расслышать.
Да как он может, что уж такого я совершила? Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Ну как можно было испортить такой восхитительный момент? Он прервал мой самый прекрасный и романтический поцелуй, придирался к Максиму…
Господи, ЕГО зовут Максим! Это самое лучшее имя на свете!
Но появился дурацкий Антон со своим дурацким именем и всё испортил. Можно подумать, я пятиклассница, а не совершеннолетняя самостоятельная девушка. Ладно, пусть не совсем самостоятельная, и нуждаюсь в поддержке братьев, но разве это даёт им право распоряжаться моей жизнью и так бесцеремонно вмешиваться в мои новые и такие хрупкие отношения?
А, может, я всё себе напридумывала и никаких отношений нет и быть не могло? Вдруг это просто случился импульсивный порыв у нас обоих? Ну уж нет — у меня этот порыв сформировался гораздо раньше. Хм, если быть честной, то утром. А если ещё честнее?
Антон грубо заталкивает меня в квартиру и с силой захлопывает дверь. Сам же продолжает крепко держать меня за предплечье.
— Да отпусти меня, что ты вцепился, как конвоир? — я почти кричу.
До этого дня мне бы и в голову не пришло разговаривать так с Антоном, но ведь ему прилетело в голову слово на букву «ш», да хоть и просто одна эта буква — она мне тоже совсем не подходит. Нам навстречу из комнаты выходит Артём и его улыбка гаснет, когда он видит нас, настолько взвинченных.
— Ты совсем обнаглела? — Антон в ответ тоже повышает голос. — Забыла, с кем разговариваешь?
— Ой, никак Антоний-длиннорукий, простите, не признала! — кажется, я перегнула, но бояться уже поздно.
— Что-о-о? — рычит Антон, а я морщусь от боли в руке.
— Отпусти её, придурок толстый! — неожиданно выдаёт Артём.
И это
