лопаток Стаса. Что если им повезло, точнее, Нике повезло наткнутся на, образно говоря, источник зла. Тот самый источник, что породил ‘Маски’. Что если, по страшному и нелепому, стечению обстоятельств в доме рядом с будущим кафе, когда-то проживали родители будущих убийц?! Мысль эта пульсировала в напряженных тугих венах на висках Стаса. Он снова обернулся, бросил взгляд на Лазовскую. Белокурая девчонка шла рядом, понуро опустив голову. Стас давно не видел, чтобы Ника так плакала и так переживала увиденное в воспоминаниях. Девушку потрясло случившееся тридцать лет назад и ещё больший шок вызвало найденное тело той женщины. Ника сейчас мысленно и молча задавалась вопросом, на который Стас и его опера продолжают искать ответ уже который год: Зачем? Зачем люди совершают подобное?! Зачем вымещают ненависть и злобу в виде жестокого убийства?! Почему некоторые из людей способны получать моральное удовлетворение и пребывать в душевной гармонии после совершения тяжелейшего из преступлений? Почему они спят спокойно, со страшнейшим грехом на душе? Почему не сходят не с ума от душевных терзаний? Почему им в сладость чужая боль и страдания?.. Предположительных ответов на эти вопросы море, но истинных и точных нет до сих пор. Нерушим и неизменен лишь генезис зарождающего зла: другое зло. Мрак порождает мрак. Тьма порождает тьму. Зло порождает зло... Всё банально до тошноты. И если Ника права, то ‘Маски’, одни из многих, кто рос в отвратительных социально-бытовых условиях. Если же они ещё в детстве стали свидетелями убийства собственной матери, то это прекрасно объясняет причину того, во что они превратились. Ничего нового. Всё по-старому, всё так же банально и до абсурдного просто. То, что в начале показалось Стасу ещё одним источником пожара от разрушений, по мере приближения оказалось тускло сверкающими огнями полицейских и пожарных мигалок. Увидев людские силуэты, Стас крикнул: – Сюда! Эй! Кто-нибудь!.. Помогите, чёрт возьми!.. Из дыма, точно призраки, почти сразу выплыли несколько бегущих фигур пожарников в касках и противогазах. – Вы целы? – один из пожарников подбежал к Стасу. Двое других взяли у него девушку без сознания, а ещё двое оказались рядом с Никой. Стас видел, что один из них легко подхватил белокурую девчонку на руки и понёс прочь из дыма. Лазовская совсем не возражала. Вслед за спасателями и пожарниками из МЧС Стас прошел через дворы, заваленные дымящимися обломками стен и усеянные островками догорающего пламени. Впереди показались многочисленные автомобили пожарной службы и скорой помощи. В одну из таких машин занесли Нику, и бригада врачей поспешила оказать ей помощь. В другую машину занесли девушку в зеленом свитере (она по-прежнему не приходила в себя), а Стаса подвели к другому автомобилю с красным крестом на капоте. Куривший до этого щуплый доктор в залысинами и седыми волосами, немедленно велел фельдшеру и медсестре снять со Стаса свитер. Корнилов пробовал сопротивляться, уверяя, что с ним всё хорошо. Но доктор ответил: – Это мы, господин подполковник, ещё должны установить... Осмотрим вас, убедимся, что вашей жизни ничего не угрожает и отпустим. Силой-то мы вас даже втроем не удержим. Он посмеялся, окинув взглядом низенького полноватого фельдшера и совсем ещё молодую, насмерть перепуганную медсестру. Корнилов нетерпеливо позволил себя осмотреть. Ему было все равно, что там у него обнаружат. Любые переломы и ранения, сейчас имели гораздо меньшее значение, чем потенциальная возможность поймать кого-то из ‘Масок’. Он то и дело уточнял по рации о ходе перекрытия района и слушал сбивчивые доклады от офицеров полиции. На дисплее телефона Стас увидел десяток непринятых от генерала Савельева. Корнилов, не долго думая, набрал начальника УГРО. – Стас? – Аспирин так заорал в телефон, что казалось он ничего так не желал, кроме как услышать голос Стаса. – Ты как там?! Цел?! Мне доложили про взрыв! Стас... – Всё нормально, – вздохнул Корниов. В этот момент доктор промокнул тампоном кровоточащую рану на спине Стаса. Корнилов замолчал, безмолвно стерпев дергающую в глубине плоти боль. – Всё нормально, – повторил Корнилов. – Что у вас? Аспирин прокашлялся. – Был штурм. При передаче заложницы один из террористов открыл пулеметный огонь с чердака... началась перестрелка... один из террористов убит, другой в коме, ещё три с разными степенями ранений. – У спецназа потери есть? – спросил Стас. Генерал снова прокашлялся, и Корнилов ощутил неприятный тяжелый толчок где-то в области солнечного сплетения. – Двое двухсотых, – нехотя ответил генерал. Стас мысленно выругался. Это был его идея, с передачей заложников, а значит и жизни этих двух офицеров ЦСН на его совести. – Стас, не кори себя, – верно истолковав молчание Корнилов, произнес Аспирин. – Это... от тебя не зависело... – Если у Каульбарс будут ко мне претензии, я готов ответить, – произнёс Стас. – Ему сейчас не до этого, – хмыкнул генерал, – он сейчас оправдывается перед своим непосредственным начальством... – И валит всю вину на меня, – хмыкнув, ответил Стас, нисколько не сомневаясь в своем предположении. – Скорее на весь УГРО, – ответил генерал, и тут его голос вновь зазвучал с тревогой, – Стой, Корнилов... А там же с тобой, вроде, Ника была!.. Где она?! Цела наша кроха?! Что там с ней?! Эй! Стас!.. Чего ты замолчал? Стас улыбался. Устало, с болью, но улыбался беспокойным вопросам генерала о Нике. – Всё с ней хорошо, – ответил Стас. Про то, что Нике рассекло кожу на голове, и она вместе с ним чуть не погибла в той машине, он решил не говорить. Рация ожила в левой руке Стаса. – Товарищ подполковник, – прозвучал чей-то взволнованный голос. – Извините, товарищ генерал... – быстро произнес Стас в телефон. – Перезвони потом, – бросил Аспирин и дал отбой. – Слушаю, – бросил Стас, зажав и отпустив кнопку на рации. – Майор Готов, начальник ОВД Дорогомилово... – Я понял, – перебил его Стас, – что у вас? – Да тут задержали одного старика... пытался скрытно обойти наше оцепление и потом намеревался скрыться от патрульных... Думал, вам будет интересно. – Как фамилия старика? – чуть прищурившись спросил
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
