себя быть сдержанной. Нужно сохранять душевное равновесие, нужно не поддаваться вредным, сейчас, эмоциям. Я около сорока минут бродила по складском помещению, прежде чем, наконец, одно из воспоминаний Марка Карташева не унесло меня в один из вечеров, где он собственноручно менял разбитое правое зеркало на грузовике. – Долго тебе ещё? – знакомый по воспоминаниям Влада Неклюдова, голос, странно вибрировал, его тон искажался, как при плохой записи на древних магнитных пленках. – Нет, почти закончил, – негромко бросил Карташев, работая отвёрткой. – Во-от... Он чуть повернул громоздкое автомобильное зеркало, и я ‘ухватилась’ за этот мимолетный, короткий миг из воспоминания Карташева. Потому, что в отражении зеркала, в паре шагов, за спиной Марка, стоял другой мужчина. Похожий по комплекции, с таким же цветом волос, только левая часть его лица была ‘запятнана’ коричнево-фиолетовым неприятным родимым пятном. Я судорожно пыталась удержать эти доли мгновений в памяти, я силилась, как можно дольше ‘не отпускать’ эту часть воспоминания. Я жадно всматривалась в лицо второго Маски и запоминала. Черты лица, положение бровей, расположение и глубину посадки глаз, форму губ, скулы, уши и лоб... Я узнала его голос. Когда воспоминание прекратилось, выпустив меня из своих тесных объятий я, ничего не объясняя замершему у дверей склада Стасу, бросилась к нему в машину. Оказавшись в салоне, я быстро достала свой блокнот и ручку, которые всегда в моем маленьком рюкзачке. Когда Стас не торопливо приблизился к внедорожнику, я уже закончила лихорадочно набрасывать лицо преступника, стараясь не упустить все детали строения его лица. – Вот, – я протянула Стасу свой блокнот. Корнилов медленно взял его у меня из рук. – Это Зелёный, – проговорила я нервно и торопливо. – Зелёный? – переспросил Стас. – Убийца в зелёной маске? – Да, – вздохнула я. Стас несколько мгновений рассматривал рисунок. – Тебе есть что ещё сюда добавить? Да, к моему торопливому наброску требовались ещё детали, для лучшей идентификации. Рисунок Стас отсканировал в ближайшем ОВД и приказал объявить человека на листе в розыск. На время поимки Масок, УГРО, в кооперации с МВД присвоил Стасу и его оперативно – следственной группе особые, многократно расширенные полномочия. Что удивительно, но в СКР поддержали это решение. Раздав все необходимые указания и проследив за их исполнением, Стас вернулся в машину. Вновь сев за руль, он откинулся на сидение и, молча, с пол минуты глядел перед собой. Я видела, что Корнилов сосредоточенно размышляет, просчитывает ответные действия Масок, их реакцию и пытается предположить их действия. – План перехват объявлен по всему городу? – через минуту молчания, я все-таки решилась задать вопрос. – И в пригородах тоже, – кивнул Стас и достал мобильник. – Думаешь, их схватят? – осторожно поинтересовалась я. – Маски могут попасться? Стас тут мотнул головой. – Очень вряд ли, – он недовольно вздохнул, – кто-то руководит ими, кто-то направляет их действия. Вот откуда их избирательность в жертвах. А этот кто-то, как ты заметила, вероятно и правда находиться в органах. Иначе и правда непонятно, каким образом Маски точно знали, где искать Ожеровских... Тем более, что, как мне доложили из тамошнего ОВД, дом они купили всего полтора месяца назад и ещё даже не успели официально везде отметиться. То есть в большинстве государственных инстанций могу быть вообще не в курсе, что у Ожеровских есть дача в Нефедьево. – Значит эта облава только для того, чтобы напугать их? Напугать Масок? – Отца взяли, брат арестован, склад накрыли и в городе с двух сторон сжимается кольцо заблокированных полицией районов, – перечислил Стас. – Что им ещё остается? Он открыл на своем телефоне карту Москвы и показал мне на трассу М-4. – Только сматываться из столицы и только по той дороге, что мы им оставили. – Стас, а почему нельзя перекрыть весь город и... – Чтобы они остались здесь? – хмыкнул Стас. – И забились в какие-нибудь норы? – Но-о, – неуверенно протянула я, – так ведь они будут в Москве, а так ищи их потом по всей России. Стас усмехнулся. – Ты в курсе, каково сегодня количество и плотность населения в Москве? – По не официальным данным много выше пятнадцати миллионов, – ответила я. – А вся агломерация, с пригородом в семидесяти километрах от МКАД, может достигать и все двадцать пять, – напомнил Стас и ухмыльнулся. Я поняла, куда он клонит. – В Москве им будет куда легче затаиться и залечь на дно. – Причем наглухо и очень надолго, – заметил Стас. – А в других городах... Даже в Питере, вычислить и найти их куда легче. Не говоря уж о какой-то провинции в пол миллиона или меньше человек. Там вероятность затеряться будет в десятки раз меньше. – Тот, кто их направляет, тоже это понимает, – справедливо заметила я. – Да, скорее всего, – на стал спорить Корнилов, – Но!.. Ему, в любом случае, нужен Мечников. А Маски... страх им не чужд, как ты выяснила, отец, которого они до жути бояться, за решеткой. Что скажет Марк, они тоже не знают, но, будь уверена, исходят из самого худшего. И первое, и второе, и третье кричит им о том, чтобы они валили из города и бежали... – Паника? – усмехнулась я. – Убийцы склонны паниковать не меньше, чем их жертвы. Им тоже страшно, они, возможно, не прочь прославиться, чтобы их имя звучало с телевизоров и обсуждалось в массах, но за решетку им не хочется. – Тогда, что нам сейчас делать? Стас на миг задумался. – Передохнуть – если они, как следует напугались, всё равно, выехав из Москвы, они постараются избавиться от всех улик, затем несколько часов, а может и сутки будут где-то кантоваться, а потом... Он скривился и прокашлялся. – Потом, если мы всё правильно поняли, поедут искать Мечникова? – И бросят своего брата? – спросила я. Стас хмыкнул. – Ника, серийники, по сути своей, одиночки. Они крайне редко работают в паре или в большей группе. Мы,
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
