фальшивым подозрением и удивлением спросил Лавр. – О старике Панкрате Рындине, – ответил Стас уже без усмешки, – с которым вы не единожды встречались. Даже в вечернем свете фонарей было заметно, как побледнел помощник Жанны Микадзе. – Ладно, – уронил он и быстро сел в машину. – Так бы и сразу, – проворчал Стас, садясь за руль. Я забралась на заднее сидение. – Говорите, только быстро, – явно пытаясь себе значимости, властно проговорил Лавр. – Хорошо, – пожал плечами Стас. – Панкрат Рындин во всем сознался. После слов Корнилова в салоне внедорожника воцарилась неловкая и возмущенная тишина. Стас молчал, Лавр как будто онемел и даже, вроде бы, перестал дышать. Я ждала, стараясь не реагировать на вспышки обрывков воспоминаний помощника Жанны, которые мелькали в моем сознании. Хм, а Жанна доплачивает ему за функцию любовника или это идет в счет сверхурочных? Чёрт... Когда я стала такой ехидной... – И что сказал Панкрат? – поняв, что отмолчаться уже не получится, спросил Лавр. – Значит, вы всё-таки его знаете и с ним встречались? – спросил Стас. Лавр закрыл глаза. Я не сомневалась, что в этот момент он мысленно обматерил Стаса. Хорошо, что Корнилов не обладает способностью читать мысли. – Чего вы хотите? – спросил Лавр. – Предложить вам сделку, – ответил Стас и проводил взглядом хихикающую парочку, что обнимались и торопились к подъезду. – Какого рода сделку? – Такого, какой поможет тебе избежать тюрьмы, Лавр. – Мы не переходили на ‘ты’, подполковник. – Знаю, но так ты быстрее сможешь меня понять и осознать свое положение. – Какое ещё положение? – рассердился Лавр.- Что вы вообще городите?! – Лавр, известный вам Панкрат Рындин, – деликатно вмешалась я,- согласился раскрыть подробности своего сотрудничества и в точности описал дни, когда встречался с вами и с Жанной Микадзе. – Любопытная фантазия у этого старикана, – с показательным презрением фыркнул помощник Жанны. ‘Ишь какой упёртый, – подумала я, – думает, показательное презрение и насмешка позволят ему заставить нас поверить, что он не понимает о чём речь. Убогий дилетант’. – Как насчет того, что именно вы ездили улаживать дела с полицией некоторых ОВД Москвы, когда там находили очередные изуродованные тела, – проговорила я, – что вы скажете о ваших контактах с такими адвокатами, как Белохвостов и Рыбников, которые должны были, в случае чего, отмазать всех братьев? Но в тот раз обошлось. Я не особо напрягалась, просто пересказывая обомлевшему Лавру его же собственные воспоминания. – Что вы скажете о майоре Поддубном, с которым вы лично встречались и договаривались, чтобы очередное убийство повесили на недавно арестованного бездомного? Очень удобно. Один бездомный пытал и убил другого, предварительно опутав тело несчастного светящимися гирляндами. А хотя, нет. Вы же убедились, чтобы упоминание гирлянд не встречалось ни в одном судебно-медицинском отчете. Я, не удержавшись, добавила немного язвительности в свои слова. Я ощущала некое злорадное торжество, видя, как Лавр осознает, что нам известны такие стороны его жизни. – П-послушайте... – начал он, но голос его дрогнул. Он заерзал на сиденье. Взволнованно посмотрел на Стаса, встревоженно оглянулся на меня. – Вы... Вы понимаете... Это всё... – Это далеко не всё, – сказала я,- ваш племянник, неделю назад сбил насмерть пешехода, уважаемую пожилую учительницу. Дело замяли, потому что вы велели запугать троих свидетелей того происшествия. И ещё... Жанна про это ничего не знает. Стас улыбался, молча и торжествующе. Я перехватила его взгляд, Корнилов, незаметно для Лавра, подмигнул мне. Я чуть улыбнулась и договорила: – И ещё, нам известно, как вы вчера весело провели время в компании одной девушки. Вроде бы она дочь одного из генералов полиции... Очень удачная могла бы быть партия. Как вы считаете? Жаль только, что Жанна, ваш главный покровитель и любовница, явно не оценит вашего желания устроить свою жизнь. Лавр молчал, совершая шумные глотки и ежесекундно вытирая пот со лба. – Что вам ***ть обоим от меня нужно?! – Свидетельства, – пожал плечами Стас. – К-какие свидетельства?- слабеющим и подрагивающим голосом, спросил Лавр. – Содействия Жанны с тремя убийцами и их отцом, Панкратом Рындиным. То, что Жанна фактически выступала заказчиком уже шести убийств, – неторопливо и степенно проговорил Стас. – Лавр, – я чуть наклонилась сзади и проговорила мягко и сочувственно,- то что Жанна сядет, лишь вопрос времени. Но... вам то зачем? Вы молоды, у вас впереди блестящая карьера судьи, перед вами открываются блестящие перспективы... Вы уверены, что прихоть и преступные методы Жанны стоят ваших амбиций и не сбывшейся мечты? Я вздохнула и продолжила. – Я не буду говорить, что мы переживаем за вас или нам будет вас жаль. Но... Это же непроходимая глупость – потакать Жанне и вместе с ней идти в тюрьму. Микадзе, можете не сомневаться, сумеет выторговать себе нужного адвоката, симпатии и связи в минюсте помогут ей получить гора-аздо меньший срок и в куда более комфортной тюрьме. А вы... Кто позаботиться о вас? Подумайте... Если вы сейчас уверенны, что в случае чего, Жанна вас не бросит и будет ратовать за вас, как за себя, то... можете открывать дверцу и уходить прямо сейчас. Я откинулась на сидение и ‘добила’ помощника Жанны: – Вашей матери, которая два года назад еле пережила гибель вашей сестры на одном из горных курортов, будет очень ‘здорово’ узнать о том, что единственный сын присел на добрых полтора-два десятка лет. Что она и двое ваших племянников, один из которых ещё учиться в школе, будут делать, когда единственный кормилец окажется за решеткой с очень маленькими шансами выйти на свободу невредимым? Я чувствовала себя отвратительно. Это было мерзко, то что я делала. Мерзко так давить на человека, да ещё затрагивать семью. Я старалась держаться невозмутимо, игнорируя ядовитое и гадкое чувство, разливающееся в сознании. Как я скатилась до такого? Но у нас и правда нет времени на ‘нежности’ с Лавром. Его необходимо именно ‘задавить’, чтобы он начал говорить, чтобы испугался и выдал всё, что знал. Только так, Стас сможет получить ордер на арест Жанны, в ближайшие
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
