стекала струйка крови. – Свою жену ты тоже бил, Корнилов? – гадко усмехнулся Бронислав. – Когда она тебя не слушалась? Теперь ясно, почему она от тебя сбежала... Ты же больной псих! Посмотри на себя!.. Стас прорычал череду таких отборных матерных проклятий, что я невольно разжала руки и отступила назад. Пошлые и грязные ругательства Корнилова колокольным звоном звенели в моей голове. Я отступила назад, в растерянности и панике глядя на происходящее. Бронислав уклонился от очередного удара Стаса и врезал тому кулаком в грудь. Стас пошатнулся, но тут же ударил Корушнова под челюсть. – Прекратите! – срываясь на визг, прокричала я в отчаянии. – Перестаньте! Перестаньте! Сейчас же! Nie trzeba! Dosyc! Wstrzymacie natychmiast! To z na prozno!.. Prosi, nie nalezy!*( Не надо! Достаточно! Прекратите немедленно! Это же глупо!.. Пожалуйста, не надо!) Как всегда, из-за паники и страха, я не замечала, как начинала лопотать на родном, малопольском диалекте. Но они меня не слушали. Стас и Брон сцепились в яростной схватке. – Куда ты дел мою жен и дочь, паскуда?! – рычал в ярости Стас, пытаясь выломать Брону левую руку. – Туда, где ты не сможешь их терроризировать! – с каким-то мальчишеским и агрессивным энтузиазмом выкрикнул Коршунов, пытаясь освободиться из захвата Стаса. – Да перестаньте же вы! – я носилась вокруг них, пытаясь вразумить обоих. Я не знала, что делать. Приближаться к этим двум громилам я боялась, и только беспомощно вскрикивала и пищала от ужаса, когда они лупили друг друга. Нужно было что-то сделать, нужно было как-то заставить их прекратить эту бессмысленную, глупую драку! Я продолжала бесполезно метаться вокруг них, пока, вдруг, не слышала гулкий, размеренный стук. Я застыла, охваченная, безмолвным ужасом. Стук повторялся где-то за спиной. Он приближался, он был похож на чьи-то неторопливые шаги. Этот кто-то не спешил, он как будто знал, что я ни куда от него не убегу и не спрячусь. Потому что он – часть моих видений. Вернее – он их предвещает... Я закрыла глаза. Звук, теперь уже отчетливо звучавший, как перестук копыт, был совсем рядом. Мне не скрыться. Мне не убежать. Он явился с новым кошмаром для меня. Я медленно повернулась и увидела его. Вестник. Огромный призрачный конь, хорошо знакомой мне темно-мышастой масти. Я увидела, что в этот раз он гораздо темнее: грива, обычно дымчато-серая, в этот раз была угольно-черная. Таким же был густой хвост. Густая тьма поглощала его ноги и почти наполовину поглощала тело. Вестник всхрапнул, ударил копытом и взмахнул головой. Я завороженно смотрела на него. ...Меня как будто медленно уносило по течению. Я словно тонула в бесконечных и бездонных водах захлестывающих меня воспоминаний. Я тонула и слышала крик. Пронзительный, наполненный невыносимым жутким страданием. В голосе кричавшей женщины слышалась такая невыносимая, неподдельная, пугающая боль, что меня пробирал лихорадочный озноб. Беспросветный дымчато-серый туман, в котором я стояла, быстро рассеивался. Я уже различала какие-то силуэты. Двое из них, явно мужские, не торопливо расхаживали вокруг узкого длинного пятна между ними. – Номер, – услышала я приглушенный басовитый голос. Он звучал с едва слышным трескучим хрипом. – Пожалуйста!.. – на выдохе взмолилась неизвестная мне девушка. – Пожалуйста!.. Не надо... П-прошу вас... Перестаньте... – Номер, – не обратив внимания на мольбы девушки, проговорил тот самый голос. Я услышала шаги и тут же крик девушки разорвался в дымных облаках видения. Её крик перерос в дикий, срывающийся на прерывистый визг, продолжительный вой. – Номер, – этот голос звучал потусторонне равнодушно. Голос человека, не обладающего сочувствием и состраданием. Человека, который привык делать больно. Привык доставлять мучения, пресытился криками страданий и мольбами о пощаде. Голос... принадлежавший убийце. Я чувствовала, что дрожу. Мне было страшно и... и холодно. Это был не тот холод, от которого мы мёрзнем, а тот, что зарождается внутри нас и от которого стынет кровь, душа и замирает сердце. Холод осознания присутствия зла. Беспощадного. Ненасытного. Кровожадного. Того самого бесцельного и несокрушимого зла, которое затмевает разумы и очерняет души людей, превращая их в человекоподобных монстров. – Номер, – в четвертый раз проговорил голос. Я шла вперёд. Сдавленный плач мучимой девушки звучал, всё ближе. Силуэты приобретали четкость, очертания и новые оттенки. Они были, как изображения, которые постепенно, лениво и нехотя, проступали на старом негативе. Снова раздался надрывающийся, рвущий душу, долгий крик. Она слабела. Я слышала её громкий шепот, который уже звучал у меня в голове: – Не надо... не надо... пожалуйста... Теперь я уже могла различить гораздо больше. Двое очень крупных и упитанных мужчин с выпирающими животами, массивными руками с огромными кулаками. У обоих были широкая спина и короткая шея. Оба были высокими и... большими. Здоровыми. Не просто высокими, а огромными. Они, отчасти, напоминали, каких-то бойцов сумо! Я уже могла различить их одежду. Оба мужчины были одеты в безразмерно огромные футболки, такие же брюки и... забрызганные кровью клеенчатые фартуки. Я замерла на месте. Из рассеивающихся облаков дыма проступили очертания стен. Это были стены какой-то пыточной! На металлических стенах крепились несколько держателей для инструментов. Только помимо молотков и плоскогубцев, здесь были хирургические инструменты, провода, цепи, ножи, веревки, жуткого вида пилы и прочий инвентарь убийцы-садиста. А потом я увидела её. Замученную до бессознательного состояния. Лежащую на каком-то подобии прозекторского стола и привязанную к нему ремнями. Её руки и ноги были густо покрыты стекающей на стол блестящей кровью. Темная кровь растекалась по полу, возле стола и извивающимися струйками расползалась в стороны. – Не надо... – едва слышно прохрипела девушка. Я обратила внимание на её лицо и в ужасе, зажала рот ладонями. Нижняя часть лица несчастной девушки заливала такая же темная кровь. Кровь стекала по её щекам и пропитывала её прекрасные золотисто-рыжие волосы. Её окровавленные губы силились что-то прошептать. Но её голос ослабел настолько, что различить её мольбы уже было невозможно. Схваченная сжатая и пойманная ужасом за горло, я, не смея двигаться, стояла в нескольких шагах и смотрела, как она умирает. И никто ей не поможет. Никто не остановит её мучителей, её убийц. Никто не помешает этим чудовищам... Она стала их добычей. Добычей двух подонков, жертвой
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
