я что-то услышала. Замерев, даже затаив дыхание, я не двигалась и, ощущая буйный ритм сердца, слушала шуршащее шипение. Я напряженно вслушивалась в беспорядочное и монотонное, слегка свистящее шипение, напоминавшее шелест засохшей листвы. В эти краткие, тревожные мгновения я отчаянно надеялась (мысленно даже молилась), чтобы шипение обычных помех прервал голос Берга. Да даже голос Септима Бенуа, и то обрадовал бы меня! – Афина... Я вздрогнула. Берг! Это был Берг! Даже сквозь шипение помех, я безошибочно узнала голос ‘Дебошира’. – Афина... – Я здесь! Дебошир! Я слышу тебя! – чтобы усилить сигнал я подошла ближе к воротам станции. – Афина мы... – голос Рольфа то и дело пропадал, терялся и тонул в шелестящих помехах. – Дебошир... прием! Дебошир! Приём! Говори! Пожалуйста!.. – последнее слово я выкрикнула с отчаянной мольбой. – Афина... мы внизу... не далеко... от реактора... приём... Со мной Барон и Аспид... Барон тяжело ранен... – Дебошир, ты можешь дать мне маркер вашего местонахождения?! – поспешно спросила я. Но он вновь пропал. Несколько секунд я вновь слушала только помехи. – ...лись на складе с запчастями реактора... – вдруг снова прозвучал голос Рольфа. Я быстро открыла схему станции, и отыскала упомянутый Рольфом склад. Он был на нижних ярусах станции, действительно неподалеку от ядерного реактора. – Дебошир, сколько вас? – Четверо... Меня поразил ужас, я понадеялась, что ослышалась – Ты сказал ‘четверо’?! – Да... нас четверо, Афина... нас заманили в ловушку... спецназ уничтожен... все до единого... их сожрали или сожгли... – Ты ранен? – Пустяки... пару царапин... Так, ну понятно. Зная Рольфа, ‘царапинами’ в его понимании, с одинаковой вероятностью может быть перелом пальца или несколько проникающих ранений в грудную полость. Я старалась не паниковать, и самообладание давалось мне с каждой секундой всё тяжелее. Я даже представить боялась, что Рольф, один из моих лучших друзей... может погибнуть. – Вы держитесь?! – Пока... да... Но они ломятся... их тут до хрена... Тут я услышала тяжелые удары по металлической поверхности и голос Септима: – Твою мать! Опять лезут! Хорош трепаться, Дебошир!.. Нас сейчас точно сожрут! – Афина...-проговорил Берг. – Передай Лисбет, что... – Сам передашь! – чуть ли не заорала я, уже ощущая теплые слёзы на глазах. – Слышишь меня?! Дебошир! Не смей!.. Не смей сдаваться! Мы сейчас придём... Слышишь! – Приказ Якобссона... – Если выживет, пусть засунет его себе поглубже! – зло выпалила я, дрожа от охватившей меня истерики. – Мы придём! Пожалуйста, держитесь! Прошу вас! Слышишь... Пожалуйста... Мы идём. Дебошир попытался что-то ответить, но его голос утонул в усиливающемся шипении. А затем я услышала её, я услышала знакомый, нечеловеческий голос: – Я... предупреждала... вам... не уйти... – С**а!!! – выкрикнула я в сердцах. – Только тронь их, я тебя вместе со станцией взорву! Вместе с твоим гнойным выводком! Слышишь меня?!! Не смей к ним приближаться!!! – -Я... предупреждала... – вновь повторила королева хелицеров, и замолчала. – Эй! – вскрикнула я зло. – Ты, тварь паучья, отвали от них! Не смейте к ним приближаться... ублюдки членистоногие! Я злилась и плакала от собственного бессилия. С моих уст срывалось судорожное, учащенное дыхание, тяжело пульсировали виски, по телу сходила нервная дрожь. Мои руки в броне то и дело непроизвольно сжимались в кулаки. – С**а... – снова прошептала я со злостью. – Стерва немытая... Падаль паучья... Уничтожу к чёртовой матери! – Афина, – я обернулась. Ко мне приблизился Лотар, а затем и все остальные. Я вздохнула, и коротко описала им сложившуюся ситуацию. – Барон хочет, чтобы мы ушли? – спросил Аксельсон. Я, поджав губы, кивнула. – Видимо, да... – Я никуда не улечу без Дебошира! – громко и категорически заявила Фея. – Да, я знаю, – усмехнулась я, – я тоже его не брошу. Лотар оглянулся на Монсона и Клемана. – Думаю, мы тоже никуда не собираемся. Я хотела им ответить, что другого ответа и не ждала, но тут к посадочной платформе подлетел наш шаттл. Когда они сели, я торопливо объяснила пилоту, что обратно мы пока не собираемся. Тот удивленно уставился на меня: – Но я знаю, что у вас приказ покинуть станцию! Тем более гражданские уже улетели! И ещё... Надвигается шторм! Сильнейший за последний несколько десятилетий! Вы понимаете, что если вы сейчас не улетите... то потом вообще не факт, что сможете улететь? – Понимаю, – вздохнула я. – Советник, – покачал головой пилот транспортного шаттла ВКС, – тельхины-это не шутка... А защиты у вас никакой... Станция дышит на ладан... Она вот-вот или взорвется, или грохнется... – Взорваться это уже вряд ли, – пожала я плечами, – а вот упасть... Если Якобссону удалось добраться до реактора и отключить его, значит станция ещё продолжает работать лишь на аварийных аккумуляторах. Как только энергия в них иссякнет ‘Обзор-5′ действительно рухнет вниз. Да, я это знала, но поступить по-другому я не могла. – Это моё решение – я обернулась на Лотара, Лисбет, Монсона и Клемана. – и их тоже. Я снова взглянула на стоящего на опущенном трапе пилота. – Мы должны вернутся за своими, – проникновенно и с чувством произнесла я. – ОСП своих не бросает? – усмехнулся пилот. – Никогда, – качнула я головой. Это было правда. Хоть и звучало до ужаса пафосно, и даже восторженно, но такова была негласная истина. Нас этому не учили, у нас это никогда не воспитывали специально. Просто это было, как само собой разумеющееся. Мы не оставляли своих, мы всегда готовы были даже пожертвовать собой, лишь бы спасти соратника. Мы – Особый совет противодействия! – Мне придётся улететь, – стыдливо произнес пилот, – я не имею права здесь оставаться... – Я знаю, – кивнула я. – Да и помочь, вы вряд ли чем-то сможете. – Но мы обязательно вернёмся за вами после шторма. Судя по его взгляду он явно думал, о чем-то вроде: ‘если будет за кем возращаться’ или ‘если вы к тому времени
Вы читаете Особый советник. "Афина" (СИ)
