Угаровой.
— А что скажешь про любителей подводного плавания?
— На этот час мы выявили пять человек с аквалангами, находившихся в то время на море. И искать других уже не имеет смысла: в этом списке значится некий Сочнев Сергей Сергеевич, пианист из оркестра, играющего в данное время в пансионате.
— Вот это удача! Теперь надо узнать, мог ли он оказаться в Москве на даче Угаровой в тот день, когда та была убита?
— Мыслишь правильно! Я уже позвонил Кондратову и попросил его проверить, не приезжал ли Сочнев в Москву из Питера в начале этой недели. Кондратов обещал, в свою очередь, связаться с питерскими сыщиками: им там легче выяснить, покидал человек свое постоянное место жительства или нет. А теперь обсудим некоторые детали предстоящей операции. Мы приготовили для вас с Бородиным чемодан с пачками ровно нарезанной бумаги, сверху прикрытых стодолларовыми купюрами. Тоже, между прочим, фальшивыми.
— Думаешь, кукла понадобится?
— Сам посуди, человек может прийти на встречу пустой, без необходимых документов и нужной нам половинки визитной карточки, оставив их в потайном месте или у соучастника, находящегося поблизости. В такой ситуации посветить ему издали «дипломат», набитый доверху долларами, будет совсем не лишним.
— Все правильно. Сочнева надо брать с поличным, ведь его пребывание здесь в прошлом году и увлечение подводным плаванием не являются доказательствами того, что он убийца.
— Нам нельзя сбрасывать со счетов и возможных его соучастников, продолжал Пименов. Кстати, Бородину ведь звонила женщина. Кто она, мы не знаем. И местная братва, по данным нашей агентуры, тоже нигде пока по этому делу не проявилась. Так что, судя по имеющейся на данный час информации, нам будут противостоять Сочнев с соучастницей, и боевики Буга.
— А теперь подумаем, какой тактики мы будем придерживаться на карнавале? У тебя есть план?
— Да, мои люди плотно заблокируют здание пансионата, так, чтобы оттуда никто не мог уйти незамеченным.
— Твои ребята будут выставлены только снаружи?
— Нет, конечно. Трое будут находиться непосредственно в танцевальном зале. Пока я ещё не придумал, как их замаскировать. Здоровенных накачанных парней из ОМОНа ни под какой маской не спрячешь и в маскарадный костюм не втиснешь.
— А что, если их прямо в милицейской форме с тельняшками нараспашку в зал впустить, как будто это такие костюмы? Мне, кстати, дежурная с первого этажа предлагала милицейскую форму для той же цели.
— Ты все шутишь, Ильин, но если говорить серьезно, то мы уже приглядели кое-что в местном театре. За прокат берут большие деньги. Но их администратор два раза в месяц попадает к нам по пьяному делу и предпочитает быть с милицией в хороших отношениях. Мы его не обижаем, всегда отвозим домой, а не в вытрезвитель. Вот он и старается быть нам полезным.
— Ну, и во что будут одеты твои костоломы?
— Не скажу. Хочу проверить твой профессионализм. Придешь на карнавал и попробуешь сам угадать, кто есть ху, как говорил наш бывший президент. А тебя и Бородина мы нашим сотрудникам покажем заранее, и они будут знать, кого надо беречь и ненароком не пришибить, если начнется свалка при задержании.
— Ты, Пименов, как опытный сыщик, должен знать, что высший пилотаж взять преступника, как говорится, без шума и пыли. Так что лучше никаких скандальных разборок не допускать.
— Это я и без тебя понимаю. Но сейчас мы работаем вслепую: не знаем, кто и с чем явится на встречу. Да и люди Буга, скорее всего в курсе, где и когда эта встреча состоится, и пожелают принять в ней участие. А Бородин, видевший боевиков, не сможет их опознать, если те будут в масках.
— Ну а как нас твои ребята узнают, если мы тоже переоденемся?
— Вы маски надевать не будете. На голову вы водрузите шляпы-котелки начала века, на плечи накинете белые шарфики, как в Джентльмен-шоу. Ну и облачитесь в свои лучшие костюмы, а то в шортах и котелках вы будете выглядеть слишком экстравагантно.
— Ладно, я позвоню в Москву и посоветуюсь с Вячеславом Зайцевым, что сочетается со шляпой- котелком и белым шарфиком. Нам, приезжим из столицы, негоже ударить лицом в грязь.
— Нравится мне, Ильин, твой юмор. Ну а теперь вернемся к нашим баранам. Пусть Бородин наденет золотой перстень с фазаном в начале вечера и пройдется со своей золотозубой толстушкой по всему залу. Кстати, по имеющимся у меня данным, старина преуспел и прошлую ночь тоже провел не один. В общем, не стареют душой ветераны да и телом, как я наблюдаю, тоже. Везет же вам, москвичам: приехали в служебную командировку за государственный счет, а заодно и в море искупались, и любовниц завели. Не служба, а сплошное удовольствие. А ныть любите: как там поется? Наша служба и опасна, и трудна. Опасна, трудна!.. Да вас из милиции палкой не прогонишь.
— Хватит подначивать, Пименов, давай лучше со связью определимся. Пусть твои ребята установят на Бородине и на мне микрофоны, и мы будем обмениваться с тобой информацией.
— Слушай, а ведь это идея! Микрофон можно спрятать под какой-нибудь хризантемой в петлице пиджака.
— Этот цветок из популярных шпионских фильмов может только насторожить, а вот платок в нагрудном кармане можно считать вполне благопристойным и не привлекающим особого внимания аксессуаром.
— Платок, так платок. За час до карнавала к вам в номера подойдут наши специалисты и все наладят. Постарайся комментировать мне все заслуживающее внимания.
Пименов поднялся и протянул Ильину руку:
— Пожелать тебе успехов в предстоящей операции? Конечно, надо бы. Но я лучше скажу так: желаю тебе и Бородину провести грядущую ночь не на больничной койке, а, как и предыдущую, в объятиях женщины.
Ильин серьезно ответил:
— Спасибо за добрые слова, мы постараемся, чтобы все так и случилось.
Оставшись один, Ильин позвонил Бородину:
— Я сейчас спущусь. Нам надо обсудить детали вечернего карнавала.
Уходя, Ильин задержался перед зеркалом. На него смотрел тридцатилетний мужчина с хмурым взглядом.
Если быть объективным, то нет в этом парне ничего особенного. Но все равно будет жалко, если его уже сегодня вечером не будет в живых. Подумав о себе в третьем лице, как о постороннем человеке, Ильин суеверно трижды сплюнул через левое плечо и поспешил к выходу. Им с Бородиным надо было все до мелочей продумать, чтобы уцелеть и исполнить пожелания Пименова.
Ильин занял позицию в углу напротив входа в зал, недалеко от оркестра. Отсюда было удобно наблюдать и за находящимися в зале, и за интересующими его музыкантами. К его удивлению, масок, закрывающих лицо, было совсем немного: их надело человек двадцать. Многие были одеты в довольно оригинальные костюмы, и Ильину порой трудно было угадать, кого тот или иной человек изображает. Ему показалось, что он угадал в переодетых в запорожских казаков готовых к схватке дюжих омоновцев. Они надели широкие шаровары, чтобы скрыть оружие и делать мах ногой в приемах карате.
Определить с уверенностью других участников встречи Ильин сразу не смог. Чаще всего люди, пришедшие на карнавал отдохнуть и повеселиться, размышлял он, стремятся хоть на несколько часов побыть другими, нежели в обычной жизни. Не очень храбрые предпочтут костюмы смельчаков: пиратов, разбойников, мушкетеров. Сильные выберут себе что-нибудь более мирное… Боевики Буга скорее всего предпочтут явиться в образе, внушающем доверие. Я не удивлюсь, если вон те три поросенка они и есть. Их жестикуляция и настороженно-угрожающая манера держаться у стены, ближе к выходу, могут служить подтверждением моей догадки.
Заметив появление Бородина с подругой, Ильин отбросил свои логические умозаключения и начал наблюдать за реакцией окружающих на вызывающе поблескивающий перстень на пальце полусогнутой руки
