Когда уже валилась с ног и тяжело дышала, как загнанная лошадь, меня, наконец, выпустили из круга. Один из галантных кавалеров проводил до костра и бережно усадил на поваленное бревно, пообещав вернуться. Я блаженно вытянула к огню ноги и руки и устало прикрыла глаза, не переставая улыбаться. Господи, как бы мне хотелось, чтобы Максим сейчас был рядом. Когда они уже с Кощеем приедут?
— Потрясающе выглядишь.
Ну вот, вспомни солнце, вот и лучик. Я радостно вскочила, забывая про усталость, и обернулась на улыбающегося Хранителя.
— Максим! — парень уже успел переодеться и выглядел слишком свежо для человека, только что вернувшегося из боевого похода. Я бросилась к соседу на шею, а тот, ничуть не возражая, крепко обнял меня в ответ.
— Больно? — всполошился, когда я ойкнула от боли в оказавшейся между нами забинтованной руке. Отстранился под мой разочарованный вздох и с волнением посмотрел в глаза. Сердце уже привычно заколотилось сильнее, и я замотала головой, одновременно отвечая на вопрос Хранителя и пытаясь согнать с лица краску.
Максим недоверчиво прищурился и снова обнял меня, на этот раз контролируя силу. Я уткнулась парню в ключицы и закрыла глаза, не в силах стереть с лица счастливую улыбку.
— Как дела?
Сосед тяжело вздохнул и проговорил мне в макушку:
— Нормально. Почти всех поймали. Нечисть только по лесам разбрелась, но это уже не наша забота. Всех колдунов Ивана сдали. Помощников, тоже почти всех поймали. А с остальными пусть стража и богатыри разбираются.
Я, не отстраняясь от Максима, подняла голову. В его глазах плясали отражающиеся искры костра, а сам парень улыбался.
— Чего ты? — спросил, когда заметил, что я погрустнела. Прислонился лбом к моему лбу и нахмурился, — Руслана, что-то не так?
— Максим, а что дальше будет? — тихо спросила, не в силах прервать наш зрительный контакт. — Ну… со мной…
Хранитель не успел ответить. Появившееся рядом друзья заставили нас обоих испуганно вздрогнуть.
— Ой ну хватит вам обниматься. — Василиса смеялась, разглядывая нас, — Руся, отпусти уже Максима, он с дороги не евши.
Я выбралась из рук Хранителя и постаралась натянуть на лицо улыбку. Подошла и обняла Кощея и Ягу и чмокнула в затылок фыркнувшего Колобка.
— Правда, вы же голодные, — всплеснула руками я, — мы с Васей тоже не ели, ждали вас!
Друзья, радостно переговариваясь, двинулись к столу, а я почувствовала, как мою ладонь нащупала рука Максима. Он молча сжал мои пальцы и потянул следом за ребятами.
На длинном дубовом столе, растянувшимся метров на тридцать, не меньше, находилось столько еды, что у меня перед глазами зарябило. Вася еще до этого говорила мне, что Царевна-Лягушка постелила скатерть-самобранку, но своими глазами я ее еще не видела. Дружно глотая голодные слюнки, мы уселись за стол, где никого не было, и накинулись на еду.
Когда желудки, наконец, были наполнены, а разговоры текли с вялым блаженством, Вася, что сидела на соседнем стуле, вдруг печально вздохнула:
— Руслана?
— А? — я с сожалением отложила куриную ножку обратно в тарелку, понимая, что мой живот не выдержит подобного издевательства над собой.
— Неужто мы больше не увидимся?
Я сжала руки и опустила грустный взгляд на пальцы. Ну вот, хотела повеселиться и не поднимать сегодня эту тему, а Василиса заговорила сама.
— Ты решила уехать в Москву? — ледяной тон Максима мне не понравился. Я подняла голову на парня и поняла, что он отложил в сторону вилку и смотрит на меня серьезным взглядом.
Стало неуютно, и я испуганно пожала плечами:
— С чего ты взял?
Хранитель прищурился и кивнул на Василису:
— Она говорит, что вы больше не увидитесь? Ты об этом мне хотела сказать?
— Ну, — я удивленно хлопнула глазами, — я не говорила, что уеду в Москву.
Максим переглянулся с Кощеем и нахмурился:
— Я не понял.
— Да чего ты не понял? — обиженно фыркнула я. Вот обязательно заставлять меня говорить такие унизительные и грустные вещи вслух? — я — не Хранительница, значит в Лес попасть больше не смогу.
Сосед как-то странно на меня покосился и вкрадчиво поинтересовался:
— Но сейчас-то ты тут. Если ты не собираешься уезжать из Зорино, ничто не помешает тебе ходить в Лес со мной. — помолчал и еще раз уточнил: — Ты же не собираешься уезжать?
Я оглядела застывших друзей, взирающих на меня с немой мольбой, и почувствовала, как к глазам подступили слезы. Удерживать их не было сил, и я, всхлипнув, замотала головой:
— Конечно же нет!
А разве мог быть другой ответ? Какой человек в здравом уме сможет вернуться к «нормальной» жизни, зная, что под боком живут настоящие сказочные герои? Да и не только в этом дело. Они все мне стали друзьями, которых в моей жизни никогда и не было. Ну, кроме Светки, конечно. Что в школе, что и институте, сверстники дружили со мной только потому, что я училась лучше остальных и могла помочь с учебой, на работе подлизывались из-за моего неумения говорить «нет» и привычки ответственно относиться к делу. Всю свою жизнь я знала это и пыталась завоевать право на дружбу, а здесь, сколько не думай, я только всем мешала, спутывала планы и не сделала ничего, чтобы помочь, пусть и старалась изо всех сил. Но просят ведь остаться! И любят!
Вася с ревом кинулась мне на шею, Колобок незаметно облегченно выдохнул, а в ногу ткнулся влажный нос мурлыкающего кота.
— Кстати, — всхлипнула, когда мы с Василисой, наконец, перестали обниматься и разводить вокруг сырое болото, — а что с Жар-Птицей?
— Улетел, — пожал плечами Максим. Парень повеселел и выглядел теперь куда дружелюбнее, — скорее всего в зачарованную рощу. Там живет много сказочных птиц.
— А он не опасен?
— Скорее всего нет, — за Хранителя ответил Кощей, — Книга уничтожена. Границы не разрушены, как мы думали. В Книге хранились Знания, которые способны были уничтожить Лес, а теперь их нет. Жар-Птица о них ничего не знает и сделать ничего не может. Если начнет чудить, сдадим стражам.
— А где
