Телефон зазвонил как раз вовремя.
— Да?
— Кира, — веселый голос Князева неожиданно сделался серьезным: — Кира, ты что плачешь?
— Денис, — всхлипнула я, — а можно… можно, я к тебе приеду? Мы… фильм посмотрим.
— Мне заехать за тобой?
— Нет, я сама.
5.0
Даже не помню, как уходила из квартиры. Рита пыталась со мной говорить, но я упрямо молчала. Отчасти потому, что сил ссорится с сестрой сейчас совершенно не было, отчасти из-за совета мамы, к которому я всерьез прислушалась. Когда первый наплыв отчаяния спал, но обида и чувство старого унижения продолжали грызть душу, я вдруг серьезно задумалась, а на какой почве могу сейчас накричать на сестру? Накричать очень хотелось, но логических основания для этого было никаких, поэтому я, мысленно гордясь собой, решила просто поиграть в молчанку.
К Денису добралась на такси, бросив на прощание Рите скупое:
— Скажи маме, к ночи буду.
Когда я позвонила в дверь с номером 25, Князев открыл тут же, как будто ждал меня на пороге. Взгляд у него был взволнованный. Парень тут же затащил меня внутрь и внимательно вгляделся в лицо.
— Кира, ты в порядке?
Такая забота смутила. Надо же, устроила сама себе истерику, а парень тут испереживался весь, будто я прямо сейчас собралась испустить последний дух.
— Все нормально, — неловко промямлила я. — Ты чего?
— Да у тебя голос был такой странный, — поняв, что моей жизни ничего не угрожает и не угрожало, облегченно выдохнул парень, — я подумал, случилось что-то серьезное.
От его внимательного взгляда стало душно. Или это в квартире у него слишком сильно топили? Я покраснела и принялась снимать пуховик и шарф. Позорно запуталась в собственных рукавах и психанула. Денис покачал головой и помог мне избавиться от куртки.
— Проходи, — махнул он головой в сторону зала, — есть хочешь?
— Нет, спасибо, — смущенно отозвалась я, вдруг вспомнив, что так и не поела ужин, оставив его в микроволновке. Живот, подтверждая мое вранье, тут же громко заурчал. Князев усмехнулся:
— Сейчас сделаю тебе что-нибудь. — и прокричал уже из кухни: — как относишься к бутербродам?
— Хорошо, — ответила я.
В комнате парня было так же чисто, как и в прошлый раз. Только на этот раз диван был сложен, а большой телевизор на стене включен. Кефир, сонно мурлыкал разлегся прямо поперек дивана. Я ласково погладила кота по макушке. Тот сонно зевнул, открыв огромную пасть с острыми клыками, и лениво приоткрыл один глаз. Признав во мне знакомого человека, Кефир коротко мявкнул и грациозно поднялся на лапы.
— Привет, мой хороший, — улыбнулась, садясь на освободившееся место. Кефир тут же запрыгнул мне на колени и свернулся клубочком, продолжая громко урчать. Я одной рукой зарылась пальцами в его шерсть, а другой нащупала рядом переключатель. По телевизору смотреть было совершенно нечего, и я решила остановиться на излюбленном Диснее. Мультики еще никому не вредили.
— Держи, — явившийся через пару минут Денис поставил на столешницу рядом с диваном тарелку с бутербродами и кружку дымящегося чая. Запахло мятой.
Князев уселся рядом, забрал кота на руки, а я как-то растерянно наблюдала за действиями на экране. По телевизору шел известный с детства мультик о Золушке. Бедняга девушка в очередной раз с опущенными глазами и грустью сносила издевательства мачехи и двух сводных сестер.
— Как думаешь? — тихо поинтересовалась я, задумчиво откусывая кусочек от хлеба с сыром и не отводя взгляд от экрана. — На кого я больше похожа?
Денис, что до этого отвечал на пришедшее на телефон сообщение, удивленно покосился сначала на меня, а потом на экран:
— В смысле?
— На Гризельду или на Анастасию?
Парень пару минут молчал, наблюдая за кознями, что две вредные сестры главной героини, ей строили, а потом отложил телефон и повернулся ко мне.
— Рассказывай.
А я взяла и рассказала. Вот так просто, без вступлений, спокойно начала говорить и про папу, который нас бросил, и про Макса, и про появившихся в моей жизни Риту и Андрея, и про тот чертов День рождения. Причем чем дальше продвигался рассказ, тем хуже становилось мне от понимая, какой же дрянью я иногда была.
Я вдруг поняла, что не просто жалуюсь Дэну на Риту и Максима. Я вдруг поняла, что совершенно честно рассказываю ему о том, как мерзко себя чувствовала, когда перегибала палку. Как ненавидела, что мама светится от счастья, разговаривая со своей приемной дочерью. Как ставила ей палки в колеса. Я совершенно неожиданно поняла, что окончательно переболела той ситуацией с Максом и отпустила ее настолько, что даже не хотелось подбирать дурацких эпитетов, чтобы описать подлость Березиной и Королева. Сейчас меня гораздо больше интересовал другой вопрос, который я под конец напрямую задала Денису:
— Как ты думаешь, я законченная завистливая дрянь?
Денис, который внимательно слушал всю мою исповедь, как-то невесело улыбнулся. За время моего рассказа, я успела с ногами забраться на диван и повернуться полностью в его сторону, а сам парень, сидел в пол-оборота положив одну руку на спинку дивана. И прямо сейчас он положил ладонь этой руки мне на голову и ласково погладил волосы.
— Нет, Кира, — произнес он. — Ты просто человек.
Я не поняла, что он имел в виду и нахмурилась. А Денис вздохнул:
— Человеку свойственно испытывать подобные чувства, понимаешь? Зависть, злость, обида. Если это все не переходит серьезные границы, то в том, чтобы испытывать их, нет ничего плохого.
— Но я перехожу границы, — тихо возразила я, — я такого наворотила, Дэн.
Парень задумчиво кивнул:
— Даже если так. Но послушай себя. Послушай, насколько ты искренне говоришь обо всем этом. Тебе так сложно перебороть саму себя, но ты же пытаешься, я прав?
Я неоднозначно пожала плечами.
— Кира, — Князев переместил свою руку с волос мне на щеку и нежно погладил горящую кожу. — Не существует святых людей. Нет тех, кто только всех прощает и любит. Люди завидуют. Люди ревнуют. Обижаются, спорят. Отличие состоит лишь в том, как они сами к этому относятся. Насколько искренне они преподносят себя. Сколько времени им нужно, чтобы понять, что они приносят боль другим, пусть и неосознанно.
По щекам покатились слезы, и Денис, едва заметно улыбаясь, стирал их большим пальцем.
— Честно говоря, я просто восхищаюсь тобой сейчас, — тихо проговорил он, — ты понимаешь, что сейчас сама себя пытаешься вытащить из болота? Ты сама поняла, что там находишься, и сама пытаешься из него выбраться. Кира, знаешь, насколько сильной ты выглядишь в моих глазах?
Я завороженно смотрела в его глаза и помотала головой.
— Хорошо, — кивнул он, — тогда я попытаюсь объяснить. Смотри, как ты думаешь, было бы лучше, если бы ты, ненавидя Риту и обижаясь на
