Проблемы выяснились практически на второй день приезда Золотова, когда Денис позвонил ему из полиции и попросил успокоить деда. Марк что-то наврал родственнику Князева, и поехал вытаскивать друга из передряги. После этого Денис, которого задержание здорово напугало, честно рассказал все приятелю. И про то, как со школы связался с не очень приятной компанией, и про то, как «друг» Миха поймал его на деньги и теперь шантажирует огромной суммой, принуждая участвовать в различных незаконных делах, начиная от ограблений и закачивая чем-то вроде подпольных драк. Прибыли и, уж тем более, какого-то удовольствия от всего этого Князев не получал. Все деньги отдавал Михе, надеясь выплатить долг, но дел этих со временем накопилось столько, что Князеву уже грозил внушительный срок. И Миха удачно этим пользовался, шантажируя первокурсника и не позволяя начать жить нормально.
Марк, недолго думая, позвонил отцу. Тот Дениса вытащил, но не совсем законным способом, из-за чего Князеву пришлось переехать в их город. Миха с еще несколькими своими друзьями отправился под суд, а Денис постарался начать новую жизнь, вычеркнув из нее прошлое. Он очень не хотел, чтобы обо всем этом кто-то узнал, поэтому поставил тогда Марку строгое табу на принятие кого-либо из университета на работу в его клуб. Проблемы подобного характера на учебе ему были не нужны, но даже при всем этом, какие-то сплетни все равно просочились. А теперь просочилось еще и само прошлое, в лице неожиданно обнаглевшего Михи.
— Что будем делать? — Марк задумчиво затушил сигарету, рассматривая темный город за окном.
— Понятие не имею, — отозвался Денис.
— Отцу надо позвонить.
— Марк, — Князев раздраженно потер переносицу, — давай пока не будем? Я попробую решить сам.
— Каким образом?
— Не знаю. Но я попробую.
5.1
— Кира, ты сама не своя. Что-то случилось?
Мама все-таки задала этот вопрос, когда я в очередной раз не донесла ложку с какао до бокала. Шоколадный порошок просыпался на столешницу, откуда я буквально минуту назад уже его убирала.
— Блин, — пробормотала, снова протягивая руку к тряпке у раковины, — да что же такое?
Мама перехватила тряпку из моих рук и махнула мне головой в сторону дивана. Я послушно села и сцепила перед собой пальцы и так и сидела, пока она ловко убрала мусор и заваривала мне сладкий напиток.
— Осторожно горячо, — предупредила мама, протягивая мне дымящуюся кружку.
— Спасибо, — вздохнула я. Пока задумчиво дула на какао, она села напротив и теперь выжидательно на меня смотрела.
— Что?
— Кира, что случилось?
Я вяло улыбнулась и попыталась убедить, что все в порядке, но мама мне не поверила. Нахмурилась:
— Это из-за того, что мы с Андреем улетаем сегодня?
— Сегодня? — охнула я. Мельком глянула на настенный календарь и поняла, что совсем потерялась в днях. — Я и забыла. Мам, не переживай, дело не в этом.
Она вроде поверила, но и настаивать на настоящей причине не стала. Сказала только, что в любой момент готова меня выслушать, если мне вдруг захочется поговорить. Я была очень благодарна маме за то, что она не стала настаивать, потому что я даже понятия не имела, о чем так сильно переживаю. Мутные догадки и подозрения, которые не отпускали всю ночь пугали меня, но почему-то легче было держать их просто в мыслях. Казалось, если я расскажу о них хоть кому-то, то они непременно обретут силу и возрастут в своей вероятности.
Риту утром я так и не увидела. Видимо, девушка ушла гораздо раньше, чем обычно. Что ж, и на этот раз судьба не позволила мне поговорить с ней нормально, хотя, я даже была этому рада. Сейчас, несмотря на все вчерашние переживания, я беспокоилась только о Денисе.
Глупо было, конечно, ожидать, что парень окажется в университете, но в тайне я очень на это надеялась. Однако Князев на учебу так и не явился. Правда, к концу пятой пары соизволил ответить мне на сообщение: написал, что ему надо временно уехать. Вот так коротко и совершенно не ясно. Подруги за вчерашний вечер так и не помирились, и весь день провели в напряженном молчании. Со всем этим, мое настроение лежало где-то под плинтусом, и я уже совершенно не понимала, как себя вести и куда деть.
Следующая неделя тянулась медленно и нудно. В клубе я работала с заметно подуставшим Иваном, заменяющим Дениса, а дома каким-то чудесным образом практически не пересекалась с Ритой. Князев на связь больше не выходил, как, собственно, и Марк. Мама с Андреем тоже звонили редко. На Кубе оказалась отвратительная связь, но я была даже рада, что они отдыхают, наслаждаясь только друг с другом.
До Нового Года оставалось два дня, но уровень моего настроение болтался на отметке минус и подниматься не собирался даже просто до «хорошего», не то, что «праздничного». Ника с Лилей, наконец, помирились, и собирались идти на вечеринку в клубе. Причину моего «кислого» лица обе пытались выявить с маниакальной настойчивостью, но крайне неудачно, я молчала, как партизан. Хотя бы просто потому, что понятия не имела, что должна была говорить.
Вечер перед сменой я решила провести у девчонок. Сегодня Синицкая пришла на пары одна, у Ники разболелся живот, и девушка решила заколоть на последний учебный день в этом году.
Выйдя из института, мы с Лилей решили отметить последний учебный день прогулкой. С последней пары отпустили пораньше, и мы проигнорировали автобус, свернув на знакомую дорогу. Погода радовала легким морозцем. Вчера выпало много снега, сугробы у краев дороги пугали своими размерами, а на трассах образовались плотные пробки. Город гудел в предновогодней суете. В магазинах было полно людей, а прямо на улицах находились те, кто уже начал праздновать.
Болтая о каких-то неважных вещах, мы прошли уже больше половины пути, прежде чем у Лили зазвонил телефон.
— Ало? — лицо девушки расцвело смущенной улыбкой, — да, Марк, привет!
Я сразу оживилась. Марк мне на сообщения все эти дни также не отвечал, но, насколько я знаю, Лиля до этого момента тоже с ним не связывалась.
— Да, — кивнула Синицкая, забывая, что собеседник ее не видит, — я домой иду. Кира? Кира
