— Не это я ожидала найти в мире Улья, — прокомментировала я.
— Да уж, это точно, — Дамиэль скользнул взглядом по витринам. — Тут нет оружейных. Нет пушек на башнях зданий. Вообще никаких признаков оружия.
— И никаких признаков магии, — я посмотрела на уличные фонари. — Освещение снабжается не Магитеком. Думаю, тут всё на электричестве — на обычной энергии, а не на магической.
Дамиэль посмотрел на людей, шагавших по улице.
— Все жители тоже кажутся людьми. Никто из миллионов местных обитателей, похоже, не использует магию. Магия не продаётся и не рекламируется.
Увидев солдат Улья в действии во время сражения на Найтингейле на прошлой неделе, я ожидала, что здесь мы найдём магию везде. И причём могущественную магию.
Но это место, насколько я видела, было совершенно лишено магии. Ну, если не считать крепости за пределами города.
— Освещённое магией небо над городом без магии, — сказала я, пока мы шли по магическому городу без магии. — Странность магии и отсутствия магии бок о бок. Что это значит?
— Я не знаю, — сказал Дамиэль. — Но теперь я понимаю, что эта магия уже долгое время выстреливала из тех крепостей в небо.
— Откуда тебе это известно?
— Потому что никто даже не смотрит на магию, которая кружит над ними. Они не пялятся на неё. Видимо, для них это нормально. Это стало таким обыденным, что они даже не косятся туда лишний раз.
— А может, они не способны это видеть? — предположила я.
— Давай выясним.
Дамиэль направился к бару на другой стороне улицы. Ничто в неприметном кирпичном здании не указывало на то, что это бар — за исключением таблички над дверью. Там было написано: «Клуб Кататония»[2].
— У этих людей странное чувство юмора, — заметила я, обращаясь к Дамиэлю, пока мы входили в бар.
Внутри были деревянные полы, барная стойка и столы тоже из дерева. За скоплением круглых столиков находилась мишень для дартса, нечто похожее на бильярдный стол, и несколько других игр. Здесь ничего не работало на магии — ни освещение, ни массивный музыкальный автомат в углу.
Существовали разные способы допросить кого-либо. Дамиэль поступил правильно, придя сюда за информацией. Бары — это место, где люди пили алкоголь и расслаблялись. А когда люди расслаблялись, из них проще вытащить информацию. А если они пьяны, то реже замечали, когда ты начинал задавать им странные вопросы.
— Вон те люди, — я взглянула на вероятных кандидаток — женщины пили разноцветную жидкость из стопок и играли в игру, которая предусматривала бросание маленьких шариков в дырки на стене.
Дамиэль кивнул.
— Хороший выбор. Они постепенно пьянеют, но ещё сохраняют неплохую координацию в игре. Это означает, что они ещё не слишком опьянели. Если люди слишком пьяны, они несут бред. А если они недостаточно пьяны, то с меньшей вероятностью ответят на вопросы незнакомцев.
— Идеальный баланс, — я широко улыбнулась ему. — Совсем как учил меня отец.
Дамиэль бросил на меня любопытствующий взгляд.
— Я рассказал тебе про своё прошлое. Ты не ответила тем же.
— Я тру спинку тебе, ты трёшь спинку мне? — спросила я, приподняв брови.
— Я понятия не имел, что надо ещё и спинку тереть, но да, это можно организовать.
— Как ты умудряешься заставлять любую фразу звучать неприлично?
— Трение зачастую неприлично, за исключением случаев, когда оно очень, очень приличное, — он подмигнул мне.
— Ты опять это делаешь.
— Это?
— Заставляешь всё звучать пошло. Как ты это делаешь?
— Может, всё дело в том, что я приподнимаю брови вот так.
Он выгнул брови.
— Или опускаю взгляд вот так.
Его глаза пробежались по моему телу, как река растопленного мёда — жарко, плавно и соблазнительно как сам грех.
— Или улыбаюсь вот так.
Его губы изогнулись в тёмной, дьявольской улыбке.
— Прекрати, — я рассмеялась.
— Как пожелаешь, — как по щелчку переключателя, его лицо мгновенно сделалось холодным и профессиональным.
— Нет, подожди, не прекращай.
— Прекрати, не прекращай — определись, а?
— Не прекращай. Ты смешишь меня.
— Рад служить, принцесса, — он взял мою ладонь и поцеловал тыльную сторону.
Я захихикала.
— Уверен, генерал Сильверстар учил тебя, что «ангелы не издают таких неподобающих и недостойных звуков», — последние несколько слов Дамиэль произнёс, весьма убедительно подражая моему отцу.
Я хрюкнула.
— Или таких звуков, — сурово произнёс он.
Я взяла его под руку. Вот только я хохотала так сильно, что согнулась пополам, и моё тело сотрясалось на его руке.
— Будь здорова.
— Я не чихала, — сообщила я ему.
— Меня ты почти одурачила.
Я снова захохотала.
— Хорошо, что здесь нет никого из Легиона. Представляешь лицо Никс, если она увидит, как легкомысленно мы себя ведём и хохочем как парочка придурков? Она не понимает, что иногда так приятно просто подурачиться.
— Даже когда судьба нашего мира висит на волоске?
— Особенно когда судьба нашего мира висит на волоске, — сказала я ему. — Без смеха, без счастья куда сложнее сохранять оптимизм. Но когда ты смеёшься, обременяющие тебя печали просто скатываются с твоих плеч, и ты знаешь, что всё будет хорошо. Попробуй, Дамиэль. Ты почувствуешь себя намного лучше.
Он сделал глубокий вдох, затем остановился и посмотрел на меня.
— Что случилось? — спросила я.
— Я боюсь, что если позволю печалям скатиться с моих плеч, они ударят тебя по голове.
Я усмехнулась.
— Хотелось бы мне, чтобы ты всегда был таким, Дамиэль.
Его улыбка померкла, лицо сделалось серьёзным.
— Я не могу, ты же знаешь.
Я вздохнула.
— Полагаю, смех не вяжется с образом Дознавателя.
— Ужасное сочетание.
— Разве что это маниакальный хохот.
Его губы изогнулись в медленной, порочной улыбке.
— Я приберегаю маниакальный хохот для особенных случаев.
— Это похоже на то, когда надеваешь любимую униформу.
— Именно, — сказал он. — Но если будешь хорошо себя вести, я могу попозже вознаградить тебя маниакальным хохотом.
— А если я не буду вести себя хорошо?
Его глубокие и серьезные глаза посмотрели в мои. Ни один из нас не произносил ни слова. Мы просто пристально смотрели друг на друга, и воздух трещал от наэлектризованного напряжения. Дамиэль сократил расстояние между нами.
— Приветик.
Я обернулась через плечо. Позади нас стояла женщина с тёмными глазами и короткими хвостиками, выкрашенными в ярко-синий оттенок. Она держала в руках поднос, заставленный стопками.
— Могу я протиснуться мимо вас? — спросила она у нас.
Её голос звучал тихо, поведение тоже в целом было приятным. Улыбка на её лице говорила мне, что с её языка всегда готова была сорваться шутка.
— Вообще-то мы надеялись присоединиться, — сказала я, подвигаясь, чтобы она могла пройти. — В вашей игре найдётся местечко ещё для двоих?
— Что скажете, девочки? — крикнула она двум женщинам, которых Дамиэль выбрал для допроса. — У вас найдётся место ещё для двоих?
Дамы издали подтверждающие вопли.
Синенькая помахала нам.
— Идите сюда, — она поставила поднос с напитками на столик, который ближе всего стоял к игре «шарики-в-стене».
— Вы не местные, да? — спросила её подружка с розовыми хвостиками.
— Откуда вы? — спросила женщина с ярко-жёлтыми хвостиками бананового цвета.
Ни у кого другого в баре не было столь ярких цветов волос, как у этих трёх, но в них не было ничего магического. Должно быть, им просто
