Толпа текла в строго определенном направлении — встречать дракона, до его появления времени почти не осталось.
Как не осталось и места на площади, похоже, люди явились загодя, чтобы удобно встать и ничего не пропустить. Мы мало что увидели бы с боковой улицы, так что Дин придирчиво оглядел крыши домов, и потащил нас во двор ближнего дома, шаря при этом по карманам. Целый три золотых перекочевало в ладонь пузатого мужика, нехотя открывшего нам дверь, через пару минул мы уже чердаке, откуда выбрались на крышу, на просторную дощатую площадку, огороженную перильцами, и уже занятую семейством, состоящим из степенного папаши, дородной матроны-мамы и двух мальчишек лет двенадцати-тринадцати. Им пришлось немного подвинуться.
Площадь была как на ладони, слева — Драконья башня, заметно превосходившая высотой королевский замок, который тоже находился поблизости, а другой стороны, прямо напротив башни — каменный помост, накрытый коврами. На помосте уже стояло королевское семейство, за ними — еще важные персоны, во всяком случае дядюшку Вельда-младшего я разглядела. Меня немного удивило, что королю и королеве не приволокли трон, или хотя бы табуретки — все встречали дракона стоя.
И вот, наконец…
— Летит! Вон там! — выкрикнул кто-то неподалеку.
Черный дракон вынырнул из облака почти-что над нашими головами и теперь медленно опускался на башню. Ах, какой же он был красивый! Вся площадь трепетно замерла. А у меня сердце почему-то сумасшедше забилось, захотелось кричать и плакать одновременно. Я и закричала:
'Джел-вер! Ар-дай!'
По-соддийски закричала, конечно.
'Привет! Вижу, ты нам рада!' — со смешком отозвался Ардай.
'Еще как! Хорошо долетели?'
'Просто шикарно!'
'Прекращайте болтать! — строго заметил Джелвер, — еще мимо башни промахнешься, разговорчивый!'
'Промахнуться? Представляешь, как они забегают?' — весело орал Ардай, видно, соскучившийся во время перелета.
Разумеется, он сел точно на башню, и вся площадь разом словно выдохнула, а потом поднялся шум, все нарастающий.
'Лучше фейерверк устрой, а то что за скука?' — крикнула я, потому что мое игривое настроение никуда не делось.
Ардай, уже сложивший было крылья, снова распахнул их и выдохнул куда-то в сторону облаков целый столб пламени, который не рассыпался звездочками, как полагается фейерверку, но впечатление произвел — шум разом стих.
'Ну все, вы доигрались! Уши надеру обоим!' — пообещал Джелвер.
Я не сомневалась — он притворялся сердитым.
Он легко слез со спины дракона, поднял руки, приветствуя народ Винеты, а потом — и это была картина! — просто спрыгнул с башни на брусчатку мостовой — толпа внизу тут же раздалась в стороны. Он прыгал медленно, словно в замедленной съемке, встал на ноги, даже не покачнувшись, и торжественно, высоко вскинув голову, двинулся к помосту. Не доходя несколько шагов, с достоинством поклонился, и король поклонился тоже. После Джелвер по лесенке взбежал на помост, и опять, кланяясь, что-то стал говорить, к нему шагнула старшая королева и тоже что-то сказала, вот он обменялся рукопожатием с тем человеком в костюме цветов Вельда, который во время торжественного выезда ехал за королевой.
— Это тот самый маг Сергур? — догадалась я, закусив губу.
— Угу, — кивнула Шала.
А ведь он дракон. То есть, он тоже слышал всю нашу с драконами болтовню, затеянную по моей инициативе? Мне, действительно, стоит надрать уши. С чего я взяла, что здесь, во всем городе, нет больше тех, кто говорит по-соддийски? Впрочем, он ведь мог не прислушиваться, разве ему больше делать нечего?
Собственно, шоу было закончено. Мы спустились вниз, на улицу, и отправились побродить по городу. В одном переулке обнаружился сладкий базар, столько разнообразных кондитерских изделий разом я в Винете еще не видела, а сладко-медовые, пряные и фруктовые запахи сводили с ума. Кондитерские лавки тянулись вдоль левой стороны улицы, между ними изредка попадались и не кондитерские, торговали еще книгами, какими-то цепочками-колечками, игрушками. Дин остановился возле горбатого старика, торговавшего книгами и маленькими поделками-игрушками. Старик расположился без навеса, разложив товар на раздвижном столике, книги были старыми, игрушки — забавными и не слишком детскими, с очень тонкой, тщательной отделкой — скорее уж сувениры, как мне показалось. Я заметила, как только что отошедший покупатель расплатился за такую игрушечку двумя золотыми — дороговато. Впрочем, мой супруг только что транжирил золото, чтобы мы могли с удобством посмотреть два не очень-то занимательных 'представления'… нет, для нас-то — как раз занимательных, но, вообще говоря, бесплатных. Может, у них тут, в столице, вообще такие цены?..
— Почтенный лир, дай мне белого коня и обязательно золотую птичку для моей жены. У меня есть один золотой, может, хватит?
Я уставилась на мужа, недоумевая, зачем он несет эту ахинею? Старик сидел не шевелясь и смотрел сквозь нас мутными глазами.
— Ой, что я вижу, пошли туда! — Шала потянула меня дальше вдоль ряда, и Дин поспешно кивнул — иди, дескать. Метров через двадцать мы нырнули под навес и оказались в очередном царстве сладких и вредных изысков, а когда отошли, причем не так уж скоро, с корзинкой чего-то песочно-медового с орехами, Дин по-прежнему беседовал со стариком.
— Вот как знал, что встречу эту прелесть! — чья-то сильная рука прижала меня к держащему навес столбу.
Тот красавчик, что бросил мне цветок. Еще один молодой имень без тормозов?
— Не скучаешь? Не откажешься ли прогуляться со мной? Получишь от меня сережки, а то те, что у тебя, только позорят такие милые ушки!
— Я не скучаю, лир. Пусти, мой муж будет недоволен, — я постаралась вывернуться, но куда там.
— Да ну? — расхохотался красавчик, и чмокнул меня в щеку, я в ответ не слишком успешно лягнула его коленкой, только больше раззадорив.
— Пойдем лучше со мной, мне подаришь, — промурлыкала Шала, повиснув на шее именя, тот, должно быть, от неожиданности растерялся и выпустил меня, я отскочила в сторону и засандалила ему в физиономию корзинкой с печеньем, тут же схватила Шалу за руку и дернулась было бежать…
И тут же оказалась в других руках, таких же сильных.
— А ну, красотка, покажи браслет! — он стиснул мое запястье, при этом развернув меня лицом к себе. — Ты что же, замуж выходила где-то в наших владениях? Рисунок тот самый! И я тебя уже где-то видел!
Это был молодой Кер… и принесли же черти! И при чем здесь рисунок?! Мне и в голову не приходило, что рисунок на брачных браслетах какой-то особенный!
— Не знаю я твоего папашу, и с тобой бы не знакомилась! — огрызнулась я, — что муж надел на свадьбе, то и ношу! Отпусти! —
