Кот молча кивнул. Горыныч рассматривал стену. Повисло неловкое молчание.
— А это, — наконец заговорил Баюн, — А какая у тебя голова главная?
Головы Змея Горыныча переглянулись и задумались.
— Так сразу и не скажу. Обычно считается, что средняя. Потому что по центру. А так… Наверное, все одинаково главные.
— А ешь через какую?
— Всеми, — хором ответили все головы и улыбнулись.
Баюн принялся царапать когтём камень.
— А чем ты занимаешься? — поинтересовался Горыныч.
— Всяким, — уклончиво ответил Кот, — Сейчас вот курей развожу, да сплю. Права себе подобных защищаю. Ну как защищаю. Морально поддерживаю.
— Очень интересно, — закивал Горыныч.
— Ага, — кивнул Баюн.
Один из Рыцарей в клетке схватился за прутья и начал их дёргать.
— Выпустите меня! — заорал он, — Я так больше не могу! Я хочу к маме!
— А ну, цыц! — гаркнул Змей Горыныч, — Чего меня перед гостем позоришь?
— Выпустите! — продолжал орать Рыцарь, — Я никогда сюда больше не приду, честное слово!
— Слушай меня внимательно, черепашка, — Баюн спрыгнул с камня и подошёл к клетке, — В некотором царстве…
Закончив рассказывать сказку, Кот вернулся обратно.
— Ничего себе! — восхищённо и с уважением воскликнул Горыныч, — А как ты это сделал?
— Особенность у меня такая, — гордо ответил Баюн, — Я сказки рассказываю, а они усыпляют тех, кто их слышит. Но это ещё что! Я ими ещё исцелять могу. Только это секрет. Хорошо?
— Конечно! — Горыныч закивал всеми головами, — Да ты прям ходячее чудо! Это же надо, какая полезная штука. А я вот всего лишь огнём дышать умею.
— Огнём? — удивился Баюн, — А покажи?
Горыныч повернул головы к выходу и выдохнул из каждой струю пламени.
— Вот это да! — Баюн в восторге захлопал лапами, — Да это самое лучшее, что я видел в жизни! Это же надо! А тебя самого не обжигает?
— Ни капельки.
— Я тебе даже завидую, — восхищался Баюн, — Летать умеешь, огнём дышишь! Для тебя, наверное, деревню разорить минутное дело?
— Да, около того, — смутился Горыныч, — Только я таким не занимаюсь же.
— Жаль, — расстроился Кот, — А то я не летал никогда. Думал, как полетишь разорять, может и меня с собой возьмёшь.
Змей Горыныч посмотрел на поникшего Кота и махнул лапой.
— Ладно, — с улыбкой сказал он, — В честь знакомства можно, какую-нибудь маленькую. Полетели.
Богатырская Мама
— Женщина, успокойтесь! — Змей Горыныч безуспешно пытался спрятать головы от ударов метлы, — Прекратите проявлять агрессию к сказочному, а главное редкому созданию!
Женщина устало опустила метлу и посмотрела на Горыныча исподлобья, тяжело дыша.
— Ишь, как заговорил, — прохрипела она, — Что, не нравится тебе?
— Не нравится, — подтвердил Горыныч, — Метла же грязная, а вы меня ею по лицу. Вы как вообще зашли в пещеру, а? Вы разве на входе Богатыря не встречали?
— Встречала, — кивнула Женщина, — Остановить меня пытался, сопляк. Два раза метлой получил и убежал. Тоже мне, Богатырь.
Она хорошенько размахнулась и стукнула зазевавшегося Змея Горыныча по морде метлой.
— Прекратить! — завизжал Горыныч, — Или я за себя не отвечаю! Считаю до трёх! Один…
— Два, — насмешливо сказала Женщина.
— Три!
Змей Горыныч повернулся и дохнул огнём в её сторону.
— Я предупреждал.
Когда огонь рассеялся, Женщина провела рукой по растрепавшимся волосам.
— Причёску испортил, гад! — прошипела она, — Да я тебя сейчас!
— Помогите! — испуганно заорал Змей Горыныч, — Кто-нибудь!
Когда метла была сломана об одну из голов, Женщина села на камушек и внимательно посмотрела на свернувшегося в клубок Горыныча.
— Будешь ещё маленьких обижать?
— Не буду, — дрожащим голосом пообещал Горыныч, — Честное слово! Я никогда… Кстати, а я ведь и так маленьких не обижаю. Вы меня с кем-то перепутали.
— Ты тут один трёхголовый, — усмехнулась Женщина, — Третьего дня к тебе Богатырь приходил, молоденький такой, с веснушками?
— Приходил. Всё, как всегда: пришёл ко времени, пытался одолеть, но не вышло. Ушёл домой, обещая вернуться через недельку. Я его, по-моему, даже не ранил.
— Не ранил. А вот расстроил сильно. Он из-за тебя даже есть перестал.
Горыныч задумчиво махнул хвостом.
— Вон оно что. А вы ему, собственно, кто?
— Я его мама.
— А я-то ещё удивился, что вас огонь не взял! — Горыныч развернулся и сел, — Так а чего вы сразу меня бить-то кинулись? Я же ему не навредил. А есть рано или поздно всё равно начнёт.
— Дурак ты, — сказала Богатырская Мама, — Вот будут у тебя, не дай Бог, свои драконята, поймёшь, что такое переживать за своё дитя. Значит, слушай меня внимательно. Через неделю сыночка опять к тебе сражаться придёт. И в этот раз он тебя одолеет.
— Серьёзно? — удивился Горыныч, — Вы умеете видеть будущее? Ой, а можете мне погадать?
— Умею, — недобро кивнула Мама Богатыря, — И если вдруг случится так, что он тебя не одолеет, то я сильно расстроюсь. А знаешь, что я делаю, когда сильно расстраиваюсь?
— Что?
— Беру метлу и иду бить какого-нибудь дракона.
— Э-э-э! — возмутился Горыныч, — Я же тут один такой, других-то нет! Это что получается, я буду страдать каждый раз, когда вы расстраиваетесь? Это же нечестно!
— Какой же ты дурень, — тяжело вздохнула Богатырская Мама, — Если мой сын тебя одолеет, то я не буду расстраиваться. А значит, я не буду брать метлу и идти бить какого-нибудь дракона. Понял?
Змей Горыныч хорошенько подумал и понял.
— Одолеет, — пообещал он, — Только вот это. А если он решит в качестве трофея голову взять? Или две?
— Значит отдашь, — хмыкнула Мама, — Какие-то проблемы?
— Нет. А вообще да. Не хочу я без голов быть. Как же я тогда буду трёхголовым, если у меня будет две головы? Или вообще одна.
— Да шучу я. Сыну я скажу, чтобы никаких трофеев и серьёзных увечий тебе не наносил, всё-таки ты у нас один такой.
— Это хорошо, — обрадовался Горыныч и прищурился, — А несерьёзные увечья будут, что ли? Давайте вообще без них?
— Нельзя, — улыбнулась Мама Богатыря, — Всё должно выглядеть по-настоящему.
Змей Горыныч расстроенно вздохнул. Мама направилась к выходу из пещеры и обернулась.
— Если не одолеет, я с двумя мётлами к тебе вернусь и сама тебя одолею, понял? Ещё и трофей возьму.
Горыныч испуганно кивнул.
— Что нужно сказать на прощание? — нахмурилась Мама.
— До свидания, — пискнул Горыныч, — Хорошего вам дня.
Мама Богатыря довольно кивнула, помахала рукой и вышла из пещеры.
Идея
— Вот зачем оно тебе надо? — Кощей заботливо перевязывал лапу Змею Горынычу, — Не обращай внимания и всё.
— Как тут не обращать внимания, — всхлипнул Горыныч, — Когда они такие вещи обидные говорят?
Кощей затянул бинт потуже и завязал его бантиком.
— Готово, — он потянулся и присел на пень, — В сотый раз тебе повторяю: огнём их всех. Двух разов хватит, чтобы к тебе эти подвиголюбы ходить перестали.
— Не могу я их огнём, — Горыныч осмотрел повязку, — Жалко же.
— А им тебя совсем не жалко, — Кощей покачал головой, — А если я однажды не успею? Что тогда?
Змей Горыныч нахмурился и пожал плечами. Кощей тяжело вздохнул и вынул трубку.
— А я ведь бросить хотел, — с укором сказал он, — Ты Дружиннику писал?
— Писал.
— Что написал?
— Жалобную бумагу, — Горыныч вынес из пещеры метлу, — Описал там всё, как есть. Что, мол, приходят всякие, жизни угрожают, мешают спокойному существованию.
— А он
