Влад меня опередил и первый спросил.
– А ты это точно знаешь?
– Так я свечку им не держала. Но изменился он. Нелюдимый стал, только к ней добр был, к женке новой. Отдал он Верку, отдал мавкам. Видели девочку люди по ночам здесь у реки.
– А что они у реки по ночам делают?
– А я почем знаю? Ты тоже спрашиваешь. Спроси лучше как девочку спасти.
– И как же ее спасти?
– Убивцу уничтожить нужно, – стукнула бабулька кулаком по камню. – До Троицких свят Молчан должен умереть. Всё.
Меня аж холодом обдало. Не разбираясь, да так сразу убить. Что мы тати что ли? Но вот Влад думал иначе.
– Когда Троицкие? Я знаю, конечно. Но может у вас по-другому традиции или отсчет идет не так.
– Завтра. Три дня девки гуляют. Русалки и мавки на землю выходят. Осторожно, защекочут, если попадешься! Три дня будут праздники, а русалки неделю гулять будут. Вот тогда и Верку в Мавки окончательно примут. Не вернется она домой.
– А если отца убить, вернется что ли? – продолжил я сомневаться. – Она же утопленница. И куда она вернется? К мачехе? Что-то я логики не вижу.
– А ты не думай много, – рявкнул Влад. – А то опять будет перед глазами летать всякое. Предателя убьем – связь разорвем. И не утопленница она еще. Пошли, брат.
– Погоди, – сомневался я. – Девочка сказала разобраться, а не наотмашь бить. Давай разберемся, с семьей поговорим. Может ещё узнаем чего.
– И правда убивать днем как то плохо, – поддержала меня бабка, – Ночи дождитесь. Выманите Молчана к берегу и там того. Признание получите для надежности и решите вопрос.
– До какой ночи, – нервничал Влад. – А если не успеем? Троицкие свята завтра. В полночь срок выйдет, наверное. Не спасем девочку.
– Ну это я не знаю, – задумалась бабка, – Наверное ее не сразу посвящать будут. Может завтра, может послезавтра. Время есть. Празднуют русалки неделю, говорю же.
Влад засомневался, я видел это. Нужно было пользоваться моментом.
– Ты только представь брат. Врываешься в дом чужой. Бросаешься на хозяина с мечом. Он, конечно, сопротивляться будет и за топор схватится. Но ты его порубишь на куски. Прямо посреди белого дня. Посреди деревни. На глазах у жены молодой в куски изрубишь. Представил? Все палати в крови и воздух в женских криках. Ты басурманин что ли? Да тебя мужики на вилы подымут и забудут, о чем говорили.
– Да, – пробубнила Марфа, – тебе бы былины складать.
Я смутился.
– Играю на гуслях немного.
Друг стоял набыченный и мозгами шевелил. Забыл, что мозги в команде это я.
– И чего делать будем?
– На разведку идем. Далеко еще до рассвета.
* * *– Не нравится мне это, – говорил Влад, пока мы подымались наверх. Бабулька осталась с коровой позади, про свое обещание помочь с жеванной одеждой забыла.
– Почему?
– Не знаю. Плохое предчувствие. Нужно выполнять задание Василия, да на Киев идти. Богатырями становиться. А эти с нежитью хитрости – не моё это. Давай сдадим труханы его, да следующее задание возьмем. Не хочу я никого убивать, прав ты. Нехорошо это.
Так ничего и не порешили нормально. Чуть не с кулаками разошлись. Влад забрал одежду, да к Василию повалил. А у меня были другие планы. Не могу я от принятого задания отступиться, почему-то. Жжет.
* * *Посоветовала мне Марфа к волхву обратиться. Живет он на краю села, в грязной, на вид заброшенной, хижине. Как и все отшельники плюет на роскошь, да с богами разговаривает. Вон и статуя Перуна во дворе, сам сделал или наколдовал?
Старик во дворе сидел, костер палил. Костер небольшой, да плямя жаркое, ветки так и трещали. Волхв грибы и ягоды на палочку деревянную нанизал да над костром сушил. Тут вообще по всему двору всякого развешано. Грибы, коренья, прутики всякие, травы и даже бабочки с жуками.
– Чего хочешь? – грубо спросил он, когда мне опять в голову прилетело видением.
Задание выполнено! Получен опыт!
Не знаю, что это означает, но волхв посмотрел с неодобрением.
– Говорить будем или нет?
– Я к тебе пришел, – говорю, – и вот по какому делу…
– Говори.
Ну я ему и рассказал. Про девочку маленькую. Про задание полученное. Про Марфу. О портках умолчал, ибо к делу не относится. Рассказал про версию старухи и о том, что Отец девушку сдал мавкам. чтобы не мешала плотским утехам. Такая вот история.
– Брехня, – отмахнулся волхв и понюхал палочку с грибами, – Молодуха извела ребенка.
Тут я так и сел. Бабка-то говорила не так.
– Пришла эта Дарена. Ниоткуда появилась да в дверь к одинокому мужику постучалась. Не ко мне пришла, не к попу на той стороне деревни. Даже не к Марфе одинокой – пришла к мужику, вдовцу. Прижилась, постель сгорела, да так и осталась. Но не понравилась ей дочка охотника. Не сошлись они характерами, да и от конкурентки нужно было избавиться. Пошла Дарена в лес, набрала нужных трав речных и болотных – сделала микстуру. Напоила мужа на ночь, а утром дочки уже дома не было. А он сам и не помнит, что наделал.
– Ух ты! – говорю я. – Как же он не помнит, если сам её отвел?
– А кто сказал, что охотник это сделал? Это не он, ведьма ночью девочку взяла, да в воде утопила. Её убить нужно. В полночь девка ходит на реку встречаться с подружками, там и возьмешь её с другом богатырем. Только при лунном свете можно нечисть извести. Но может быть защитник у нечисти – осторожнее. Да и сами по себе мёртвые девицы опасные очень.
Разошелся колдун, руками жестикулировал. Убедить хотел. Долго говорили.
…
Убедил меня старик, да и согласен я – скорее пришедшая из
