Девушка совершенно преобразилась, стала ярче, светлее, а вместе с тем теплее и, увы, для ревнивцев, желаннее. Только сейчас Астор смог понять, почему «шатенка» была готова терпеть неудобства парика. Приди она в своей «естественной окраске», и внимание окружающих было бы обеспечено. Не помогли бы ни бесформенная одежда, ни отсутствие макияжа.
Тем временем опытные техники сообразили, как приспособить одну из имеющихся ламп, и активно устанавливали оборудование в нужную позицию, в то время как фотограф с тревогой посматривал на набухающее тучами небо. Еще несколько минут суеты, подгонки света, и все опять испарились из кадра. Ассина сняла теплый плед и осторожно прошла к мостику – центральному месту съемок. Астор невольно поежился, глядя на обнаженные руки и плечи модели, ловко подхватившей длинный подол расширявшегося к низу и обтягивавшего как вторая перчатка тонкую талию девушки полупрозрачного густо покрытого изящной золотой вышивкой платья, из вызывавшей восхищение, истерику и слезы у избалованных модниц коллекции «Золотая осень».
Яркой бабочкой модель замерла, опершись руками на темное дерево перил. Несколько пробных кадров. А потом начался танец. Золотистый вихрь то замирал, по команде фотографа, то продолжал свое движение на фоне склонившихся к реке почти черных ветвей и свинцовых тяжелых туч. Резкий ветер запускал холодные пальцы в светлые пряди и раздувал легкую летящую ткань.
Съемки, казалось, продолжались бесконечно. Танец «падающего листа» прерывался раза три, чтобы окончательно не заморозить модель. Астор все с большим уважением смотрел на девушку, признавая ее профессионализм. Какие бы торнадо не сотрясали ее жизнь, здесь и сейчас, на этой площадке их не существовало. Очередная заминка на площадке, и Ассина замерла на пронизывающем ветру. С благодарностью приняла горячий чай и теплое, до поры до времени висевшее на обогревателе одеяло, в которое ее кутали помощники. Девушка спокойно улыбалась, кивала, терпеливо выслушивая что-то вещавшего ей идейного руководителя съемок.
Из предоставленных ему сотрудниками докладов будущий глава клана, все это время наблюдавший со стороны, удобно прислонившись к толстому шершавому стволу росшего чуть поодаль от всей этой кутерьмы дерева, знал, что подобное поведение было для Ассины не исключением, не демонстрацией, а постоянной манерой общения. И большая часть персонала на площадке, частенько сталкивавшегося с капризами и истериками чувствительных высокооплачиваемых моделей, делала все возможное, чтобы спокойной и вежливой молодой женщине было тепло, максимально удобно и комфортно.
Конечно, были и те, кто пользовался неконфликтностью девушки, но рано или поздно подобные люди создавали слишком явные неудобства для рабочего процесса и исчезали. Ассина же воспринимала их появление и исчезновение, как и неурядицы, с необъяснимым для окружающих равнодушием. А вот Астор понимал, что такие мелочи, как едва теплый чай или неподанный стул, Ассину волновали мало просто потому, что ей было о чем подумать и помимо этого. Размышления молодого человека прервал полноватый мужчина в форме рабочего, державший в руках пластиковый стаканчик с горячим чаем. Брюнет с улыбкой и легким поклоном протянул напиток: - Госпожа Аниса, - он взглянул в сторону допивавшей что-то из такого же пластикового стакана девушки, чей псевдоним являлся символом известности, успеха и признания, - волнуется, что Вы замерзли и устали. Может быть, присядете? Там есть стулья, - он показал рукой на площадку.
Астор покачал головой и улыбнулся: - Спасибо за заботу. Чего-нибудь горячего действительно не хватало. Я здесь постою. Очень удобно. Все видно и не мешаю. Передайте мою благодарность госпоже Анисе.
Рабочий кивнул и вернулся на площадку. Успокаивающе махнул рукой посмотревшей на него фотомодели и направился к осветительным приборам. Ассина повернула голову и взглянула на потягивавшего обжигающий чай мужчину. Тот отсалютовал стаканчиком. Девушка кивнула и обратила все свое внимание на фотографа.
То, чего опасались, все-таки случилось. Из тяжелых черных туч хлынул дождь. В одно мгновение все находившиеся на площадке стали похожи на мокрых, частично вооруженных зонтиками, мышей. Впрочем, особенно упитанная отсыревшая мышь – фотограф проекта, казалось, вообще не заметил данного «природного неудобства». С радостным воплем и огромным энтузиазмом он принялся отщелкивать очередные кадры, на которых модель за секунды из бабочки превратилась в русалку. Водостойкий макияж прекрасно держался, а мокрое платье и прическа придавали образу своеобразие и новизну. Остальным же оставалось только молча терпеть издевательства природы и начальства и пытаться свернуться в мокрые компактные клубки под сильными порывами ветра, вызывавшими восторженные возгласы у творческой личности и судороги и мурашки у всех окружающих.
Пока продолжалась эта «мокрая» съемка, Астор успел сходить к машине, вытащить зонт и вернуться на свой наблюдательный пункт. Посмотрев на выпачканные в грязи и листве носы итальянской обуви, молодой человек перевел взгляд на часы, а затем на площадку. Он не хотел вмешиваться, но рисковать здоровьем Ассины не собирался. Мысленно мужчина дал фотографу минут десять. И они уже практически истекли. Вернувшись к автомобилю, шатен достал фляжку с коньяком и теплый свитер, валявшийся в салоне с прошлого похода в клуб. Затем направился к площадке с четким намерением, прервать творческий полет одного забывшегося специалиста.
Однако ситуация изменилась и без его вмешательства. Ни макияж, ни профессионализм уже не могли скрыть посиневшие губы модели и заторможенные из-за холода движения, так что съемки пришлось прекратить. Оторвавшись от объектива, фотограф с неудовольствием огляделся вокруг и только сейчас оценил ситуацию на площадке. С выражением легкого шока на лице осмотрев глубокие, увеличивавшиеся на глазах лужи и лопающиеся огромные дождевые пузыри, а также скукожившихся, намотавших на себя все, что можно, людей, почувствовав, наконец, резкие порывы ветра и хлещущие в лицо струи, он с виноватым и смущенным видом обернулся к медленно и осторожно спускавшейся с мостика на нетвердых ногах модели.
Астор быстро подошел к не замечавшей его девушке, чье внимание было полностью сосредоточено на мокром и скользком настиле моста, и накинул на плечи свитер. Замерзшая Ассина даже не вздрогнула. Заторможено подняла глаза на мужчину и попыталась улыбнуться. Удалось ей это плохо. Губы занемели от холода. Шатен подхватил девушку под руку и оттащил под
