<p>
Андрей Вдовин, Михаил Вдовин</p>
<p>
ВЕДЬМИНО НАКАЗАНИЕ</p>
<p>
роман</p>
<p>
Глава первая</p>
Солнце выглянуло из-за гряды далеких скал, и косые золотистые лучи протянулись над заливом, пронзая утренний туман. Широкая водная гладь была спокойна и неподвижна, как запотевшее зеркало, и лишь на самой середине залива темнела крохотная точка. Только орел мог бы разглядеть, что это лодка, а в ней сидит человек - совсем еще мальчик, лет тринадцати-четырнадцати...
- Туман скоро рассеется, - проговорил мальчик, словно обращаясь к невидимому собеседнику. - Хотя с берега нас теперь вряд ли заметят: слишком далеко, - голос его слегка дрожал. - Но все-таки лучше поспешить.
Он с удвоенной силой налег на весло, и легкая узконосая лодочка-долбленка заскользила вперед еще быстрее - к противоположному берегу, который даже не угадывался в раскинувшейся над водой белесой пелене.
Если бы юного гребца сейчас увидел любой житель окрестных земель, он без труда мог бы сказать, что мальчик принадлежит к племени ваннахов - могучего и сурового народа, издавна населявшего обширное северное побережье Студеного моря. Каждый знает, что только у ваннахов подростки носят замшевые безрукавки с бело-синей вышивкой по вороту, а в волосы у правого виска вплетают красный шнурок с пером пустельги.
Но была в облике юного северянина одна примечательная черта: на тонкой шее у него поблескивало золотое ожерелье - витой обод с застежкой в виде оскаленной волчьей морды. Всем известно, что подобные ожерелья-гривны - отличительный знак воинов из дружины верховного вождя ваннахов - Вигнера Молота.
Но откуда мог взяться такой знак у подростка, который еще не достиг того возраста, когда юноши проходят обряд воинского посвящения? Для сведущего человека ответ был очевиден: это означало, что сидящий в лодке мальчик - не кто иной, как родной сын вождя ваннахов. Ведь только сыновьям Вигнера Молота с самого раннего детства дозволяется носить родовой знак их властительного отца - голову волка.
Многие знали, что у вождя Вигнера всего двое сыновей. Старший, Снорри Лютый, уже третий год подряд ходил вместе с отцом в военные походы, и его имя наводило страх даже на жителей далеких южных побережий. А вот младшему, Корди, еще только предстояло стать воином - через два года...
- Надеюсь, половина пути уже позади, - вновь нарушил тишину Корди. - Еще миля-другая - и причалим... - Казалось, паренек старается ободрить кого-то - или, быть может, самого себя?
Что и говорить: жутковато идти через широкий морской залив в одиночку, на крохотной долбленке, да еще и вслепую, не видя земли. Время тянется невыносимо долго: кажется, берег должен вот-вот появиться, а его все нет и нет... И поневоле вползают в голову тревожные мысли: а вдруг ты сбился, вдруг плывешь совсем в другую сторону - к выходу из залива, в открытое море?.. Но нет, солнце светит в левый борт - значит, южный берег прямо по курсу, и до него, наверное, уже недалеко...
Корди зябко повел плечами. День обещал быть теплым - как-никак, осень еще толком не вступила в свои права, - но здесь, посреди водно-туманной пустоши, слишком явно ощущалось холодное дыхание морской бездны. Или это страх дает о себе знать?
Парнишка мысленно выругался. Нет, будь что будет, а домой он не вернется!
- Эй, Вьюрк! - позвал он. - Ты чего там притих? Дрыхнешь, что ли? Вьюрк! - Корди призывно свистнул.
Из-за туго набитой котомки показалась бурая мордочка с глазами-бусинками. Округлые мохнатые ушки вопросительно стояли торчком. Зверек издал писк, требуя объяснений.
- Вьюрк, ты же вроде куница, а спишь как сурок! - с напускной укоризной проговорил Корди.
В ответ Вьюрк вспрыгнул на котомку и сладко потянулся, выгнув спину дугой и распушив длинный хвост. Последовал широченный зевок, блеснули ряды маленьких, но острых зубок. Кун встряхнулся и как ни в чем не бывало принялся прихорашиваться.
- Красавец! - усмехнулся мальчик.
Настроение у него сразу улучшилось. Зябкого чувства, так подозрительно похожего на страх, будто и вовсе не бывало.
- Как думаешь, как нас примут там? - Корди кивком головы указал в сторону берега, к которому он так усиленно греб.
Вьюрк вперил в мальчика взгляд своих умных глазок и повторно пискнул.
- Верно. Поживем - увидим, как говорил мой учитель... - юный ваннах горько вздохнул. - Знаешь, я всегда хотел отправиться куда-нибудь далеко-далеко, увидеть новые земли... Но не для того, чтобы грабить и убивать, как отец с братом, нет. Просто хочется побывать в дальних странах, повидать всякие диковины, о которых столько рассказывал учитель! Свой-то полуостров я взад и вперед исходил сотню раз... Мечты сбываются, мой друг. Жаль только, что обстоятельства несколько щекотливы...
Кун вскарабкался Корди на плечо и лизнул его в ухо.
- Тихо, тихо! Ты же знаешь, я не люблю щекотки! - невольно рассмеялся мальчик. - Эй, смотри! - Корди подскочил в лодке, отчего та закачалась. Вьюрк с возмущенным писком еле сумел удержаться на плече хозяина. - Что это там?
Туман уже слегка рассеялся. На относительно небольшом расстоянии от лодки водная поверхность вдруг заходила ходуном, и вверх взметнулся шумный фонтан.
- Кит! - выдохнул Корди.
На короткое время вода успокоилась, но потом вдруг вздыбилась, будто земля во время землетрясения, и из морской пучины вынырнул темный гигант, размеры которого поражали воображение. Кит замер на миг в вертикальном положении, а потом обрушился всей своей массой обратно, подняв тучи брызг.
До этого Корди видел китов всего пару раз - издалека, с одного из лодочных причалов в своем поселении. Прибежав домой после первой встречи с морским великаном, он буквально засыпал своего учителя вопросами о китах: что едят, как живут, как относятся к людям, как люди к ним относятся... Учитель был рабом его отца, но когда-то он жил другой жизнью, был ученым человеком; именно он обучил Корди чтению и письму, рассказал многое о мире любопытному ваннаху. Учитель... Корди невыносимо тосковал по нему.
Вдруг мозг северянина пронзило чувство тревоги - словно боевой топор его отца броню противника. Ваннах погреб что было силы, но не успел. Широкий черный хвост стремительно вылетел из воды, потом опустился, и Корди едва успел выпрыгнуть из лодки вместе со своей куницей, прежде чем крохотное суденышко приняло на себя могучий удар.
Корди открыл под водой глаза, увидел свою котомку, схватил ее и рывком вынырнул на поверхность. Ухватился за какую-то доску - это оказалось сиденье от лодки - и перевел дух.
- Вьюрк! Вьюрк! - закричал он.
Что-то шевельнулось у него за пазухой. Ваннах почувствовал прикосновение мокрой шерсти к своей груди, и из воротника его рубашки выполз кун, насквозь вымокший, но живой.
- Как хорошо, что ты цел! - обрадовался Корди. Вьюрк пробежал по его руке
