Наша переписка длилась до глубокой ночи, а перед тем, как попрощаться, Мари неожиданно вспомнила о своем брате и передала от него привет. Мы ни разу не говорили об Алексе, даже не упоминали его в разговорах, поэтому я не ожидала, что он все еще помнит заграничную гостью, которую видел лишь раз и мимолетно. Зато упоминание о двоюродном брате Мари, как и разговор с ее мужем, снова заставили вспомнить ночь и босые ноги парня на промерзлом тротуаре возле дома Аренго. И я, не удержавшись, написала:
— Помнишь ночь перед моим отъездом?
— Да. А что?
— Я не могла долго уснуть и видела возвращение Лерана и Алекса, — перед тем как продолжить писать, я ненадолго призадумалась, решая, стоит ли вообще спрашивать. А если лезу не в свое дело? Но лучше жалеть о сделанном, чем не делать и потом жалеть — во всяком случае, так говорят: — Что они делали в лесу? Ночью, в холод, и Алекс вернулся босиком.
— А, ты об этом. А я уж перепугалась. Вдруг призрак какой-нибудь померещился, — в конце смайлик. — На охоту ходили, задержались.
— Ясно. Так и думала. Но почему он пришел без обуви? Да и Леран оделся как-то уж слишком легко.
— Адреналин. Я сама их не понимаю. Говорят, что им очень жарко.
Ответ выглядел убедительно, но почему я не поверила? Возникло ощущение, что мне лгут или не договаривают всей правды. Вроде все сходится. Или нет? И я не единственная, кто засомневался в словах Мари. Я рассказала обо всем Марьям, а ее фантазия гуляет намного дальше, чем моя. Поэтому сумасшедшая подружка озвучила такую версию: «У микмак есть тайны и их необходимо раскрыть». Она тот еще Шерлок Холмс в юбке, и ее всегда влекут подобные вещи.
— Ты непременно еще раз поедешь туда. И я с тобой!
Глава 4
Дни проходили за днями, недели за неделями. Наступило долгожданное лето. Пора отпусков. Рынок недвижимости затих. Можно расслабиться и заняться своими делами. Я никогда не беру отпуск в жаркое время года — не люблю шум и гам, создаваемый огромным наплывом туристов. Предпочитаю работать, а так как работы мало, отдыхаю дома.
Общение с Мари не прекратилось, оно наоборот стало более частым, душевным и сближало нас, и я очень скучала по этой милой девушке с лучистым и мягким взглядом. Марьям же увлеклась новым проектом и ненадолго оставила в покое чужие тайны. Жизнь вернулась в знакомое русло. Но новый сон внес смуту в мой покой. Я хотела вздремнуть перед обедом, в квартире стояла дурманящая духота, и не ожидала, что усну так крепко, а проснулась с ощущением жуткого страха. Сон въелся в память, оставив очень четкий рисунок.
Ночь. Вокруг лес. Я стою возле дома с широким крыльцом, а над головой невообразимо черное небо и звезды такие яркие, как бриллианты под солнечным светом. Но самый прекрасный камень — луна, огромная и желтая, как золото, укрытое тюлью. Казалось, ей под силу ослепить. Я слышала ночные звуки и шорохи так ясно, словно и впрямь находилась в лесу. Что-то шелестело, пересвистывало, треск веток, стук, покатившегося камня. Я оглянулась. Темнота не отступала, и свет небесной царицы не мог ее победить. Во мне проснулся внутренний страх и желание поскорее спрятаться в доме или бежать, сломя голову и без оглядки!
Сны о человеке с серыми глазами или звере, рыщущем по лесу, пугали меня и снились достаточно часто, чтобы задуматься о своем здоровье. Могла так усталость влиять или, возможно, что-то или кто-то из моего детства — забытые воспоминания, рвущиеся наружу.
Я никому не рассказывала об этих снах, даже Марьям. Наверное, опасалась, что она испугается и заставит обратиться к врачу. Но мне не хватало поддержки, мнения со стороны, поэтому написала Мари. Не сразу. Я колебалась, обдумывала каждое слово, и вот оно сообщение перед глазами, осталось нажать Enter. Сомнение повисло в воздухе, как осязаемый предмет, я замерла с мышкой в руке, выбирая «Отправить» или «Удалить». Выбор был сделан, и письмо улетело в цифровое пространство. Секунды ожидания полетели.
И буквально через пять минут пришел ответ:
— Привет, подруга. Интересные тебе снятся сны. Ты случаем Спилберга не пересмотрела? — а в конце смайлик.
— Не смейся. Я серьезно. Никогда не верила в вещие сны, но эти слишком необычные и повторяются. Поможешь?
— Я во снах не разбираюсь, но поспрашиваю. И не волнуйся. Наверняка стресс или усталость.
Ее слова немного успокоили, но ненадолго. Несформировавшееся чувство все-таки гложило. И на следующий день я с нетерпением ждала письма, затем прошел еще день и еще, а Мари снова пропала. Я уж решила, она вновь куда-то уехала.
К вечеру я сбежала к Марьям, хотелось окружить себя шумом и красками, а подруга и ее квартирка как раз подходили для этой цели. Сколько лет знакомы, а до сих пор не привыкла к тому хаосу, который Марьям гордо именует интерьером. Огромная трехкомнатная квартира кажется меньше, чем есть на самом деле, и все из-за своей хозяйки, заполнившей каждый угол, стену, каждый метр жилплощади разнообразными предметами: от однотонных подушек и с вышивкой до ковриков, картин, фотографий, всяких висюлек и безделушек. Попадая в этот сумбур красок и звуков впервые, человек в какой-то степени сходит с ума, а мне только это и было сейчас нужно — сойти с ума от одного, чтобы избавиться от другого.
Я с радостью окунулась в чужой мир экспрессии, но ожидания не оправдались. Прошел час или дольше, и я снова почувствовала неприятное ощущение, когда ждешь важного ответа, а вместо него тишина. И Марьям, зная меня, как облупленную, сразу заметила мое унылое настроение.
— Что-то ты сегодня невеселая. Случилось что-нибудь?
— Нет. Все в норме.
— Слышу нотки неуверенности. Сознавайся, — она легонько толкнула меня ладошкой в плечо. — Я ж вижу тебя насквозь.
— Ну, есть немного, — я все еще сомневалась, рассказывать или нет, но уже замучила сама себя, поэтому не удержалась и рассказала о том, что жду звонка Мари и не просто так, а из-за своих снов. Потом пришлось рассказать о самих снах. Если сказал «А», то надо и закончить.
Марьям, как я и предполагала, не смогла выслушать спокойно: то перебивала, то переспрашивала, потом забросала вопросами и сама же на некоторые отвечала, предлагая непостижимые варианты, а я мысленно (и не только) хваталась за голову. Откуда в этой маленькой голове столько информации и бурной фантазии? Самое реальное из озвученного — мое легкое помешательство на почве переработки, а
