Вместо этого свалилась очередная проблема в лице Кирилла. Каникулы сын, что вполне естественно, проводит на даче, периодически делая короткие вылазки в Москву для встреч с друзьями-геймерами. Известная примета - раз он спустился со второго этажа (Маришуша в шутку прозвала его комнату "Интернет-дачей"), значит, ему чего-нибудь от меня нужно. Ну, так и есть, неспроста он тягает мой ноутбук, к которому ему строго-настрого запрещено прикасаться.
- Пап, пап, дай в Интернет залезть,- впрочем, это уже привычная, периодически повторяемая просьба.- А то у меня он на игре глючит, а мне срочно инфу получить надо.
- Ладно уж, но только ничего не скачивать,- сынуля вымахал в свои четырнадцать почти с меня ростом, а до сих пор не научился пользоваться антивирусом и периодически хватает всякую заразу на свой комп. Впрочем, на игровых сайтах, на которых он проводит кучу времени, это вполне обычное явление. Но своевременная инфа от партнеров по Игре - дело святое, пусть глянет, иначе потом целую неделю будет дуться и изводить остальных обитателей дачи.
Расстегнув рабочую сумку, я включил ноутбук прямо в ней, даже вытаскивать его полностью не стал - пусть "великий магистр асассинов" не рассчитывает, что ему обломится времени больше необходимого минимума. Видно дело действительно срочное - Кирилл даже клянчить побольше времени для посиделок в Интернете не стал, хотя и имеет такую дурную привычку.
Его пальцы так и мелькали над клавишами, обмен сообщениями шел с бешеной скоростью, и вдруг недовольно запищал мой тошка (для несведущих - это ноутбук, тошиба который).. На экране высветился вопрос - "Вы подтверждаете?" И не успел я даже поинтересоваться, что именно мой отпрыск подтверждает, как он с силой врезал по клавише "Enter".
Цветной экран сменился мутной серостью и из ноута повалил густой дым.
- Доигрался ..., - гневные слова, уже готовые было сорваться с языка, так и застряли в горле, потому что в эту серую мглу вдруг стало затягивать моего Кирюху.
- Что за ..., - правой рукой я резко рванул сына на себя, вырывая его из пасти туманной твари, а левой пытаясь захлопнуть крышку ставшего смертельно опасным компа. Удалось только первое : Кирилл отлетел на грядку с зеленью, слава Богу, живой, хоть и донельзя ошарашенный. Меж тем дыма валило все больше и я с ужасом почувствовал, что теперь уже меня подхватила и потащила неизвестно куда чужая непонятная сила. В попытке удержаться я схватился за первое что попалось под руку. К сожалению, это оказалась та самая клетчатая сумка и она, конечно, не могла послужить мне надежным якорем. Последнее что мне запомнилось перед тем, как сознание окончательно погасло - это бешено вращающаяся воронка, стремительно приближающаяся ко мне.
***
Благообразного вида мужчина в красно-черном плаще величаво восседал на необычном скакуне, обросшем длинной желто-коричневой шерстью. Его длинные черные волосы были охвачены тонким серебряным обручем с темно-багровым камнем, горящим зловещим огнем в самой середине лба незнакомца. Два воина в набедренных повязках, все вооружение которых составляли копья и массивные шипастые браслеты на запястьях, стояли по обеим сторонам.
Сзади испуганно жались к бокам вьючных скакунов невзрачного вида старикашка и мальчонка лет восьми-девяти.
Вот такая необычная картина предстала перед моими глазами сразу же, как туманная воронка отпустила свою добычу.
- Гуaсy Морoти Aнья! Ахyра тухy aгуйe! - всадник властным жестом указал в мою сторону, и выражение его лица мне категорически не понравилось
- Чaке,- один из воинов с сомнением посмотрел на меня.
Неудивительно - каждый из туземцев еле доставал мне до плеча.
- Тaви окoрайгуа! Гуaта! - после повторного властного жеста копьеносцы решительно направились ко мне.
"Ну, нет, ребята, мы так не договаривались!"- я с трудом увернулся от одного копья, но пропустил удар второго. На мое счастье наконечник, порвав рубашку, наткнулся на пряжку ремня и ушел в сторону. Воины в недоумении воззрились на изменившее им оружие, в их мыслях, внезапно ставших доступными мне, читалась какая-то воистину детская обида: "Как могло их зачарованное, бьющее без промаха оружие не найти цель?"
Терять время и размышлять, что все это значит, явно не стоило. Говорят, в минуты опасности время спрессовывается до такой степени, что мозг не успевает руководить движениями тела. Не знаю как у других, а у меня в этот раз был именно такой случай. Тело действовало само, а разум лишь бесстрастно фиксировал все происходящее, даже не делая попытки вмешаться.
Шаг вперед и прямой в челюсть тому копьеносцу, который едва не нанизал меня на свой "вертел". Хруст позвонков и противник валится, как подкошенный, на каменистый склон. Второй судорожно пытается отскочить и снова ткнуть меня, но теперь я настороже - правой рукой ("Блин, а первому я, кажется, от всей души врезал, вон, как костяшки пальцев ноют") отбиваю копье в сторону. Он чуток наклоняется вперед и пропускает удар левой. Точнее, удара как такового не получалось, я просто отмахнулся рукой, стремясь выиграть время, но получилось на удивление удачно: моя отмашка тыльной стороной руки с браслетом часов пришлась аккурат ему в висок. В столкновении с височной костью явное преимущество оказалось на стороне моих противоударных "ходиков" - еще один противник повалился на землю, обливаясь кровью. Нельзя было давать врагу опомниться и я, подхватив копье одного из поверженных воинов, устремился к предводителю, натравившему на меня своих шестерок.
Было видно, как он потрясен исходом столкновения, но вместе с тем сохраняет присутствие духа. Его руки быстро двигались, выводя сложнейшую вязь строго определенных пассов, с губ срывались негромкие, совершенно непонятные мне слова, а камень на лбу в такт им разгорался все больше и больше.
Я не успел преодолеть и половины расстояния между нами, как он торжествующе поднял руки к небу и расхохотался: "Да будешь ты лежать презренной ползучей тварью у моих ног!!!"
Едва успел мой разум уловить эту его мысль, как зловеще-багровая молния вырвалась из камня и ударила мне в глаза, окончательно погружая во тьму.
Пришел в себя я нескоро. Все тело затекло и местами изрядно побаливало. К своему удивлению я лежал на траве совершенно голый, невдалеке горкой высилась куча
