– Вы вели наблюдение? – перебил его Данилов.
– Да, я следил…
– Доложите обстановку в рубке.
Николай набрал полную грудь воздуха, досчитал до трех, медленно выдохнул. Нужно успокоиться. Спокойствие. Нельзя вести себя как испуганный мальчишка. Он – пилот. Командир летной группы.
– Докладываю, – медленно произнес Павлов, кося глазом в свои записи. – За время наблюдения мной установлено, что в зоне видимости находится семь лиц. Около двери постоянно дежурит Бутенко, ученый с ультразвуковым буром. Захар Чагин находится в глубине рубки, часто пропадает из вида, активно перемещается по комнате. У коконов прыжковых пилотов, у основания, на полу, сидит связанный звездный пилот Януш Пишмановский. За коконами располагается контрольный пульт. За ним сидят двое человек, судя по положению тел – ведут работы. Рядом с ними можно различить еще два силуэта. Они стоят, иногда перемещаются вдоль пульта, предположительно контролируя работу тех, кто сидит. Других лиц мной замечено не было. На полу, около правого угла пульта контроля, замечен большой сверток. Разрешение камеры не позволяет с точностью идентифицировать объект, но, предположительно, это еще один связанный член дежурной вахты.
– Так, – сказал Данилов. – Удалось установить личности людей в рубке?
– Идентифицированы только Чагин, Бутенко и Пишмановский, – отозвался Николай. – Остальные находятся далеко, стоят спиной, да и разрешение камеры…
– Ясно, – отрезал капитан. – Подозрительная активность?
– Ничего подозрительного, – отозвался Павлов. – Чагин иногда проходится по рубке из конца в конец. Но обзор камеры слишком мал, я вижу только центр помещения, да и то с искажениями.
– Принято, – сказал Данилов. – Продолжайте наблюдение.
– Виктор Сергеевич, – позвал Николай, видя, что капитан собирается прервать связь. – Подождите!
– Что? – переспросил капитан и нахмурился, глянув через плечо. – Что-то еще?
– Виктор Сергеевич, – заторопился Павлов. – Я тут прикинул кое-что. Кажется, у меня есть возможность проникнуть в рубку управления.
– Проникнуть? – капитан придвинулся к камере. – Это точно?
– Тут можно по техническим ходам, – выдохнул Павлов. – Если повезет и контрольные пункты не отключили, то…
– Повезет, – невозмутимо произнес капитан. – Сколько времени это у вас займет?
– Десять, может, пятнадцать минут, – соврал Павлов. – Нужно спуститься…
– Павлов, – прервал его капитан. – Вы, кажется, пилот?
– Так точно, – отозвался Николай.
– Вы проходили курс специального обучения противодействия правонарушениям в Службе безопасности во время несения службы на Земле?
– Нет, – растерявшись, отозвался Павлов. – Я закончил летное училище…
Капитан не отвечал. Он в упор смотрел в камеру, прямо в глаза Николаю. Не моргая, не шевелясь. Глаза Данилова походили на осколки льда – выцветшие, почти белые, лишь с небольшим оттенком голубого. Строгий, гипнотизирующий взгляд, как у какого-то мифического ящера.
– Пилот Павлов, – отчеканил, наконец, Данилов, когда пауза затянулась, – оставайтесь на месте и продолжайте наблюдение до последующих распоряжений. Это приказ.
– Так… так точно, – хрипло отозвался Павлов.
Капитан вскинул руку, выключил связь. Окошко на экране планшета померкло, стало серым. Павлов смотрел на эти серые разводы, все еще не в силах отвести взгляд от того места, где минуту назад было изображение Данилова. Внутри сжимался холодный комок, грозя заморозить пилота изнутри.
Данилов уже все решил. Он пожертвует несколькими людьми, чтобы сохранить экспедицию. И он считает себя правым. Несколько жизней можно потерять, чтобы не дать сумасшедшему Чагину уничтожить весь корабль. Да, есть риск, что обратный прыжок будет неудачным. Захватчики в рубке прокладывают курс заново, второпях, наспех. Одна ошибка в расчетах, и «Ефремов» превратится в облако пыли или затеряется в глубинах космоса. Тут речь уже идет не о цели миссии, а о жизнях всего экипажа. Данилов не будет рисковать.
Закусив губу, Павлов протянул руку и заново активировал подключение к замку. Наблюдать. Он должен наблюдать за всем этим, не имея возможности вмешаться. Ведь это приказ.
Приказ.
* * *Экран планшета был невелик, и Павлову пришлось потрудиться, чтобы разместить на нем три окошка. Одно – с изображением из рубки. Там все по-прежнему, ничего интересного. Второе – с открытой схемой технических проходов. И третье, самое большое, с изображением площадки перед дверями рубки.
Согнувшись над экраном, Николай всмотрелся в крохотное оконце, пытаясь рассмотреть, что происходит в коридоре. Замер, обратившись в слух.
Ему был хорошо виден «танк» – массивный кибер по-прежнему стоял напротив двери, угрожающе целясь буром в камеру. Техников рядом уже не было, зато Николай заметил толстый кабель, уходящий прочь от робота в глубину коридора. Черная оплетка, толщиной в руку, но на силовой не похож… Управление. Они перевели механизмы на ручное управление. Не доверяют беспроводному автоматическому управлению, боятся, что кто-то может перехватить контроль над кибером. Разумно.
Заметив движение в рубке, Павлов быстро увеличил окно, всмотрелся в мутное изображение. Там, на краю… Движение. Чагин подошел к пульту, наклонился. Говорит с одним из тех, кто сидит в кресле. Он машет рукой, кажется, рассержен. Нервничает. Это плохо.
Облизнув губы, Павлов переключился на камеру в коридоре. За это время картинка изменилась. У дверей стоял Данилов, рядом с ним – Алиев. Они о чем-то говорили, и Николай быстро потянул ползунок чувствительности микрофона.
– Все решено, – веско сказал Данилов. – Мы не имеем права отступать. Ответственность за весь экипаж. За всю экспедицию.
– Можно я попробую, капитан? – тихо спросил Алиев. – Постараюсь их убедить…
Данилов помолчал, смерил взглядом собеседника. Покачал головой.
– Нет, Степан, – неожиданно мягко сказал он. – Это моя работа. И моя ответственность.
– Я общался с Чагиным и раньше, – выдохнул Алиев. – Мы часто спорили, но я никогда…
– Я утвердил его участие в экспедиции, – отрезал Данилов. – Я назначил его помощником по безопасности. Это моя работа. Отойди в сторону, Степан. И выполняй все приказы капитана. Ты обязан подчиняться. Всю ответственность за решения я принимаю на себя.
– Семеро, – глухо сказал Алиев, глядя в сторону, стараясь не встречаться взглядом с капитаном. – Семеро на вахте. Предположительно еще семеро в рубке. Всего четырнадцать. Витя, так нельзя. Это люди. Все.
– Конечно, нельзя, – Данилов нахмурился. – Но у тебя за спиной еще девять сотен, запертые в помещениях корабля. Это космос, Степан. Здесь нет простых решений.
Алиев опустил голову. Маленький, круглый человечек в синем комбезе. Тихий, спокойный, похожий
