Этот взгляд странно волновал, заставлял одновременно и смущаться и трепетать в предвкушении… Предвкушении? Не стоит врать самой себе. Мне отчаянно хотелось вновь ощутить его прикосновение, почувствовать легкий аромат розы и мирта, утонуть в сладком, с привкусом клубники, поцелуе…
Удивительно, как такой заносчивый и жестокий кан смог быть так нежен….
— И в чем же моя жестокость, Мия?
Я вздрогнула. Расслабившись, отпустив на свободу мысли, я нечаянно позволила себе оценить сидящую напротив жарптицу. Естественно, он моментально прочитал мой взгляд.
Стыдно-то как!
— Простите, господин Финор, я допустила дерзость..
— Юные птицы плохо контролируют взгляды, это общеизвестно. Умение не выносить оценочных суждений приходит с возрастом. Но вы не ответили на мой вопрос.
— Вы пытали ни в чем не повинную самочку!
— Она заработала деньги.
— Они ей были не нужны!
— Оу! так вы подслушивали!
— Я… нет, я случайно…
— Нужны ей деньги или нет, она согласилась за них работать. Я не обещал ей ничего сверх.
— Вы ударили ее.
— Ударил. Тебя это пугает?
— Самцы не должны бить самок.
— Никогда-никогда?
— Никогда.
— Как скажешь, милая. Заведу собаку. А то вдруг адептка Мия по стопам Ррины пойдет, начнет с меня штаны посреди аудитории стягивать… тут собака каак выпрыгнет! Ты боишься собак?
— Зачем бы мне штаны с вас стягивать?
Не веря услышанному спросила я
Финор рассмеялся, залпом допил оставшийся чай.
— Очевидно же!.. Девочка моя, не принимай близко к сердцу болтовню старого развратника.
— Вы вовсе не старый — вдруг выпалила я.
— Верно, не старый. Ах, Мия, Мия! Даже не представляешь, как приятно дразнить тебя.
— А мне неприятно.
— Ой ли? Ну так дверь открыта, не держу.
— Я не хотела вас обидеть, простите!
— А я вот обиделся.
В душе крепло раздражение. Обиделся он! Знает ведь, что завишу от него и некуда мне деться.
— Еще раз простите.
— Звучало бы убидительно, если бы не побелевшие кулачки и искры вокруг ауры.
Игры Фениксов! Опять я не справилась с гневом! Воздух искрился, будто стайки феечек вились вокруг меня, запуская шутихи.
— Планируешь устроить большой бум? Ректор ооочень расстроится. Бери себя в руки, крошка. Дышы глубже, вот так…
Вдох-выдох, вдох-выдох, я медленно остывала, подавляя вырвавшийся на волю гнев.
— Умница. Как голова? Прояснилась?
Что?! Головокружение, рожденное поцелуем и последующей лаской действительно прошло, едва гнев захлестнул сознание. Не может быть….
— Для того, чтобы получить желаемое, самцы не только силу используют. Гораздо чаще они прибегают к ласке. Если самец-кан достаточно умен, он не станет настаивать на близости. Он сделает так, чтобы самка потеряла контроль, чтобы она сама предложила себя. Ты была на грани, кэра.
В будущем, если почувствуешь, что влечение наростает — вызывай в себе гнев. Этот прием редко помогает самцам, но для самочек действует безотказно. Физиология бо.
Профессор внимательно смотрел мне в глаза и, казалось, будто его взгляд проникает в душу, оценивает, взвешивает и измеряет.
— Значит, это был урок? И поцелуй и предложение помощи?
— Урок. Но это не значит, что поцелуй был неприятен или предложение помощи — шутка.
Сегодня уже поздновато, а вот завтра, сразу после лекций, мы отправимся в гнездовье. Я представлю тебя отцу и попрошу о принятии в Стаю. Что же касается первого — ты вполне в моем вкусе, можешь не сомневаться.
8 глава
— Как отработка? Лия восседала на кровати, обложившись учебниками. Фамильяр ее, огромный кот по кличке Рута, лениво вылизывался, развалившись на моей подушке.
— Замечательно.
— Что-то ты не выглядишь слишком счастливой.
— А это потому что морррлодой мррр хозяин отшлллепал её — промурлыкал усатый.
— Что?? — ах ты, наглая рыжая морда! Убирайся с моей кровати!
— Ну что, мррр, разверррещалась? А?
Грациозно — и как умудряется, при таком весе- спрыгнув с подушки котофей прошествовал к выходу, гордо распушив хвост.
— Истеррричная самочка. Малло, маллло хозяин дрррал тебя!
— Не обращай внимания. Ревнует, что братик отдал его мне.
— Это потомурр что ты бездарррная дуррра. Пррропадешь.
— Ах так! Лия вскочила, книги посыпались на пол. — убирайся тогда к нему!
— И уберрусь. Мне с дуррами не по путимрр..
Прррощай!
И аолли выскользнул в приоткрытую дверь.
— Похоже он обиделся.
— Обычное дело. Это аолли. Глупость и самомнение в квадрате.
— Слушай, а почему его так странно зовут?
— На самом деле его Рыжик зовут. Имя братика он присвоил. А на свое теперь не откликается.
— Он очень любит его, наверное…
— Это фамильяр, Миа. Какая любовь? Братик создал его из умершего отцовского кота и собственной крови, хотел утешить потерявшего любимца батюшку.
Как мило… честно, не думала, что профессор Финор кан Рута способен на искреннюю заботу…
— Но отец заклял Рыжика служить брату. Как они с котом ругались! Только искры летели! Аолли изводил брата придирками, гадил в тапки, драл мебель… когда я в академию отправилась, Рута воспользовался поводом и передарил его мне.
— Не очень-то порядочно.
— Ну, у нас с Рыжиком мир. Я его не трогаю, он меня не мучает. Но как твоя отработка?
— Пока не знаю — призналась я.
Переодевшись и уютно свернувшись калачиком под одеялам я прикрыла глаза.
Дрема убаюкивала, унося мысли далеко… мне снился Хорро. Он тянул ко мне длинные, почему- то когтистые пальцы, пел заунывно: "крестьяночка- иди-ко-мне". Вокруг него скакали маленькие профессора эмпатики и кричали "Кэра! Кэра! Кэра!" А огромный рыжий кот мурлыкал "выдрррать ее, выдрррать!" И пускал мыльные пузыри..
Утром я проснулась со звенящей от боли головой.
— Мия, скорее, опоздаем! — торопила меня соседка.
Кое-как натянув форму и закинув книги в рюкзак мы вабежали во двор.
Перекличка была почти закончина.
Отметившись у куратора — портальщика поспешили занять очередь на переход. Ну как занять очередь? Пристроились в конце толпы.
Первая пара была практическая. Магия стихий. Жарптицы от природы, конечно, более склонны к огненной магии, но управлять водой, воздухом и землею тоже необходимо уметь.
Простившись с подругой, отправившеся покорять науку макияжа и уборки, поплелась вслед за Львеллой и остальными.
Первой нам предстояло освоить энергию воды. Вирра и Дорра прыгали от нетерпения — кажется они задумали какую-то шалость. Перешушукивались, пересмеивались, толкали друг-друга под локти. Львелла смотрела на них неодобрительно. Она вообще никогда никого не одобряла. Ну разве что Кано кан Карра. Хорро откровенно скучал, запуская в небо маленькие огненные феерверки.
— Что за неуместное веселье? — профессор водной стихии не вошел, вплыл на Арену на гребне бирюзово- изумрудной волны.
— Понимаю. В группе самочек не жданно ни гадано затесался самец. Чтож, спешу вас разочаровать. Сегодня — только теория. Скучная, заумная и непонятная теория. Плескаться в водичке вам будет позволено после зачета.
Присаживайтесь.
Волна мягко опустилась, поставив совершенно сухого преподавателя на мох и вновь собралась, но уже в виде парт со скамьями. Прозрачные, будто вытесанные из гигантского аквамарина, на ощупь они были гладкие, прохладные и совершенно сухие.
— Смелее, смелее, доставайте тетради…
Сидеть за партой из морской волны было на удивленее удобно. Лавки подстраивались под рост, мягко повторяли изгибы тела. Столы были вмеру широкие и имели небольшой наклон. Одно плохо, рука уставала
