Я покосилась на Мирана. Лицо его осунулось, под глазами пролегли голубоватые тени, однако спину он держал по-военному прямо, с достоинством.
— Присаживайтесь, Миа. — Финор жестом указал мне на свободный стул.
Взгляды присутствующих на трапезе домочадцев обратились ко мне.
Они видели меня взбалмошной капризной эгоисткой, точь в точь как их вожак.
— Кэра находится под моей опекой. Пренебрежение или осуждение, направленное на нее, будут меня расстраивать. Лия, лапушка, я могу доверить леди Риит твоим заботам?
— Конечно, господин вожак.
— Вот и чудно. Миран, хватит из себя статую изображать. Садись обедать.
Мажордом вздрогнул, недоверчиво посмотрел на предложенный стул.
— Садись-садись. Все уже в сборе и объявлений больше не требуется. У нас семейный обед, а не официальное мероприятие.
— Благодарю, хозяин.
— Совершенно не за что.
Оперев подбородок о сложенные в замок пальцы, профессор дождался, пока огнестраж займет предложенное ему место, затем произнес.
— Сегодня к вечеру, на погребение, прибудет император Томэ кан Арив и другие высокие гости. Я понимаю, что подготовить замок к подобному мероприятию — задача не простая, но надо преложить все усилия. Очень вас прошу, отложите ссоры и обиды. Хотя бы на пол дня забудьте про интриги и подставы. Давайте миром проводим в последний путь моего отца.
Все кадровые перестановки, все жалобы и просьбы я рассмотрю, когда вернусь с горы Светлых Сил, куда отправлюсь сразу после похорон.
Пока меня не будет, гнездовьем управляет Котар кэр Миран, вы его, думаю, уже знаете. Он мыслящий тут новый, оказывайте ему всяческую поддержку.
Приятного аппетита.
И новый вожак принялся за еду.
Обед начался на удивление приятно. Седой полноватый самец, представившийся местным кастеляном, развлекал нас с Лией милой болтовней. Другие домочадцы тоже неспешно беседовали, подчиняясь тону, заданному вожаком, о чем то шептавшимся с сидящим по правую руку родичем.
— Это Финор кан Ииль, младший брат почившего Отца Стаи. — пояснил сосед. Он досматривает за рудниками.
У него две дочери — вон сидят- шепнула Лия. Страшные зануды. Одни самцы в голове!
— Платья у них очень красивые!
— Братик не скупится на содержание дядюшки. И кузин. А сейчас, после смерти отца, и вовсе разбалует. Лия поджала губы.
Странно, не думала, что подруга способна на подобные чувства.
— Ты завидуешь?
— Было бы чему! Фыркнула подруга. И, опустив глаза, прошептала — просто мы с ними не ладим.
Интересно, каким характером надо обладать, чтобы не ладить с Финор кан Лией? Более милой и бесконфликтной птицы найти трудно!
Будто в ответ на мои рассуждения сестры Финор зашушукались, поглядывая на меня.
— О, серпентарий наш оживился — громко, чтобы услышали сидящие во главе стола, произнесла высокая, статная самка по левую руку от кастеляна.
— Я. Кажется. Просил!
Вожак оторвался от беседы, устремив хмурый взгляд на говорившую.
— Потому и говорю вслух! — Гордо вздернув подбородок, ответила блондинка.
— Пожалуй, сочту вашу дерзость следствием терзаний о умершем супруге, леди Финор.
Миран, будь добр, проводи вдову в комнаты. Ей надо восстановить душевное равновесие.
Повисла гробовая тишина. Под ее оглушительные раскаты мать Лии встала из-за стола и, в сопровождении мажордома, покинула общий зал.
Обведя домочадцев тяжелым взглядом, профессор вернулся к беседе.
После трапезы мы с Лией поспешили в ее покои. Подруга явно чего-то опасалась, все время оглядывалась.
— Что случилось?
— Это кузины. Когда они гостят у нас, постоянно со мной что-то да происходит!
— Почему ты не пожлуешься?
— Кому? — С горечью ответила она. — Рута, сколько себя помню, был на их стороне. Что бы не случилось — всегда я наказана была.
— Это несправедливо!
— Что делать. Братик недолюбливает мою мать, да и со мной тоже не ласков, а поскольку он уже лет десять фактически управляет гнездовьем, то сама понимаешь, живется нам не сладко.
— А отец?
— Он при сыне меня старался вообще не замечать. А маму тем более.
Вот как, оказывается, бывает! Я была отцу любимой чужой дочкой, а Лия — нелюбимой родной!
— Смотри-ка, моль себе подружку завела! — раздался противный голосок — ты бы поостереглась, рыжая; с молью дружить-себя не уважать!
— Ага, заразишься от нее, станешь такой же бледной и страшной, как потрошеный покойник!
— Ага, парочка зомби! — сестры расхохотались.
— Шли бы вы от сюда, курицы! — не выдержала я.
— Ой, какие мы смелые!
И, переглянувшись, хором закричали: раз, два, три, — давай!
Перед глазами закружились разноцветные искры, в воздухе хлопнуло и что-то липкое потекло по лицу.
— Бежим! Подруга сватила меня за руку и мы, сопровождаемые хохотом, побежали по коридору.
— Прости, прости меня! Едва не плакала Лия, смывая с моих волос зловонную слизь.
— Что это за штука такая?
— Удобрения.
— Даже знать не хочу, из чего они делаются! Ну и сестренки у тебя! Гадкие какие! Это так нельзя оставлять. Я сейчас же пойду к профессору!
— Разве не слышала, что братик велел его не беспокоить? Скоро император приезжает, а потом, сразу, он на Гору Светлых Сил летит, совершать магическую привязку Отца Стаи.
— И что же, все как есть оставить?
— Не в первый раз, и не в последний-пожала плечами подруга, вытерая мне голову. — Все. Волосы чистые. Еще бы от запаха избавиться….
— Отворите дверь, юная госпожа!
Раздался требовательный женский голос.
Мы переглянулись
— Это гувернантка….
Лия отодвинула засов.
— Почему вы опять позволяете себе закрываться? — высокая, дородная самка смерила подругу презрительным взглядом. — я, кажется, говорила вам, что юным леди подобное не к лицу. Это компрометирует вас.
Бесцеремонно отпихнув с дороги хозяйку, дуэнья проплыла в покои. За ней, будто утята за маткой, просочились стервы-кузины.
— Так-то вы готовитесь к приезду императора! Превратили свои комнаты в хлев! Какая вонь! Думаете за вас слуги прибираться должны? Не доросли еще!
— Я вовсе так не думаю, кэра.
— Пререкаться со мной вздумала, дрянь! — скинув маску вежливости, закричала гувернантка, ударив Лию по щеке. — ты у меня весь этаж мыть будешь, что бы неповадно было рот на старших открывать! Нигги, Рамми, проследите! -
и выкатилась из комнаты.
Кузины остались, торжествуя, смотрели на заплаканную Лию.
Нет, не могу так это оставить!
— Пошли вон отсюда! Я взяла стоящую у камина кочергу — давайте-давайте!
— Совсем свихнулась, рыжая?! — попятились сестры — знаешь, что тебе за это будет?
— А мне все равно! Я деревенская, переживу! А вы, каны? Охаживали вас железной палкой когда-нибудь?
И они сбежали, изрыгая угрозы и проклятия.
— Спасибо — обняла меня подруга — только это бесполезно все. Еще и себя подставила..
— Ничего не бесполезно. Надо бороться, иначе так и будешь жертвой всю жизнь.
— Не жертва я, ты же знаешь. Просто матушка моя после свадьбы решила порядки свои в гнездовье установить. Начала против братика интриги плести, что бы с отцом его поссорить. Ревновала, наверное. Рута птенцом еще был, нам ровесником. Вот и закрутилось. Братик интриговать не умел, терпел, терпел, да и поставил отца перед выбором — либо доверяй, либо другого сына рожай.
Батюшка подумал, и выбрал первое. Так, постепенно, управление гнездовьем к брату и перешло.
— Все равно это не повод обижать тебя. Дочь за мать не в ответе!
— Он не обижает. Просто игнорирует.
— Такое нельзя игнорировать. Кто в гнездовье второй
