— Что ты творишь?
— Создаю для тебя комфортные условия, — произнес Драко, слегка подталкивая ее к постели.
— Я же сказала, что не буду с тобой спать! — в ее голосе прорезались угрожающие нотки.
— Знаю, знаю, — успокоил он. — Думаешь, если ты тут приляжешь, я накинусь на тебя и изнасилую?
Драко даже не пришлось имитировать возмущение. Он ведь ни к чему ее не принуждал, не так ли?
— Конечно, нет, — ответила Гермиона.
— Я могу не снимать брюки, — предложил он, поморщившись от одной мысли, какие муки ему придется испытать. — Но тебе будет удобнее, если ты ляжешь.
Еще как будет. Только бы Гермиона позволила… Ведь получать удовольствие на кровати намного комфортнее, нежели стоя у двери. В его фантазиях прижатая к стене Грейнджер уж точно не рыдала от боли, теряя невинность. Так что постель — в самом деле, наилучший вариант.
— Значит, если я прилягу, ты даже приставать ко мне не будешь? — с изрядной долей скепсиса в голосе спросила Гермиона.
Не подумав, Драко расхохотался. Она застыла и осторожно высвободилась из его хватки. Но спустя несколько мгновений он снова поймал ее руку.
— Не обижайся, — пытаясь скрыть усмешку, сказал Драко. — Но как я могу не приставать? Секс с тобой был бы самым невероятным и запоминающимся событием в моей жизни — как тут устоять? Разумеется, я не буду насильно тебя домогаться, но уж точно расстроюсь, если ты мне откажешь.
Он бы не открыл ей и сотой доли правды, не будь Гермиона настолько умна. Драко знал, что вранье бы лишь усилило подозрения. Она должна верить ему — иначе никак.
Конечно, если бы она знала, что перед ней стоит Драко Малфой — ни о каком доверии не могло бы идти и речи. И на то были причины. Он мысленно вздохнул: интересно, что могло бы заставить Гермиону Грейнджер довериться именно ему, Драко? Если только тот факт, что он очень сильно ее хочет? Однако всех вышеперечисленных аргументов едва ли будет достаточно для такой девушки, как она.
— Хорошо, — наконец сдалась Гермиона, ее голос звучал настолько тихо, что Драко едва ее расслышал. — Но только потому что ты искренен со мной.
Она несмело приблизилась к краю кровати, и Драко почувствовал, как та слегка прогнулась под тяжестью женского тела.
Он облегченно выдохнул — все идет по плану.
— Мне не снимать брюки? — спросил он, не в силах скрыть дрожь в голосе.
— Если ты не против… — неуверенно ответила Гермиона.
Драко тяжело вздохнул: никогда еще желание затащить кого-то в постель не требовало от него стольких усилий. Обычно все было намного проще. И он никогда не спрашивал у девушки, что и как ему делать.
Если бы сейчас на месте Грейнджер была Люси, они бы уже давно закончили с сексом. Ненадолго задумавшись, почему Люси так и не явилась, он решил, что та, должно быть, где-то задержалась или он сам свернул не туда. На факультете Когтевран легко было запутаться в расположении спален, лишь найти выход не составляло никакого труда: прямо по коридору и вниз по лестнице — не промахнешься.
Вынырнув из раздумий, он обнаружил перед собой на кровати вытянувшуюся подобно струне Гермиону.
— Почему ты меня боишься? — прошептал Драко и, придвинувшись ближе, нежно потерся носом о ее шею. — Я не причиню тебе вреда.
— Я не боюсь, — в ее голосе послышалось раздражение. — Просто ты ведешь себя сегодня так странно и… и я не знаю, чего ожидать.
Ее гладкая кожа, казалось, обрела необычайную чувствительность, сердцебиение участилось, остро реагируя на близость мужского тела, а непослушные волосы нежно щекотали его скулы и шею, заставляя сгорать от желания. И Драко вдруг осознал, что еще ни одна девушка не заставляла его ждать так долго. Он определенно встречался не с теми.
Он перенес внимание на ее брюки и не смог сдержать улыбки: когда только она успела застегнуть все пуговицы? Осторожно, чтобы не отпугнуть Гермиону, он снова их расстегнул. Она немного напряглась, но возражать не стала. Драко нежно поцеловал ее в губы, помогая расслабиться.
И снова его посетила обескураживающая мысль: как Гермиона может встречаться с таким увальнем, как Уизли? Он же... грубый, невежественный — полная ее противоположность. Хотя не ему судить.
Драко стянул с нее брюки, и теперь на Гермионе остались лишь трусики и лифчик, который, впрочем, давно уже ничего не скрывал. Закрыв глаза, Драко попытался представить, как она хороша при свете: возбужденная, со стыдливым румянцем на щеках, она выжидательно смотрит на него своими огромными карими глазами, которые так и просят, чтобы он… Не сдержавшись, Драко застонал.
— Что-то не так? — прошептала Гермиона.
Драко покачал головой, но, осознав, что вокруг царит кромешная тьма, тихо ответил:
— Нет, все в порядке.</p>
* * *
<p>
Гермиона захотела было пошевелиться, но неловкость и стыд, казалось, завладели всем ее телом, будто невидимыми цепями приковав к злополучной кровати.
Никогда еще она не позволяла Рону ничего настолько… интимного — да он и не особо старался затащить ее в постель, не считая уговоров переспать с ним. И как вести себя в подобной ситуации?
Он все еще продолжал бережно ласкать ее тело, будто через прикосновения пытаясь воссоздать ее образ.
Гермиона хотела предложить наколдовать немного света, но вовремя одумалась, поняв, что уже не хочет покидать привычную темноту. Главной виновницей сегодняшнего безумия была именно темнота, а не алкоголь. Она укутывала, защищала и одновременно толкала на необдуманные поступки, на которые Гермиона никогда бы не отважилась в здравом уме и трезвой памяти.
Он вдруг оказался совсем близко, и Гермиона даже сквозь ткань в спешке надетых брюк смогла почувствовать степень его возбуждения.
— Расслабься, — выдохнул он ей в ухо. — А то не сможешь получить удовольствие.
— Ты же смог, — возразила она. — И я бы не сказала, что ты был расслаблен.
Он тихо рассмеялся.
— Я был напряжен не из-за того, что боялся, что ты изнасилуешь меня... Скорее наоборот: я надеялся на это.
Гермиона вспыхнула и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнула, пытаясь расслабиться.
Драко вновь застонал.
— Что? — сгорая от любопытства, поинтересовалась Гермиона.
— Нет, ничего, — ответил он, и его рука, бережно обхватив грудь, легонько ее сжала.
Гермиона вздрогнула, закусив губу — на этот раз ее поведение не имело ничего общего со смущением. Ее реакция на мужские ласки была абсолютно нормальной, если учесть, что это ее первая интимная близость.
— Нет, все же должна быть причина, — настаивала
