Он что, произнес это вслух?
— Да, волнует. Только, боюсь, я не смогу сдержаться и кончу раньше тебя, — произнес Драко, не спеша стягивая с нее трусики.
— Что ты делаешь? — спросила Гермиона, в ее шепоте проскользнули тревожные нотки.
— Так будет удобнее.
— Меня все устраивало.
— Не беспокойся, — тяжело вздохнув, ответил Драко. — Я знаю, что ты против секса и прикосновений языком, поэтому остается только рука, которую сведет судорогой, если мы сейчас же не избавимся от твоих трусиков.
Гермиона не сопротивлялась и даже услужливо раздвинула ноги пошире, когда Драко, избавив ее от нижнего белья, прижался ладонью к лобку.
«Вот она, Гермиона Грейнджер, лежит передо мной обнаженная и ждет, когда я доведу ее до оргазма…»
Драко вздрогнул, осознав, какой полет фантазии даст ему одно лишь воспоминание о запахе ее возбужденного тела. Пожалуй, хватит, чтобы насладиться до конца года.
Не торопясь, он вернул пальцы на ее живот и, немного поводя по нему, опустил руку ниже, сосредоточившись на наиболее чувствительном комочке плоти, заставив Гермиону застонать.
— Гермиона, — тихо позвал Драко, но ответа не последовало.
— Гермиона, — повторил он.
— М-м-м?
— Ты… знаешь, как… то есть… у тебя это когда-нибудь было? — спросил Драко, продолжая ласкать ее клитор, заставляя Гермиону подрагивать от предвкушения.
— Ты имеешь в виду оргазм? — уточнила она. — Да, конечно. Я мастурбировала.
— Отлично, — удовлетворенно пробормотал Драко.
— Что отлично?
На лице Драко заиграла самодовольная ухмылка.
— Отлично, что ты доводила себя до оргазма.
— О… — казалось, она растерялась, и Драко готов был поспорить, что ее щеки вновь украсил румянец.
Воспользовавшись моментом, он ввел палец внутрь ее разгоряченного ласками лона.</p>
* * *
<p>
Гермиона дернулась в сторону, пораженно вскрикнув, и Драко тут же закрыл ей рот поцелуем.
— Т-ш-ш… — прошипел он. — Комната не зачарована. Я как-то об этом не подумал.
Плевать! Да ворвись сюда хоть вся школа! Отдавшись в власть потрясающих ощущений, Гермиона не способна была мыслить здраво.
— Не могла бы ты немного ослабить хватку, — выдавил Драко.
— Прости, — смутилась она, осознав, что довольно сильно сжала его член. — Тебе больно?
— Н-нет. Просто еще немного — и я бы кончил.
— Именно этого я и хочу, — мягко произнесла она, ее голос завораживал.
Гермиона действительно хотела. Когда он сегодня впервые кончил, ей понравилось слышать, как он стонет от удовольствия, чувствовать, как пульсирует в рту напряженный член; понравилось осознавать, что даже после полученного наслаждения он все еще пребывает в каком-то немом блаженстве.
— Искусительница, — прошептал он, заставив ее тихо рассмеяться.
Уткнувшись лицом ей в шею, он начал медленно и умело ласкать Гермиону рукой в особой, доставляющей ни с чем не сравнимое удовольствие, манере: один палец двигался внутри, другой нежно поглаживал клитор.
— Так тесно, — жадно прошептал Драко, казалось, обращаясь к самому себе. — Всего один палец — и уже так тесно.
А затем, судорожно сглотнув, он хрипло произнес:
— Пожалуй, хорошо, что ты отказалась сегодня от секса. Я чертовски сильно возбужден, поэтому мог бы причинить тебе боль.
Его слова возымели неожиданный отклик, казалось, породив еще большую волну возбуждения. Гермиона вновь застонала и сильнее прижалась к мужскому телу. Драко вздрогнул и судорожно всхлипнул.
Гермиона чувствовала, что он на пределе и вот-вот проиграет битву с самим собой. Ей никогда еще не доводилось видеть, как он борется из последних сил лишь бы не кончить. Обычно ему требовалось больше времени, чтобы достичь оргазма.
Это было так сексуально, так будоражило.
Все. Решение принято. Ну, почти...
— Думаешь, ты причинишь мне боль? — тихо спросила Гермиона.</p>
* * *
<p>
Драко подумал, что причиной вопроса являлось всего-навсего проклятое женское любопытство — ничего более, однако... он так отчаянно желал взять ее здесь и сейчас, трахать до потери рассудка и, наконец, кончить, сотрясаясь в бурном оргазме.
— Возможно, — ответил он. — Я правда не знаю. Но вряд ли смогу доставить тебе удовольствие и продержаться достаточно долго.
— Как ты можешь не знать? — настаивала Гермиона, бедрами подаваясь к его руке. — Так ты причинишь мне боль или нет?
Драко на мгновение убрал палец, а затем ввел уже два, заставив Гермиону задохнуться от удивления. Он вздрогнул, ощутив, как тесно было у нее внутри. Так тесно, что он едва мог пошевелить пальцами.
— Тебе хорошо? — хрипло спросил он. — Не больно?
Драко почувствовал, как Гермиона отрицательно помотала головой.
Он отвел руку, а затем осторожно, чтобы не поранить нежную плоть, попробовал просунуть уже три пальца, сложенные вместе. Мерлин, как узко.
— А сейчас?
— Немного некомфортно, — призналась Гермиона, — но все еще приятно.
— Тебе не должно быть больно, если я буду осторожен, — выдавил Драко, с трудом веря, что осмелился сказать ей это. — Но я... я все же не уверен...
«Замечательно, Драко. Она уже готова была тебе отдаться, воплотив в реальность самую заветную фантазию, — и тут ты говоришь изнывающей от желания девушке, что до сих пор не знаешь, причинишь ей боль или нет. После стольких стараний?»
«Так. Все. Заткнись».
Гермиона хранила молчание.
— Просто кончи для меня, — мягко попросил он. — М-мы можем попробовать в другой раз.
Она в любом случае попробует. С Уизелом.
Да уж, после такого ему надолго придется запереться с Люси в темной комнате.
Склонившись к ее лицу, Драко вновь припал к мягким губам и, почувствовав ответный трепет ее тела, в изнеможении закрыл глаза. Ее возбуждение, как и его собственное, достигло апогея, заставляя тело реагировать на любое проявление ласки особенно остро.
Драко углубил поцелуй, синхронно повторяя языком движение скользящих внутри ее тела пальцев, и спустя мгновение Гермиона выгнулась, судорожно глотая ртом воздух, почти достигнув долгожданного…
Он оборвал поцелуй и простонал ей в губы:
— Все, милая. Уже почти…
— Подожди, — схватив его за руку, на одном дыхании выпалила Гермиона.
Драко в отчаяние зарычал. Какого черта? Он так долго старался, чтобы довести ее до оргазма, а она взяла и остановила его в последний момент. Неужели эта ведьма живет только для того, чтобы мучить его, заставляя медленно сходить с ума от похоти, лишая единственной возможности хоть ненадолго утолить невыносимую жажду?
Он бы унял свой пыл, если бы только увидел, услышал, почувствовал, как она кончает. Черт возьми, он очень сильно этого желал. Он хотел кончить вместе с ней, представляя, как горячие стенки ее влагалища обхватывают не палец, а...
— Давай займемся любовью, — прошептала Гермиона.
Драко вытаращил глаза. Она что, его совсем не слушала? Он не сможет повторить все то, что сказал ранее. Он не был образцом благородства — иначе не оказался бы здесь. И уж точно бы
